Известный дворик Нельсона в Петербурге скоро станет самым обычным двором: раскрашенные яркими красками стены коммунальщики перекрасят в привычный желтый цвет, остатки инсталляций, скорее всего, окажутся на свалке. Основателя этого двора художника Нельсона, который создал эту городскую достопримечательность, выселяют из его подвала, где он прожил последние 12 лет. Комитет по имуществу поставил Нельсону ультиматум: до 15 мая он должен покинуть свою 15-метровую каморку, иначе его выселят приставы. О том, как он оказался в подвале и почему сейчас у него нет сил для борьбы с чиновниками, Нельсон рассказал корреспонденту Север.Реалии.
Первым во дворе Нельсона – между домами 8–10 по улице Полозова и 17–19 по улице Ленина на Петроградской стороне – нас встречает белоснежный пес Волчок, потомок дворовых лаек. Он лежит на асфальте и грызет кору от огромного пня рядом с подвалом, где живет необычный художник – 63-летний Нельсон Искандарян. Этого пса еще щенком принесли Нельсону две местные девочки, которые нашли его в коробке у метро.
12 лет назад Нельсон превратил обычный серый двор в Петербурге в арт-объект и любимое место экскурсоводов. Нельсон и сам выглядит как арт-объект: с длинными кудрявыми с проседью волосами и вороной на плече.
В 2009 году он освободился из колонии, где сидел за "хулиганку". Приехал в Петербург и после двух лет скитаний по съемным квартирам и случайным знакомым осел в этом подвале.
– Залез в подвал, за пару месяцев привел его в порядок, повесил замок. Пошел к Макарову – который депутат (бывший спикер петербургского парламента, ныне депутат Госдумы от "Единой России" Вячеслав Макаров. – СР), он познакомил меня с дочкой, она там рядом сидела, была помощницей (одна из двух дочерей Макарова – Марина Лыбанева – с 2013 года работала в администрации Петроградского района, ныне – депутат ЗакСа от "Единой России". – СР). Я ей сказал: так и так, освободился, пишу песни, залез в подвал – там живопырка 15 метров – посодействуйте, чтобы меня оттуда не турнули. Она кому-то позвонила. Впряглись, короче говоря, они, и все! – рассказывает Искандарян.
Нельсон взял краски, раскрасил потолки, стены, потом оформил вход в подвал, и постепенно красками засверкал весь двор. Детям такое творчество нравилось, и соседи начали поощрять Нельсона: приносили ему краски, инструменты, ненужные вещи, которым Нельсон находил применение. Двор был воплощением детских фантазий – до 2019 года здесь стояли два ярких "Жигуля", куда можно было залезть посидеть на водительском сиденье, или полазить по крыше, с балкона дома №17 свисали качели, рядом – карета, кресла, печатная, швейная машинки, игрушки, утюг, гитара, раскрашенный летающий велосипед, место где можно загадывать желание, на стенах много разных имен, философских изречений, настраивающих на позитив. Свой подвал Нельсон называл "храм песни" – за 12 лет он написал около 200 песен.
Кроме двора Нельсон обустраивал свой подвал и, если просили, всегда его показывал прохожим: яркие краски и загадочные надписи превратили бетонный потолок в уютные купола на уровне головы. Диванчик, тахта, стол с компьютером и даже интернетом, мини-кухня, и своеобразный предбанник – и все это пространство занимает ровно три шага.
Нельсон живет тут с вороной, которая не летает, кошкой и собакой Волчком. Над входом в подвал висит штурвал и развевается флаг России, на деревянной арке надпись: "Жизнь не равна, но справедлива", приветливо открытая калитка и ступеньки вниз.
В последнее время надписи становились более патриотичными – в арке появились три слова: "Наитие, СССР, Космос".
– А почему СССР?
– Да потому что отголоски СССР еще долго будут, – отвечает Нельсон.
На другой стене Нельсон нарисовал карту России на фоне желто-черно-желтого фона с надписью: "Златая Русь – душа планеты". К Нельсону пришли из жилищной конторы и сказали, что цвета – экстремистские, потому что это цвета имперского флага. Два дня Нельсон перекрашивал фон в российский триколор, но это не помогло. Нельсон до сих пор недоумевает: "За что Русь закрасили?"
Проблемы с коммунальщиками и властями продолжаются все 12 лет его жизни в подвале: коммунальные службы периодически закрашивают рисунки на стенах, инсталляции во дворе тоже убирают – не положено, чиновники раз в несколько лет выселяют художника по разным причинам.
– Когда закрасили все в первый раз, я не обратил на это внимания. Потом пришел новый глава района – закрасили одну арку, вторую, когда я второй раз нарисовал цветы, то жилконторовские пришли снова закрашивать и сказали, что сверху дали команду… – с тоской в голосе говорит Нельсон.
Но этот раз, кажется, последний. В начале мая к нему пришли приставы и вручили постановление, по которому он должен освободить подвал до 15 мая.
Пока подвал был на балансе администрации Петроградского района, с ним мирились, но теперь, когда он стал собственностью города, остаться в подвале Нельсон сможет, только если арендует это помещение. Но у Нельсона нет никакого заработка. Деньги для него – "это зло, которое пожирает человечество".
– Да, зачем работать? – задает художник встречный вопрос корреспонденту Север.Реалии. – Работать надо, чтобы деньги зарабатывать, а мне деньги не нужны. 12 лет же как-то проторчал без них.
Краски, кисточки, инвентарь для инсталляций, барахло из которого состоит его жилище, и еду ему несут люди, соседи, прохожие. В последние годы двор Нельсона стал обязательным пунктиком у экскурсоводов. Он не отказывает никому в общении, а туристы задаривают его кто чем может.
– Вчера ко мне пацан маленький заходит: "Там к вам гора человеков?" Я говорю: "Гора? Может толпа?" – "Да толпа", – отвечает. Выхожу – а там штук десять женщин стоят. Экскурсия. Ну, давай расспрашивать, а я говорю: "Давайте я лучше вам песен спою" – вышел и концерт им устроил. И они мне напихали больше 1000 рублей.
Нельсон ставит чайник на плиту, раскладывает печенье, которое ему принесли вчера, ломает шоколадку на кусочки и заваривает чай.
– Однажды зашел мужик и спросил: а можно я сюда команду приведу свою? И привел команду волейболисток! Они высоченные, им потолок низкий. За эти 12 лет чего только не было. Раза три-четыре мне предлагали прокатиться по Петербургу на машине, меня прокатили по КАДу, я хоть со стороны посмотрел на жизнь на эту, стадион тогда новый построили. Вообще меня уже столько раз отсюда выселяют, что я уже не хочу тут оставаться. Тут сквозняк постоянный, и у меня суставы болят, еле хожу. Да и я здесь уже 12 лет! ДВЕНАДЦАТЬ ЛЕТ, не вылезая, – громко и по буквам Нельсон повторяет эту цифру, словно это очередной срок для него. – Мне надо на солнце пожить.
Нельсон любит гостей, к нему часто заходят из любопытства, становятся приятелями и постоянными гостями. Нельсон слушает их истории, поет песни, делится своими философскими идеями. Он рассказывает, что за год войны в Украине почти все разговоры с гостями сводятся к вопросам военных действий, споры с посетителями становятся обыденностью. По его словам, всю информацию о конфликте между некогда братскими народами он черпает от людей, которые посещают его.
– Сейчас темы разговоров стали сопряжены со временем. Вот приходила мамочка – бывший военный психолог, ее саму уже трясет от этого: ее аккаунты пробили украинцы и пишут ей. Других военных тоже терроризируют. Из антивоенных приходит девушка и уличает нашего Владимира Владимировича… – Нельсон замолкает. – Они (люди с антивоенной позицией. – СР) продуманные очень и знают, как объяснить свое понимание того, что происходит.
Художник немного злится на тех, кто выступает против войны. И повторяет тезисы пропаганды, обвиняя противников войны в том, что они якобы "молятся Байдену", а война идет не между украинцами и русскими, а между "Америкой и Россией".
Прямо над кроватью у Нельсона на маленьком выступе – иконка и маленький портрет Путина.
– А что вы понимаете вообще о том, в каком мы времени живем? – показывает он на Путина и иконку. – А я верю, что любой человек, в моих соображениях – это мессия, сюда оттуда пришедший. И все, что здесь происходит, давным-давно там расписано (показывает пальцем вверх. – СР). Правда, для меня сейчас такая запутка непонятная: когда деньги срослись в мозге человеческом – это большой ущерб для духовного развития человека… Деньги стали для людей самым святым.
Художник говорит, что в Украине уже погибли семеро его знакомых.
– У меня семь человек, которых я реально знал, погибли там. Вот Витька недавно, Андрюха, Витал, Макс, Богдан… – перечисляет Нельсон и ненадолго задумывается. – Недавно погиб он. Мне присылали его фото с автоматом. Есть один, кто вернулся. Товарищ вагнеровский, вот ему дали 14 лет. Он такой разбойник, не зря его на 14 лет закрыли. Он четыре года отсидел. Приехал с Вагнера. Так бы (без вербовки в ЧВК и участия в войне в Украине. – СР) вышел бы в тридцать каком-то году. 8 месяцев он там был. Два месяца провел в госпитале. 58 человек было в роте, четверо остались живы. Он иногда заходит ко мне. Он контуженный, стал более сдержанным, – рассказывает Нельсон.
Нельсон говорит, что знакомый "Сергей-военкор" из Донбасса в прошлом году звал его в Мелитополь "для поднятия патриотического духа".
– Бери гитару, говорит, сейчас патриотизм в плюсе и денег заработаешь. Но я ему ответил: "Я с деньгами совсем не дружу". Да и воевать не собираюсь. Я автомат в руки не возьму, да и какой из меня вояка? – спрашивает художник.
После разговора о войне Нельсон снова возвращается к теме своего выезда из подвала, который стал ему домом на 12 лет.
– Все равно грустно, как бы там ни было, обжитое место, облюбованное человеческими душами. Все вещи раздаю, часть уже раздал, только гитару свою заберу, воевать с чиновниками у меня ни сил, ни желания нет.
Нельсона выселяют из-за того, что он не смог собрать документы, которые позволили бы ему оформить права на помещение. Администрация района отдала его на баланс комитету имущественных отношений Петербурга. Теперь, чтобы арендовать его, нужно заявиться на конкурс. Однако прежде чем выставлять подвальчик на торги, власти в любом случае должны освободить помещение.
