"Россия, которую символизирует Путин". Финны стали хуже относиться к России

Результаты опроса общественного мнения, проведенного исследовательской организацией EVA, показали, что финны стали хуже относиться к России: лишь 34% респондентов ответили, что не видят причин для отрицательного отношения к восточному соседу, тогда как 45% были настроены критично. Это самые низкие показатели доверия к России с 2004 года (опросы проводятся почти каждый год). В российских СМИ такие изменения связали с антироссийской пропагандой в западных СМИ.

Насколько сильна антироссийская пропаганда в финских СМИ, что еще влияет на отношение финнов к России и россиянам, как оно менялось с годами и чего стоит ожидать в будущем? На эти и другие вопросы корреспондента Север.Реалии отвечает профессор Университета Восточной Финляндии Ольга Давыдова-Минге, которая много лет изучает финские медиа, русскоязычную диаспору в Финляндии и отношение к ней со стороны местного населения.

Ольга Давыдова-Минге, профессор Университета Восточной Финляндии

– Опрос провела организация EVA. Что это за организация? И насколько можно доверять их опросам?

– EVA, если дословно переводить, это "Делегация бизнес-жизни". Это организация, которая проводит опросы общественного мнения, для того чтобы бизнесу лучше понимать, в какой обстановке он работает. Их опросам можно доверять, поскольку они проводят свои исследования в соответствии со всеми стандартами социологических исследований.

– Цифры говорят о том, что с 2004 по 2021 год общий тренд понятен – доля финнов, позитивно относящихся к России, снизилась с 56% в 2004 году к нынешним 34%.

– Более или менее позитивно относящихся.

– При этом выросла доля тех, кто негативно воспринимает Россию, с 29% в 2004 году до 45% в 2021 году. Насколько это заметно в общественной жизни в Финляндии и заметно ли?

– Эти данные фиксируют "среднюю температуру по больнице". В разных частях Финляндии ситуация разная. В силу своих исследовательских интересов я более пристально слежу за ситуацией в приграничной Восточной Финляндии. Наши исследования говорят о том, что здесь, в Восточной Финляндии, [а также в столичном регионе, где проживает 40% всех русскоязычных] существует как бы две России – есть повседневные контакты с россиянами и Россией, которую представляют здесь русскоязычные жители Финляндии и российские туристы. Это также та Россия, которую видят финны, когда они туда ездят, например, заправляться или провести время в приграничных местах. Эта Россия – близкая, знакомая, нормальная часть жизни.

– Значит, есть и другая Россия…

– Есть еще так называемая большая Россия, которую символизирует Москва, которую символизирует президент Путин, Россия, которая участвует в разнообразных войнах. Страх перед этой современной Россией накладывается на тот страх, который никуда не делся в Финляндии, который отталкивается от военного опыта середины ХХ века. Финский национальный нарратив о войне представляет Финляндию как жертву. И эта память о войне постоянно присутствует и в публичном пространстве, и в политике памяти, и на уровне семейный памяти. И когда происходят негативные международные события, в которых Россия замешана, то страх перед этой Россией и отношение к такой России меняется в негативную сторону.

– Люди, отвечая на этот вопрос, действительно, способны отделить, что "вот мы сейчас говорим только о нашем отношении к большой России и не затрагиваем наше отношение к окружающим русским"?

– На самом деле в исследовании вопрос поставлен так: "Хотя у России есть свои проблемы, у финнов нет никакой причины относиться к большому соседу отрицательно?" То есть вопрос не очень прямой. В этом вопросе есть и "да", и "нет" одновременно. Там уже есть признание, что у России есть свои проблемы. Эта скидка [в отношении финнов к России] всегда существует.

– Российские СМИ приводят комментарии политологов, которые прямо говорят: спад позитивного отношения к России – это результат пропаганды СМИ западных стран, включая Финляндию. Это действительно так здесь работает?

– Это работает очень разнообразно. Безусловно, то, о чем говорят средства массовой информации, влияет на мнения людей. Но нужно сразу же сделать оговорку о том, как в Финляндии пользуются средствами массовой информации. Финляндия в этом смысле, конечно, страна отдельная, поскольку в Финляндии до сих пор очень высокий уровень доверия к СМИ, и эти СМИ – это исторически сложившаяся система, в которой очень большую роль играет Yle, Общественная телерадиокомпания Финляндии, которую финансируют люди. Каждый финн платит налог за то, что пользуется услугами Yle. С одной стороны, Yle находится под руководством парламента, но с другой стороны, это независимая медиаорганизация, и поэтому она не транслирует какую-то определенную точку зрения. Yle очень щепетильно следит за тем, чтобы ее не могли обвинить в партийности, и она подчеркивает постоянно, что она следует принципам журналистской этики. Многие русскоязычные жители Финляндии обвиняют Yle в том, что то, что показывается о России, имеет в основном негативный оттенок. Но, с другой стороны, когда происходят такие события, какие происходят в России, ну, как о них говорить позитивно? Когда в России происходят манипуляции с выборами, когда в России происходит ситуация с Навальным, когда Россия участвует и поддерживает конфликт в Восточной Украине и так далее, естественно, складывается отрицательный образ России. И это касается не только Yle, но и газеты Helsingin Sanomat, региональных газет, журналов и так далее.

– А позитивное что-то показывают?

– Да. Посмотрите, например, фильм "Купе номер 6". Мне кажется, что более искреннего, открытого отношения к России сложно вообще где-то найти. Даже в самой России не удастся сделать так, как сделали в Финляндии. Сколько было в последнее время новостей про этот фильм и про то, как он снимался, какие там замечательные актеры, как все это было интересно и так далее. Это же тоже СМИ писали.

– Давайте к цифрам вернемся. Финны думают по-разному, и очень сильно по-разному. Из очевидных вещей: чем люди старше, тем они лучше относятся, причем между самыми молодыми и самыми пожилыми очень серьезная разница. Почему молодежь более скептически настроена?

– Я бы объяснила это тем, что у старших поколений был советский и постсоветский опыт. Сразу же после Второй мировой войны начала проводиться политика добрососедства. В течение этого послевоенного времени, всего советского периода, пропаганда дружбы с Советским Союзом велась очень активно в Финляндии на всех уровнях.

Несколько лет тому назад один финский документалист сделал серию документальных фильмов для Yle, она называлась "Финляндия русская". Там в том числе говорилось о том, какое огромное влияние оказала советская эстрада, советская музыка на финскую популярную музыку. То есть в это советское время у старшего поколения формировалось достаточно теплое отношение. Были и организованные поездки, и сувениры, и изучение русского языка. И левая ориентация тоже у многих присутствовала, и ее естественным лидером был СССР. А когда в Советском Союзе начали происходить изменения, и была очень большая надежда на демократизацию, это тоже подстегнуло интерес к Советскому Союзу и потом к России. И открытие границ тоже повлияло. Когда "подняли" железный занавес и можно было опять поехать в родные места, которые когда-то принадлежали финским семьям, то страх, который был в течение всех послевоенных десятилетий, несколько развеялся. Я думаю, что среди старших возрастов эти тенденции присутствуют, они пережили это все. А у более молодых поколений образ России сформировался в постсоветский период и в 2000-е годы, когда уже шел как раз тренд в России на свертывание демократии, ущемление прав, на более агрессивную внешнюю политику и так далее. Я бы объяснила это так.

– А тренд с образованием как объяснить: из опроса видно, что более образованные люди хуже относится к России? Разница большая: 61% людей с низким уровнем образования положительно воспринимают Россию, но только 21% людей с высшим образованием. То есть разница в три раза!

– Получается, что самый высокий процент поддержки России – среди пенсионеров и среди безработных, а также среди рабочих и мелких предпринимателей. Самый низкий процент поддержки – среди студентов, среди служащих высшего звена и находящихся на руководящих позициях. Это та же корреляция, что с образованием: чем больше люди интересуются и политикой, и экономикой, и следят за новостями, тем, к сожалению, хуже они оценивают нынешнюю ситуацию.

– Мы видим, что в Восточной Финляндии, то есть вдоль границы с Россией, наибольший процент тех, кто считает, что не стоит особо опасаться, хотя и есть проблемы.

– Да: "есть проблемы, но особо опасаться не стоит". И я считаю, что это объясняется именно тем, что граница близко, и люди знают, что это такое, как она пересекается, что там за границей находится. У них есть русскоязычные соседи, может быть, члены семьи и так далее. Это отношение к "близкой России", основанное на своем опыте.

– А наихудший в этом смысле процент в Уусимаа, то есть в столичном регионе, в Хельсинки и окрестностях.

– Там тоже много русскоязычных, но там такой трансграничности нет, которая есть в нашем регионе, в Восточной Финляндии.

– А почему именно в этом году такие изменения в отношении к России? Писали, что это связано как-то с коронавирусными ограничениями и с тем, что сейчас в России постоянный рост, и финнов беспокоит, когда они видят русских, потому что они думают: "Приехал он из России сейчас или нет, несет ли он нам коронавирус или нет – непонятно".

– Это хороший вопрос. Да, границы стали открываться именно для людей с двойным гражданством или с видом на жительство в Финляндии. Это значит, что эти люди получили возможность пересекать границу. И об этом стали говорить в средствах массовой информации, в том числе местных СМИ. Я утром за кофе просматриваю газету Karjalainen ("Карьялайнен"), и там печатаются эсэмэски, которые присланы в редакцию. В этих смс одно время читалась моральная паника по этому поводу: "Почему эти двойные граждане имеют возможность ездить туда? Они привозят…" Но это связано, конечно, не с этничностью, а с пересечениями границы, с сомнительными привилегиями.

– Вы говорили в одном из интервью, что, несмотря на нынешнюю ситуацию, есть надежда на улучшение отношения к России и к русским. Потому что если посмотреть, какое отношение было к русским 30 лет назад, и какое сейчас, то улучшения очевидны.

– Я буквально по своему личному опыту могу сказать, что ситуация, конечно же, постоянно менялась в лучшую сторону с точки зрения русскоязычных людей, проживающих здесь, в Восточной Финляндии, поскольку, например, когда я переехала в Финляндию или первые разы, например, когда бывала в Финляндии, мы с моей подругой очень смеялись над многими вывесками или объявлениями на дверях магазинов, на которых было написано на плохом русском языке, например: "Крупы нет". Мы долго думали: крупа кончилась, что ли, или что случилось? Оказалось, что группы – нет, что группам русским нельзя заходить в магазин, группами, потому что, действительно, боялись, что будут воровать, еще что-то. Или буквально здесь у нас, в Йоэнсуу, были магазины, где было написано: "Сумки оставлять на кассе", – на русском языке, или что "не больше двух одновременно". Вот от такой обстановки в 1990-х годах, в самом начале 90-х годов, мы пришли сейчас к тому, что мы живем в городе, где в самом большом универмаге все объявления, все названия отделов, товаров и так далее дублируются на русском языке, причем на более-менее приличном русском языке. Рекламы делаются на русском языке. Если мы поедем в населенные пункты близко к границе, там, действительно, везде и всюду русский язык присутствует. И то, что русскоязычных иммигрантов становится все больше и больше, и русский язык перестал быть чем-то таким, что вызывает автоматически тревогу, то есть мы живем в состоянии такого каждодневного нормального соседства. Русскоязычные не воспринимаются больше здесь, в Восточной Финляндии, как что-то неположенное, не должное здесь находиться. Конечно, ситуация изменилась, с одной стороны. С другой стороны, вот этот страх по отношению к России был всегда, и я думаю, что эти опросы и графики показывают ситуацию с этим страхом по отношению к России.

– А есть понимание перспектив – как будет меняться дальше это восприятие?

– Если говорить о том, что будет дальше и как это связано с миграцией, то очевидно одно: миграция из России будет расти, люди будут пользоваться разными каналами, для того чтобы сюда переехать. И если раньше это была этническая миграция, по происхождению, или брачная, то сейчас доминирует образовательная и трудовая миграция. И если миграция будет расти, люди будут приезжать, то транснациональные связи будут и дальше существовать. У русскоязычных, живущих в Финляндии, рождаются дети, формируется второе, третье, четвертое поколение. Можно задаться вопросом о том, насколько эти поколения будут связаны с Россией, как это будет функционировать.

Мне кажется, что нужно думать о том, что в Финляндии формируется свое русскоязычное меньшинство, именно как финляндское русскоязычное меньшинство, и нужно думать о его формировании, о русскоязычных средствах массовой информации, поскольку здесь будут и двуязычные люди, и люди только с русским языком. И очевидно, что эти транснациональные связи будут всегда существовать. И надежда есть, с одной стороны, на улучшение восприятия. А с другой стороны, очевидно, что российский режим в самом ближайшем будущем не поменяется. И здесь, в Финляндии, много говорится о том, что нужно укреплять свою сопротивляемость к этому гибридному влиянию со стороны России. И важно понимать, что русскоязычные, живущие в Финляндии, – это одна из площадок, на которых это гибридное влияние происходит.