Многодетная мать с Чукотки почти год разлучена с детьми – она находится под подпиской о невыезде в Калининградской области. Прошлым летом ее 8-летний сын утонул на озере в Янтарном. Хотя пляж, как позже выяснилось, был оборудован с нарушениями и там не было спасателей, в смерти ребёнка обвинили мать. Корреспондент Север.Реалии разбиралась, как такое могло случиться.
Светлогорский городской суд начал слушать дело 33-летней жительницы Анадыря Юлии Агарковой. Она обвиняется в причинении смерти по неосторожности: по версии следствия, мать недосмотрела за маленьким сыном, из-за чего мальчик утонул.
Прошлым летом Юлия Агаркова приехала в Калининград на отдых. С собой взяла детей: 13-летнего Витю, 8-летнего Ваню и 3-летнюю Вику. Семья поселилась у друзей в поселке Янтарный. Здесь же, на берегу одноименного озера, через несколько дней и случилась трагедия.
– Мы отдыхали все вместе на пляже, сидели на берегу. Мой Ваня вообще никогда не купался, не любил. Он и плавать не умел. Тогда он играл с Викой. А потом неожиданно вдруг сказал: "Мама, я пойду купаться". Там в воде было место для детей огороженное. Я еще обрадовалась, думаю, наконец он решился. Я встала, сказала Вите посмотреть за Викой, пошла за Ваней. Отвернулась – а его уже не было, – вспоминает Агаркова.
28 июня было очень жарко, на берегу и в воде были сотни отдыхающих. Никто не обратил внимания на мальчика, направившегося в сторону огороженного детского "лягушатника".
– Я подбежала к воде, а его нет. Полезла в воду, стала искать. Мне показалось, прошло минут десять, хотя по факту, наверное, не больше двух минут. Потом кто-то закричал: "Чей ребенок?" Это был Ваня, – плачет Юлия.
Там такая глубина – стоишь на мелководье, а шаг сделаешь, и уже по шею
Это озеро – бывший карьер, перепады глубин здесь могут достигать до семи метров. Позже выяснилось, что ограждение для детей было установлено на слишком большой глубине, и мальчик уже через несколько шагов ушел под воду.
– Думаю, у него паника началась. Там такая глубина – стоишь на мелководье, а шаг сделаешь, и уже по шею. Почему буйки были так установлены? Этого мы не знаем, – сокрушается мать.
– В тот день на пляже было очень много народа. Ребенка очень легко было потерять из виду – буквально через метр уже другие люди сидят. Никто Ваню и не заметил, – рассказывает местный житель Евгений Завертанов. – Сразу после трагедии я проверял глубину, где были буйки, мне там по шею было. Никогда раньше их на такой глубине не устанавливали. У меня там дети и внуки купаются всегда.
Ваню достали из воды, он был еще жив, сразу вызвали скорую. Подстанция находится всего в пяти минутах езды, но по несчастливому стечению обстоятельств бригада тогда уехала на другой вызов, в соседний Балтийск – скорых, как и везде, здесь не хватает. К Ване врачи смогли добраться только через сорок минут. На подъезде к карьеру скорая застряла в пробке – местные власти решили ремонтировать дорогу в разгар сезона, обочины были забиты автомобилями отдыхающих. Врачи бросили машину и бежали к ребенку бегом, писали потом очевидцы трагедии в соцсетях.
Бедная мама сидела на коленях и плакала, все люди вокруг переживали, может, если бы дежурила скорая на месте, все бы обошлось
"Очень долго ехала скорая, после того как вытащили мальчика, мы там были ещё минут 30, все это время ребёнка пытались реанимировать, у него прощупывался пульс, бедная мама сидела на коленях и плакала, все люди вокруг переживали, может, если бы дежурила скорая на месте, все бы обошлось. Но скорая ехала очень долго, потому что там не проехать, очень много машин и узкая дорога, врачи вышли из машины и просто бежали", – рассказывала калининградка Инна.
Сначала реанимировать ребенка пытались дайверы, которые обычно ныряют в этом карьере. Спасателей на озере не было, утверждают очевидцы.
"Сами в шоке! Стоим и не знаем, чем детёнышу помочь... Спасатели там когда-то раньше были, видела их пару лет назад, но сейчас, как оказалось, нет... Мы в ужасе! Общественный пляж! Боже, ужас! Машины прут, разгоняли машины, чтобы скорая приехала... Ребёночек-то боролся за жизнь, пульс был... но увы", – написала Мария, которая отдыхала в тот день на карьере.
– Как потом говорили медики, эти 40 минут – это было упущенное время. Воду из легких удалили, но нужно было сердце запустить, нужен был реанимационный автомобиль. И если бы скорая была, возможно, получилось бы… – вспоминает Завертанов.
"Создала опасную ситуацию"
Юлия похоронила Ваню в Калининграде – мать приняла такое решение, потому что семья в будущем планирует перебраться сюда. После похорон она вернулась с двумя детьми домой в Анадырь.
Все деньги, которые я отложила на памятник, пришлось потратить на адвоката
Сначала по делу Агаркова проходила как потерпевшая. В сентябре 2020 года было возбуждено уголовное дело по факту халатности, ставшей причиной смерти, в отношении неустановленных должностных лиц администрации Янтарного. О том, что спустя полгода дело переквалифицируют и она сама станет обвиняемой, Юлия даже не подозревала. Зимой Агаркова приехала в Калининград на могилу сына. А вскоре ей позвонил следователь и сообщил о ее новом статусе.
– Это было, конечно, шоком. Все деньги, которые я отложила на памятник Ване, пришлось потратить на адвоката. Я пробыла здесь еще некоторое время, а потом собралась домой. Я и подумать не могла, что мне нельзя покидать регион, никто об этом не предупредил. 25 марта я приехала в аэропорт, сдала багаж. И меня сняли с рейса, повезли в отдел, забрали телефон. Уже там следователь взял с меня подписку о невыезде, – вспоминает Юлия.
Ее обвинили по статье 109 УК РФ (причинение смерти по неосторожности). По ней Агарковой грозит до двух лет лишения свободы. По версии следствия, мать "пренебрегла элементарными пpaвилами безопасности, проявила небрежность", из-за чего погиб ребенок.
"Агарковой была создана опасная для жизни малолетнего Агаркова И. ситуация, при которой он выпал из поля ее зрения, зашел в воду на опасное для него расстояние от берега, но, лишенный возможности принять меры к самосохранению в силу своего малолетнего возраста, самостоятельно выбраться на берег уже не смог и захлебнулся в воде", – говорится в постановлении следователя об избрании меры пресечения.
Как выяснилось позже, популярный пляж, где отдыхают тысячи жителей и гостей региона, не был оборудован для купания. Не было здесь ни информационных щитов о поведении на воде, ни, что самое важное, спасательного поста.
Сразу после гибели мальчика замглавы администрации Янтарного городского округа Сергей Теремко комментировал местным СМИ: трагедия произошла на частной территории, а у арендатора турбазы не было средств на услуги спасателей.
В то время турбазу "Жемчужина" арендовал сын экс-главы округа Александра Блинова Денис Блинов. Он сообщил Север.Реалии, что на тот момент турбаза не работала из-за пандемии. А пляжную инфраструктуру устанавливал не он.
Как выяснилось позже, именно администрация Янтарного должна была принять меры по организации безопасного отдыха на озере. В адрес главы было внесено представление об устранении нарушений, сообщили Север.Реалии в пресс-службе Следственного комитета региона.
Почему на оживленном пляже не было предпринято необходимых мер безопасности, сегодня ответить некому. Полгода назад в Янтарном сменился глава округа – должность занял бывший председатель комитета по территориальному развитию и строительству администрации Калининграда Артур Крупин. И теперь, по его словам, на озере есть спасательный пост.
Юлия свою вину в смерти сына отрицает. Она считает, что виноват тот, кто неправильно оградил тот самый детский "лягушатник".
Вот следователь и сказал печально: мы никого не нашли. Попросил, чтобы мама приехала
– Детское заграждение было выставлено на глубине, где резкий перепад глубины – от 1,5 до 2,5 метров. Никто не удосужился проверить. Не доходя окончания заградительных детских буйков в некоторых местах было резкое углубление. В это углубление и попал мой сын и моментально утонул, – говорит Агаркова.
– Это не дикий пляж. Мы всегда здесь купались, – подтверждает Завертанов. – Зимой здесь каждый год проводится Крещение, приезжает губернатор. После той трагедии здесь поставили знаки, что купаться нельзя. В этом году выставили спасательный пост. Прошлым летом поста не было, у арендатора не было денег на это. Как только все случилось, сразу арендатор сменился. Уголовное дело возбуждать против кого? Вот следователь и сказал печально: мы никого не нашли. Попросил, чтобы мама приехала. Но не было ни повестки, ничего. А она и приехала.
"Это называется давлением"
Сейчас из-за подписки о невыезде покинуть Калининградскую область и вернуться домой к детям Юлия не может, общается с ними только по скайпу. Муж Юлии погиб два года назад, дети сейчас живут с бабушкой, матерью Юлии. Особенно Агаркова переживает за маленькую дочь – у Вики инвалидность, врожденный порок сердца.
– Дети очень скучают, спрашивают, когда приеду. Вика что-то лопочет, ей уже четыре годика. Витя про школу рассказывает. Они живут с моей мамой, она пожилая, сама нуждается в уходе. А ей приходится заботиться о внуках. Но я даже подумать не могла, что останусь здесь, – сокрушается Юлия.
В Калининграде у нее нет ни жилья, ни работы. На первое время семья Евгения Завертанова приютила Юлию у себя.
– Пустили по доброте душевной. Вот так и живу. Работу найти не могу. Без места жительства, прописки, с подпиской о невыезде. Я даже элементарно в поликлинику пойти не могу. Как я живу? Да вот сама себя спрашиваю как, – рассказывает Агаркова.
– Сейчас она от нас уехала, пару недель назад. К каким-то знакомым, вроде бы тоже с Анадыря. В общем, скитается она. Говорит, жить так уже невозможно – залезла в кредит, денег нет, – рассказывает Завертанов.
Я получаю пенсию по уходу за ребенком-инвалидом, но я не могу эти деньги расходовать на себя – это детские деньги
В Калининграде Юлию продолжают преследовать несчастья. Недавно она тяжело переболела коронавирусом, временно потеряла голос. Свою ситуацию она называет безвыходной:
– Меня лишили права возвратиться домой и общаться с детьми. Но меня никто не лишал родительских прав. В Калининграде мне негде жить, я жила на придомовой территории в бане, у меня нет денег на питание и проживание. Я получаю пенсию по уходу за ребенком-инвалидом, но я не могу эти деньги расходовать на себя – это детские деньги. Если силовые органы власти так подло поступают со мной и моими детьми, то я прошу посадить меня в тюрьму – там хоть бесплатно предоставляют жилье и питание, или этапировать меня в Анадырь, – говорит Юлия.
Свою ситуацию она изложила в жалобе в Светлогорскую межрайонную прокуратуру.
– Она писала жалобу. Прокуратура послала запрос в администрацию Янтарного с просьбой оказать помощь – там ответили, что помощь оказать не могут, – говорит Евгений. – Ей прокурор и следователь говорили: "Признай вину, и будешь дома с детьми". Но ведь это давлением называется!
Еще в апреле Агаркова подала ходатайство об изменении территориальной подсудности дела, чтобы оно рассматривалось в Анадыре. Однако суд ей отказал: трагедия произошла в Калининграде, все свидетели по делу находятся здесь, а их около 14 человек.
– То есть наших врачей Сушкевич и Белую можно судить в Москве, Игоря Рудникова – можно, а простую многодетную мать нельзя в другом регионе? – возмущается Завертанов.
Юлия обратилась к Уполномоченному по правам ребенка при президенте РФ. Там провели свою проверку и признали, что Агаркова хорошо выполняет материнские обязанности, ее дети ухожены, живут в хороших условиях и очень скучают по матери. Аппарат Уполномоченного направил обращение в прокуратуру Калининградской области с просьбой учесть доводы матери и провести дополнительное расследование обстоятельств дела.
Ходатайство о переносе рассмотрения дела в Чукотский автономный округ поддержала и детский омбудсмен Калининградской области Ирина Ткаченко.
"В соответствии с статьей 54 Семейного кодекса РФ ребенок имеет право жить и воспитываться в семье, право на заботу со стороны родителей, право на совместное с ними проживание. Полагаю, что избранная в отношении вас мера пресечения противоречит положениям Семейного кодекса и не соответствует принципам гуманности", – ответила Агарковой Ткаченко.
В пресс-службе регионального Следственного комитета Север.Реалии пояснили, что сейчас дело рассматривается Светлогорским городским судом. Решение вопроса об изменении территориальной подсудности является компетенцией суда, а не следственных органов. А суд уже отказал Агарковой в переносе дела.
Видимо, следствие рассуждало так: если они ее отпустят, то не смогут найти
Адвокат Агарковой отказался от комментариев. Адвокат Антон Самоха говорит, что территориальная подсудность меняется судом в редких случаях.
– Это не так часто происходит, нужны серьезные основания, уважительные причины, – говорит Самоха. – Другое дело, что следователь мог избрать меру пресечения в виде залога. У меня лично было дело, когда женщина приехала из Санкт-Петербурга, было возбуждено дело в Светлогорске по "наркотической статье", и ее судья отпускала домой, у нее было двое детей. Это нормально. Видимо, следствие рассуждало так: если они ее отпустят, то не смогут найти. Но ведь каждый разумный человек понимает, что срок наказания зависит, в том числе, и от поведения обвиняемого, бегает он или не бегает от следствия.
Пока же судебный процесс только начался и может затянуться на долгие месяцы.
