Проекту Север.Реалии – год. 1 сентября 2019 года мы начали свою работу: сотни репортажей, интервью, тысячи новостей о самых важных и ярких событиях региона. Калининград, Псков, Архангельск, Мурманск, Вологда, Новгород, Карелия, Коми, НАО, Ленобласть и Санкт-Петербург – жизнь нашего Севера последний год была насыщенной на самые разные события. Про них на нашем сайте рассказывают журналисты, которые живут в этих регионах, у которых всё это происходит дома, за углом. И поэтому, кстати, они не могут врать про происходящее и замалчивать что-то: будет стыдно смотреть в глаза соседям.
Первый год жизни любого проекта непрост. И тем не менее сайт состоялся.
Секретные испытания с жертвами
Так случилось, что запуск нашего проекта совпал с событиями в северном селе Нёнокса. В августе 2019 года здесь произошел взрыв. Российские власти признали факт взрыва, краткосрочного выброса радиации и гибели людей – пятерых сотрудников Росатома и двух военнослужащих. В официальных сообщениях говорилось, что он произошёл при испытании новой техники с "изотопным источником питания". О том, какая это техника, однако, официально не сообщалось. В различных расследованиях назывались разные версии, вплоть до взрыва самой ракеты "Буревестник".
После взрыва в Нёноксу приплыли фонящие радиацией понтоны. Тогда, рассказывали местные жители, на берегу Двинского залива царила настоящая паника – никто не представлял себе, к каким последствиям приведет катастрофа.
Глава Северодвинска Игорь Скубенко успокаивал местных жителей:
‒ Сегодня весь спектр информации и документов, который есть в моём распоряжении, позволяет говорить: вы можете спокойно себя чувствовать, никаких оснований для беспокойства с точки зрения радиационного фона и показателей по всем пробам, которые уже здесь были взяты, нет.
Северодвинский журналист Николай Карнеевич вместе с группой местных жителей смог, однако, подойти на рекордно близкое расстояние к понтонам, которые оказались у берега после взрыва 8 августа, – примерно на 150 метров. Результаты его замеров показали: 70–154 микрорентген в час при естественном радиационном фоне в 20 микрорентген.
Сегодня о тех событиях в Нёноксе вспоминать не любят. Люди рассказывают, что посёлок продолжает жить своей неспешной жизнью: рыбу едят, грибы собирают. Хотя этим летом, в июле, обитателей Нёноксы власти вновь попросили на несколько дней уехать из поселка из-за проводимых военных испытаний.
Коронавирус и "фейки"
2020 год еще не закончился, но уже вошел в историю самым необычным образом. Привычная уже глобализация и прозрачность мира сменилась вдруг изоляцией, пустыми улицами, закрытыми границами и невозможностью любых массовых коммуникаций, за исключением виртуальных. COVID-19, парализовавший в начале года жизнь в Китае, в феврале добрался до Европы, а весной – до России.
Закрытие границ, работа врачей, помощь волонтеров, потери бизнеса – обо всем этом писали наши корреспонденты буквально не выходя из дома. Несмотря на самоизоляцию, мы одни из первых рассказали о вспышке коронавируса в Эжвинской больнице Сыктывкара и первых жертвах COVID-19, об очаге заболевших на строительной площадке "Новатэк" в Мурманске, мы рассказывали о том, в каких условиях приходилось работать врачам и водителям скорой помощи в регионах Северо-Запада, общались с медиками, которым недоплачивали обещанные президентом надбавки за работу с вирусными пациентами, с теми, кто не мог вернуться домой из-за отмененных рейсов и закрывшихся границ.
28 августа суд в Москве оштрафовал Радио Свобода на 300 тысяч рублей по статье о фейковых новостях о коронавирусе за публикацию нашего журналиста Татьяны Вольтской (это решение суда будет оспорено). В апреле Татьяна поговорила с врачом-реаниматологом из Петербурга, который на условиях анонимности рассказал о нехватке аппаратов искусственной вентиляции лёгких в больницах Санкт-Петербурга. По словам врача, медицинские работники и до эпидемии испытывали дефицит оборудования и средств защиты, иногда им приходилось решать вопрос об отключении "безнадежных" больных от аппаратов ИВЛ, чтобы попытаться спасти жизнь другим пациентам.
Появившийся 1 апреля закон об уголовной ответственности за публикацию "фейковых новостей", стал "популярен" весной 2020 года. По подсчетам правозащитной группы "Агора", за первые три месяца существования закона было возбуждено 33 уголовных дела за публикацию недостоверной информации о COVID-19 в 24 регионах России. Кроме уголовных дел полиция составила 157 протоколов по административной статье о "фейковых новостях", треть из которых завершилась обвинительным приговором суда. В августе в эту обвинительную статистику попало и наше издание.
– Я считаю, что это решение – намеренное и умышленное нарушение свободы слова. Наши законы относительно прессы несовершенны. Как я поняла из общения со следователями, они ожидают, что журналист проверит те сведения, которые может проверить только следственный орган. У журналиста должно быть право опубликовать общественно значимую информацию в том виде, в котором он ее получил. Следователь может проверить эту информацию, а журналист может оказаться прав или не прав. Журналист не должен бояться каждого своего шага, – считает Татьяна Вольтская.
Несмотря на такое давление, Север.Реалии продолжает писать о ситуации с коронавирусом в стране: о его влиянии и последствиях на жизнь россиян. Как рассказала в недавнем интервью экономист Наталья Зубаревич, народ за период карантина "сильно притерпелся", поэтому, если и будет вторая волна вируса, то таких масштабных мер карантина уже не будет – "экономика второго такого не выдержит".
Жуть
Дело историка Олега Соколова, который в Санкт-Петербурге убил и расчленил тело своей аспирантки и любовницы Анастасии Ещенко, нельзя обойти стороной. Доцент СПбГУ, историк и реконструктор, фанат Наполеона Бонапарта, попался в реке Мойке, куда упал случайно, пытаясь утопить рюкзак с частями тела своей аспирантки… Расследование было завершено быстро, дело уже в суде.
Через несколько месяцев в Петербурге произошла похожая история: Марина Кохал, супруга рэпера Энди Картрайта, призналась, что расчленила тело мужа. Как спрятать пакеты, она не придумала, спросила об этом у адвоката, но тот посоветовал вызвать полицию. Первоначальная версия звучала так: музыкант умер от передозировки, но Марина хотела, чтобы для публики "он просто исчез". Однако позднее ее обвинили в убийстве.
Оставил комментарий = оправдал терроризм
Эхо архангельского взрыва, который прогремел в приемной УФСБ еще до рождения сайта (17-летний анархист Михаил Жлобицкий подорвал себя 31 октября 2018 года), сопровождает Север.Реалии до сих пор. Наш регион стал главным поставщиком обвиняемых по статье 205.2 УК РФ – оправдание терроризма. Среди них – и наш редактор, псковская журналистка Светлана Прокопьева.
В Пскове же недавно началось и расследуется еще одно дело по этой статье – против Алексея Шибанова. Следствие пока только собирает доказательства его вины. Уже после репортажа Север.Реалии суд изменил Шибанову меру пресечения – из СИЗО его перевели под домашний арест.
Другая героиня наших публикаций, жительница Карелии Екатерина Муранова, уже прошла апелляцию и выплатила присужденный ей за пост о Жлобицком штраф в 350 тысяч рублей. Она по-прежнему живет в Медвежьегорске, работу так и не нашла. Но Катю продолжают поддерживать друзья по соцсетям.
В Калининграде расследуется дело Людмилы Стеч – ее "оправдание терроризма" заключалось в репосте публикации анархистской группы к годовщине подрыва Жлобицкого. В Коряжме (Архангельская область) готовится к суду Олег Немцев.
– До сих пор не укладывается в голове весь абсурд обвинения в оправдании и пропаганде терроризма, – говорит он про свое дело. – Оправдание в семь комментариев, в которых даже нет слова "терроризм". В четырех из семи комментариев я пишу, что парень совершил суицид ради своих каких-то убеждений. Я не вел разговор про терроризм, а меня в этом обвиняют. Нет, наше общество больное. Не там оно врагов ищет, не там!
К сожалению, тема не закрыта. Сейчас в Санкт-Петербурге второй месяц сидит под арестом 23-летний Александр Меркулов. Его арестовали 6 июля за комментарии во "ВКонтакте" двухлетней давности.
Спасти наследие
Что объединяет Псков, Великий Новгород, Вологда, Архангельск кроме административных границ? Это самые древние города России. Где еще познавать национальную культуру, как не здесь. Санкт-Петербург – отдельная жемчужина. Особое место занимает Калининград, бывший Кёнигсберг, с его немецкими замками, кирхами и фортами.
Но что имеем, не храним: государство привыкло финансировать культуру и реставрацию по остаточному принципу. Мы рассказывали про деревянную Вологду с ее резными палисадами – они постепенно исчезают. Старинные деревянные дома, украшенные резьбой, ветшают, потом горят, потом на их месте возникают современные, непримечательные постройки. Спасаются те из них, за которые берутся волонтеры и ответственный бизнес.
В Пскове, чьи памятники год назад вошли в Список Всемирного наследия ЮНЕСКО, энтузиасты спасают фрески по эскизам Николая Рериха в маленькой Анастасиевской часовне. Мы рассказывали о том, как фонд Рериха пытается собрать деньги на реставрацию. Работы постепенно начинаются. В конце августа специалисты Межобластного научно-реставрационного художественного управления склеили фрагменты штукатурки, которые несколько месяцев назад обрушились с нижней части северной стены Анастасиевской часовни в результате выхода солей. После начала полномасштабных работ они будут возвращены на место, сообщает фонд. Сбор средств продолжается.
Не менее важно хранить память и о знаменитых земляках, но тут энтузиазма порой оказывается мало. В мае мы рассказывали о том, как власти Санкт-Петербурга боролись с граффити в честь 80-летия поэта Иосифа Бродского. В Череповце до сих пор не смогли поставить памятник другому великому, хоть и менее известному поэту и музыканту Александру Башлачеву. В этом году ему исполнилось бы 60 лет.
С миру по нитке
Там, где оказывается бессильным государство, на помощь приходят соседи, знакомые и посторонние люди. 2019 год мы закончили рассказом о том, как легко и просто делаются добрые дела – буквально на потоке.
С началом эпидемии мы еще раз в этом убедились. Когда оказалось, что врачи, работающие с ковидом, практически не защищены, граждане и общественные организации стали сами собирать деньги и закупать СИЗы. Правда, власть и тут усмотрела политику: так, в Новгородской области полиция пыталась не пропустить в районные больницы груз от "Альянса врачей".
Иногда простым людям сообща удается совершить чудо. Мы написали историю Миланы Семеньковой из Калининграда – двухлетней девочки, которая больна спинально-мышечной атрофией (СМА). Это опасная генетическая болезнь, которая убивает медленно и мучительно. Лекарство уже есть, но стоит больше двух миллионов долларов, которые собирали родители Миланы.
И они их собрали!
Информационная кампания, сопровождавшая сбор, заставила власти Калининградской области закупить "Спинразу" и для Миланы, и для еще одного больного СМА ребенка.
Прошло полтора месяца с момента укола препарата Zolgensma внутривенно и чуть больше трех – после первого введения "Спинразы" в спинной мозг. Реабилитация идет сложно.
– Могу сказать, за эти полтора месяца легче не становится. У Миланы на фоне уколов, дозу которых нам только увеличили, наблюдаются побочные эффекты. Это тошнота, головные боли, упадок сил... – говорит Виктория Кашуба, мама Миланы.
Несмотря на внезапное повышение курса доллара, родителям Миланы удалось собрать даже больше необходимой суммы. Семья направила излишки таким же нуждающимся детям.
– Я следила за судьбой этих детей. Это три ребёнка со СМА, один мальчик – болезнь Канавана, и одна калининградка, которая болеет раком. Мы ей закрыли сбор. Никакие сборы мы больше не ведём. Купили оборудование на три миллиона. Полтора миллиона на реабилитацию в Словакии, а дальше уже дело родителей заниматься реабилитацией ребёнка, – говорит мама малышки.
#Шиеснаш
"Никаких свалок здесь больше не будет, это найдёт своё подтверждение и закрепление на законодательном уровне. Никаких проволочек в решении этой "больной" проблемы не будет, постараемся всё сделать максимально быстро", – написал в своем телеграм-канале 29 августа врио главы Архангельской области Александр Цыбульский.
"Больная" тема – это строительство мусорного полигона на станции Шиес – проекта, против которого два года боролись жители Архангельской области и Республики Коми. Тысячи людей не согласились с планами властей организовать на территории 300 гектар полигон для мусора, который привозили бы на север из Москвы: жители больших и маленьких городов, поселков, деревень выходили на самые массовые в истории региона митинги, они организовали бессрочный антимусорный протест и сделали так, чтобы их услышали.
2 апреля в отставку ушел губернатор Архангельской области Игорь Орлов, а назначенный временным исполняющим обязанности Александр Цыбульский выступил против строительства полигона. Правда, до самого Шиеса он доехал только 26 августа и после визита заявил, что земли в районе станции Шиес переведут из категории "земель промышленности" на "земли населенных пунктов". Активисты и противники мусорного полигона называют слова Цыбульского пиаром в рамках предвыборной кампании.
"Пять месяцев – достаточный срок, чтобы сделать хоть что-нибудь кроме прекраснодушных речей. Тянет до выборов. После все обещания обнуляются"; "Реальное действие – подписать закон о запрете ввоза отходов из других регионов. Всё он знает. Перед тем, как сюда его направить, хозяева просветили, что и как. Лукавит", – пишут местные жители под обещаниями закрыть полигон на Шиесе.
Корреспонденты Север.Реалии следили за всеми протестами против свалки, за судами над активистами, несколько раз ездили на сам полигон в лагерь противников мусорного проекта, где до сих пор люди несут круглосуточную вахту.
Дело Дмитриева
22 июля этого года Петрозаводский городской суд признал виновным карельского историка Юрия Дмитриева в сексуальном насилии над несовершеннолетней приемной дочерью. Суд приговорил его к 3,5 годам лишения свободы, вместо 15, которые требовало гособвинение. Правозащитники уверены, что дело Дмитриева – это попытка разжечь ненависть к исследователю сталинских репрессий и тому труду, которым он занимался всю жизнь: поиску мест расстрелов политзаключенных.
Актриса Лия Ахеджакова приезжала в Петрозаводск поддержать Юрия Дмитриева.
– Я сегодня узнала, что требует прокурор, и хочу сказать, что я потрясена, это злодейство невероятного масштаба, – сказала она Север.Реалиям. – Я была на этом суде, если это можно так назвать, и видела, как четыре амбала в бронежилетах волокли по коридору этого худенького, невысокого, пожилого человека. Он всем улыбался, кто пришел его поддержать, пытался со всеми поздороваться, а они волокли его и не давали даже это ему сделать. Это какая-то невероятная жестокость. Его награждать должны за то, что он вернул имена расстрелянных в Сандармохе, он элита русского общества, его все благодарить должны, ордена вручать, а его вот так мучают и отправляют в тюрьму.
Дело Дмитриева длится в общей сложности более трех лет. Наши корреспонденты приходили к зданию суда к каждому заседанию, общались с группой поддержки Юрия Дмитриева, следили за выступлениями известных актеров, писателей, ученых в защиту карельского историка.
– Совесть человеческая – категория нравственная. Такими людьми измеряется нравственность нации. Люди, не убивайте друг друга! Помните, изучайте нашу историю: и ее "парадную часть", и ее "изнанку". Незнание истории не освобождает нас от ответственности за будущее нашей страны, наших детей, внуков! – написал Юрий Дмитриев корреспонденту Север.Реалии.
По словам адвоката Дмитриева Виктора Ануфриева, глава карельского "Мемориала" должен выйти на свободу 12 ноября 2020 года. Дмитриев не согласился с обвинением Петрозаводского суда и опротестовал решение в Верховном суде Карелии: апелляционное заседание назначено на 16 сентября. Тогда, возможно, будет поставлена точка в самом громком судебном процессе Карелии, мы об этом обязательно расскажем читателям Север.Реалии.
История – это не только прошлое. История пишется прямо сейчас, и мы обещаем и дальше фиксировать все самые важные моменты настоящего.
