Уже полгода Элина Сушкевич и Елена Белая находятся в СИЗО по обвинению в убийстве недоношенного младенца. Свою вину они отрицают и ранее уже были оправданы судом в Калининграде. Но приговор отменили, а медиков арестовали. Сегодня за них бьются пациенты и медицинское сообщество, за делом врачей следят тысячи людей по всей стране. Элина Сушкевич в интервью Север.Реалии рассказала о жизни в СИЗО, поддержке коллег, а также о перспективах своего дела.
Элина Сушкевич и Елена Белая находятся в СИЗО "Печатники" с октября 2021 года. К рассмотрению их дела Московский областной суд приступил только в феврале. До этого в течение пяти месяцев он не мог отобрать присяжных и начать рассмотрение дела по существу. 21 февраля с пятой попытки отобрать комиссию все же получилось.
Калининградских врачей обвинили в убийстве младенца в ноябре 2018 года. Приехавшая из Узбекистана Замирахон Ахмедова родила сына в калининградском роддоме №4, на 24-й неделе беременности, весом всего 700 граммов. Через несколько часов для оказания помощи младенцу в роддом приехала бригада областного Перинатального центра во главе с реаниматологом-анестезиологом Элиной Сушкевич. По версии следствия, главврач роддома Елена Белая дала указание Сушкевич ввести новорожденному, который был в очень тяжелом состоянии, смертельную дозу сульфата магния – так она, якобы, не хотела портить статистику, нужно было показать, что ребенок уже родился мертвым.
Дело врачей в Калининграде длилось два года, все это время медики были под домашним арестом. Своей вины они не признают до сих пор и утверждают, что ребенок умер по естественным причинам из-за сильной недоношенности, не получив необходимой помощи сразу после рождения – на родах не было неонатолога. В Калининградском областном суде Сушкевич отрицала, что вводила ребенку магнезию. Она рассказывала, что застала его уже в крайне тяжелом состоянии и пыталась реанимировать его, о чем свидетельствовали следы на теле младенца и медицинские документы.
В ходе следствия в поддержку врачей выступало медицинское сообщество, эксперты заявляли о невиновности Сушкевич, активисты выходили на пикеты. Активное участие принимали родители недоношенных детей, которых в разное время лечила врач.
В декабре 2020 года в Калининграде суд присяжных оправдал врачей. Однако через полгода по ходатайству Генеральной прокуратуры приговор был отменен. Дело перенесли на рассмотрение в Московский областной суд. В прокуратуре заявляли, что опасаются, что в маленьком Калининграде присяжные могут оказаться знакомыми медиков или же вынесут решение в их пользу из страха, что в будущем не получат медпомощи. Перенос дела должен был исключить давление подсудимых на свидетелей, а также снизить градус поддержки общественности и СМИ.
Элина Сушкевич согласилась ответить на вопросы корреспондента Север.Реалии через систему "ФСИН-письмо".
– Каковы ваши условия содержания?
– Я нахожусь в большой камере на сорок человек. Количество девочек (тут так все друг друга называют) было разным. И 25, и 37. Сейчас 32. Вообще СИЗО переполнено. Условия содержания терпимые. Конечно, не санаторий, но ждать чего-то комфортного от режимного отделения не стоит. Есть правила, некоторые из них странные, но какие есть. Минимальные условия обеспечены, есть большая хорошая библиотека, много классической и современной литературы. На территории СИЗО православный храм, удалось два раза попасть на службу. Есть спортзал, но из-за эпидограничений он пока закрыт. В камере принято как-то негласно заботиться друг о друге. Все стараются поддерживать, помочь, особенно новеньким. Всегда найдется кто-то, кто поделится необходимым в первые дни. Конфликты и претензии тоже бывают, как в любом большом коллективе, а в закрытом помещении тем более. О моем обвинении знают. Обвинение вызывает вопросы не только у сокамерниц.
– Ваша защита неоднократно ходатайствовала о помещении вас под домашний арест, но суд отказывает. Как вы думаете, почему вас не отпускают в Калининград?
– Я думаю, что пребывание в СИЗО значительно усложнит нам процесс подготовки к судебным заседаниям. Создаст дискомфорт из-за отсутствия нормального общения с адвокатами, невозможности пользоваться научной литературой и материалами дела. Все необходимое осталось в Калининграде. Также мне кажется, сторона обвинения хочет создать образ преступника. Видимо, по их мировоззрению, для обычного человека, присяжного, те, кто сидят за решеткой, априори что-то совершили. Поэтому я считаю, что до окончания процесса нас не отпустят. Основания для ареста нелепые и не отвечают требованиям закона. Со свидетелями, а в силу обстоятельств это все медицинские работники и сотрудники 4-го роддома и Перинатального центра, я общалась, но исключительно по рабочим вопросам. В том числе, и с Косыревой (Татьяна Косырева, заведующая отделением новорожденных четвертого роддома, была ключевым свидетелем обвинения – СР).
– Расскажите о вашем деле и об обвинении.
– Подробные комментарии по делу я сейчас давать не могу, чтобы избежать обвинений в давлении на присяжных. Могу лишь сказать, что говорила ранее в суде: я ребенка не убивала. Магнезию, или сульфат магния не вводила. Никто не давал и не мог дать мне такого распоряжения. Мальчик родился на 24 неделе беременности и без адекватной медицинской помощи был нежизнеспособным. На момент моего приезда в роддом №4 у него был ряд критических для жизни состояний, которые в совокупности привели к его естественной смерти. Было назначено все необходимое лечение и обследования. До последней минуты я боролась за его жизнь.
– Но эксперты со стороны обвинения в Калининградском областном суде показали, что ребенок умер от передозировки магния.
– Да, эксперты в суде подтвердили, что ребенок умер от острого отравления сульфатом магния. Это говорил Андрей Филатов (сотрудник отдела сложных экспертиз бюро СМЭ Санкт-Петербурга – СР). Однако сульфат магния (магнезия) мною не вводился. И вообще не определялся ни в органах, ни в крови ребенка. Экспертиза определила в органах только магний и другие некоторые элементы, причем кровь не исследовалась. Магний не является отравляющим веществом, он является нормальным и даже обязательным элементом в организме каждого человека. В том числе, и недоношенного.
По данным литературы, в том числе, на которую сослались эксперты, уровень магния в органах умершего ребенка не превышает нормы для новорожденных. Признаки умирания, на которые ссылаются эксперты, характерны для других состояний. Что подтвердил в суде и сам эксперт Филатов. Описанная смерть ребенка характерна практически для любого умирания тяжелого пациента, так что в том, что экспертиза определила магний, нет ничего удивительного. А вот почему экспертами были неправильно интерпретированы результаты экспертизы, мне неизвестно. Но я считаю, что это сделано намеренно, так как эксперты, неонатологи, реаниматолог, участвующие в экспертизе, имели большой стаж работы и звания и не могли не знать базовых принципов неонатологии и реабилитологии - что сравнивать показатели новорожденного недоношенного ребенка и взрослого недопустимо, и другие. А значит, проигнорировали их намеренно или не стали вникать в суть, а согласились с мнением комиссии экспертов. В суде наши эксперты не раз отводились. Думаю, потому что специалисты, которые также имеют большой стаж работы и звания, подтвердили бы нашу позицию по состоянию ребенка. Стороне обвинения это невыгодно.
– В ходе суда в Калининграде Татьяна Косырева сообщала, что видела, как ребенку вводили магния сульфат. Ранее вы говорили, что ее показания могли быть изменены под давлением следствия.
– В ноябре 2018 года показания Татьяны Николаевны полностью совпадали с моими, то есть ребенку оказывали помощь, магнезию не вводили. По какой причине она изменила показания через полгода, мне неизвестно. У нас были обычные отношения, немного выходящие за рамки рабочих. Мы ездили вместе на конференции, иногда обсуждали личные, семейные вопросы, но лучшими подругами не были. Я ей советовала по необходимости, как лучше организовать помощь новорожденным. В 4-м роддоме по ее просьбе говорила о недочетах работы отделения после дежурств. Не знаю, что ее побудило.
– Вы ожидали, что можете стать фигурантом уголовного дела?
– Нет, не ожидала. Всю жизнь думала, что если соблюдаешь законы, честно и добросовестно работаешь, уголовная ответственность тебе не грозит. Тем более обвинение в убийстве пациента. Теперь знаю, что это не так. В стране появился новый тип сидельцев – "гуманитарии за решеткой". К ним относятся не только врачи, таких историй здесь немало.
Мы очень надеялись на суд присяжных, что попадутся люди вдумчивые, действительно честные, заинтересованные в справедливости. С обычными заседаниями у нас шансов не было, что стало понятно по работе Следственного комитета и прокуратуры во время следствия. Никто не пытался разобраться и понять, что произошло с ребенком, почему он умер на самом деле.
После оправдания я вышла на работу, это было в 20-х числах декабря 2018 года. Коллеги ждали, встречали меня на следующий день после оправдания на крыльце нашего Перинатального центра с цветами и огромным медведем. Очень трогательно поздравляли, радовались моему возвращению. Коллектив хоть и большой, но как семья. Вообще, по всей стране и за рубежом, в профессиональной среде и просто кто был знаком с ситуацией, все радовались, будто Новый год наступил раньше. И бывшие пациенты, и новые поддерживали и тогда, и сейчас.
– Предполагали, что оправдательный приговор отменят?
– Очень надеялись, что нет. Так как основания, на которые ссылается обвинение, абсолютно надуманные и лживые. Но апелляционный суд принял доводы обвинения, а кассационный вообще отказался принимать нашу жалобу к рассмотрению. Сегодня у меня мечта только одна, а она у всех здесь, в пределах СИЗО, одинаковая – обрести свободу. Абсолютно нерациональная трата времени и государственных средств. От того, что нас перевели в Москву и арестовали, доказательства события преступления не появятся. Конечно, надеюсь на завершение дела аналогично тому, как было в Калининграде - когда присяжные оправдали нас на основании отсутствия доказательств самого события.
– Как думаете, долго ли в этот раз будет тянуться дело?
– Надеюсь, что завершится в этом году. Обидно, что пришлось просидеть просто так почти полгода. После прошлого домашнего ареста удалось быстро влиться в работу и восстановить навыки, не было выбора. Реанимация новорожденных - это отделение, в котором постоянно кипит работа. К сожалению. Тем более, что и в Калининграде, и по всей России имеется дефицит кадров нашей специализации. Тем обиднее, что я сейчас нахожусь в СИЗО, а не тружусь в отделении. Надеюсь, что трудностей не будет и в этот раз. Вернусь на работу как после декрета – первый уже прошел, между оправданием и арестом прошло девять месяцев. Сейчас второй. Шучу, конечно. Но дома было больше возможностей поддерживать свой профессионализм на должном уровне. Опыт СИЗО, конечно, никуда не денется и не сразу забудется.
Мне очень много приходит писем поддержки от коллег со всей России, от Сахалина до Калининграда. Пишут и врачи, и просто люди, узнавшие о нашей истории. Пишут слова поддержки, верят в справедливость и ждут моего возвращения. Без этих писем бороться было бы намного сложнее. Я очень благодарна всем за эту заботу. Узнала, что в стране есть целое движение по поддержке заключенных. Родители деток тоже пишут, собирают посылки, делятся радостями и тревогами. Очень скучаю по всем. Мамочки к новому году мне прислали целую посылку, где были пожелания и фотографии наших деток-"торопыжек". Для меня это было неожиданно и очень трогательно. Почти все детки уже дома. Жаль, не удалось разделить с ними радость выписки и поддержать, ведь у них начинается важный этап самостоятельной жизни вне стационара. А он не менее сложный, чем первые дни в реанимации, – утверждает Элина Сушкевич.
Президент Национальной медицинской палаты (НМП) Леонид Рошаль заявил о невиновности калининградского неонатолога Элины Сушкевич, которую повторно обвинили в гибели новорожденного ребенка.
Дело Сушкевич неправильно оценено, а судебно-медицинская экспертиза была проведена с большими ошибками, считает Рошаль. По его словам, арест неонатолога наносит "огромный ущерб" жителям Калининградской области и региональному перинатальному центру, где работала Сушкевич. Сейчас там, по оценкам Рошаля, не хватает 30% неонатологов.
Ранее Рошаль написал поручительство за Сушкевич и попросил освободить врача из-под стражи, отмечается на сайте НМП. "Это дело выходит за рамки приличия. Очевидно, что поставлена задача засудить. И мы будем защищать врача дальше. А сегодня, как я уже предлагал в деле врача Мисюриной, я снова предлагаю отпустите врача из-под стражи. Я готов сидеть за нее", – заявил Рошаль. Во время следствия и первого судебного процесса в Калининграде врачебное сообщество неоднократно высказывалось в поддержку Сушкевич и Белой. В частности, Леонид Рошаль сравнивал дело калининградских медиков с преследованием врачей в 1953 году.
