"Ты не можешь отказаться, иначе ты нас опозоришь". Как Манижа сбежала

18 декабря – Международный день мигрантов. В одном из шелтеров Петербурга живет 18-летняя Манижа, гражданка России, уроженка Таджикистана, которая не захотела жить по обычаям своей семьи. Манижа окончила только первый класс, больше она в школе не была. Она рассказала корреспонденту Север.Реалии о том, что пережила, как убежала из дома и что собирается делать дальше.

– Когда я выходила с родителями на улицу, я видела других детей, я знала, что они учатся в школе, – рассказывает Манижа. – Моя мама пыталась меня устроить в школу, когда мы приехали, но там нужна была какая-то справка, которую надо было получить по месту моей прописки, за 30 километров от того места, где мы жили. И никто не захотел за ней ехать, на это все просто забили. До 10 лет я еще играла с детьми во дворе, а потом мы переехали в частный дом, и до 13 лет у меня вообще не было никакого общения с другими детьми. А в 13 лет мне купили телефон.

Международный день мигрантов, отмечаемый 18 декабря, посвящен защите прав трудящихся-мигрантов, от которых все больше зависит мировая экономика. Согласно миграционной статистке, из 1 745 555 трудовых мигрантов, приехавших в Россию за три первых квартала 2021 года, 800 тысяч – таджики.

Семья Манижи – мать, отец и пятеро детей – приехала в Россию 11 лет назад, теперь все они российские граждане, живут в Псковской области. Маниже, младшей из детей, сейчас 18 лет, а тогда было всего 7, в Таджикистане она окончила первый класс, и на этом ее образование закончилось. Хотя вся семья уже получила российское гражданство, но не адаптировалась к местной культуре, школьное образование для детей в их семье не было в приоритете.

– Отец работал сапожником, он с братьями очень давно в Россию приехал, они тут обустроились, потом уже мы приехали. Сначала мы жили в квартире с отцом и братом, другой брат жил отдельно. У сестер тоже свои семьи. У меня два старших брата и две старших сестры. Со всеми отношения хорошие, но с одним братом – особенно, с тем, который младше, с ним мы и сейчас общаемся. С сестрами я не очень дружила, они более традиционных взглядов, более строгие. Они осуждают мой поступок, мой выбор.

К этому поступку – бегству из дома – Манижа шла несколько лет. По ее словам, семья живет замкнуто, отец уже в возрасте и не работает, его обеспечивают сыновья.

Телефон, который подарили Маниже в 13 лет, сыграл в ее жизни поистине революционную роль.

– Там был интернет, я начала знакомиться с людьми. Я им пишу, они в ответ: "А сколько тебе лет?" – "13". – "А почему ты так неправильно пишешь?" В общем, у меня стали появляться друзья, которые начали мне помогать с русским.

– А как ты вообще смогла пользоваться телефоном, не учась в школе, – для этого же надо хотя бы уметь читать и писать.

– Я довольно быстро всему учусь. И первый класс я все-таки проучилась в Таджикистане, а таджикские и русские буквы почти одинаковые, так что читать я умела. А писать грамотно не умела, и мне стало стыдно общаться с людьми: я неправильно пишу, со мной что-то не так. И я начала искать уроки и смотреть их в ютьюбе. Если чего-то не пойму, пишу подружкам. Чем больше я общалась с людьми, тем правильнее писала.

– А дома знали, что ты с кем-то общаешься в интернете?

– Нет, у них считалось, что опасно и неправильно знакомиться с какими-то непонятными людьми из интернета. Они не знали о моих знакомствах.

– А ты говорила родителям, что хочешь учиться?

– Да, особенно когда в 13 лет у меня появился телефон и я поняла, что слова пишутся не так, как звучат. Я говорила маме: "Я тоже хочу учиться, как другие ребята, мне одиноко одной дома". Она говорит: "Давай пойдем в вечернюю школу", и мы пошли. Они нам принесли буклетики за 4-й класс: если ты пройдешь этот тест, можешь приходить в группу и учиться. А я училась только в 1-м классе, да и то на таджикском – конечно, я его не сдала. И они говорят: "К сожалению, мы ничего поделать не можем, из-за одного человека нам не открыть 1-й класс". И опять – все на это забили.

Пока сверстники Манижи учились в школе, она занималась огородом, готовкой, уборкой. Вся ее жизнь до 18 лет прошла в домашних делах, и ей обидно, что она могла потратить это время на школу, на дружбу, а теперь ей даже трудно общаться с людьми, она всех стесняется.

– Семья у меня была не самая богатая, но еда и одежда у меня были в достатке. Мама все это обеспечивала, отец практически не работал, а если работал, то все деньги оставлял себе. Мама сначала работала сапожником, старшая сестра ей помогала. А потом она занялась нашим огромным огородом, там были яблоки, груши, малина, крыжовник, мама выращивала огурцы и помидоры, которые очень ценились. Мой брат отвозил ее на машине на рынок, и она все это продавала, каждый день получала с этого 2–3 тысячи рублей. Я помогала ей с огородом и иногда ездила с ней на рынок – она в одном месте сидит, я в другом. А отец по жизни такой – привык отдыхать, чтобы его другие обеспечивали. Братья мои, к счастью, не такие, они работают – старший брат продавцом в "Пятерочке", а младший сапожником.

– Почему ты решила сбежать из дома?

– Мне очень много времени потребовалось, чтобы понять, что такая жизнь – не самая лучшая. Мама с сестрой еще уходили на мойку автобусов в ночную смену, и я круглосуточно находилась с отцом. Он не работает и все жалуется – проклинает то одного ребенка, то другого, вы бы знали, какое это мучение! Мне тогда было уже 14 или 15, и это был самый жесткий момент. Я с мамой на рынок ходила, только чтобы не оставаться с отцом и его нытьем. Но окончательно я решила сбежать, когда меня уже засватали. Мы с сестрой идем куда-нибудь гулять, и там появляется мужчина, ему 21 год. Мы виделись два раза, а потом я вдруг узнаю, что я уже засватана. Я иду к сестре: "Что за прикол, почему меня никто не просил?" Она говорит: "Мы же его встречали, и ты была радостная". А у нас считается, что девушка должна быть скромной, если она скажет, что согласна, это будет считаться позором. Если не согласна, она говорит так: "Если вы меня выдадите за этого мужчину, я себя убью", – это считается отказом. А если она спокойная, радостная и говорит: "Отец, все в твоих руках, делай, что хочешь", это значит, она согласна. Вот именно так нужно сказать, а не прямо. А я всегда радостная – при чем тут это?! Можно же было меня спросить по-человечески? Я иду к отцу и говорю: "Я не согласна идти за этого человека, я вообще не хочу замуж". А он говорит: "Как это, мы уже согласились, уже все продумано, в сентябре после твоего дня рождения будет свадьба. Ты не можешь отказаться, иначе ты нас опозоришь".

Манижа ходила к отцу несколько раз, плакала, устраивала истерики, но так ничего и не добилась. Мама и младший из братьев ее поддерживали, но и это не помогло. И тогда она поняла, не хочет такой жизни – сидеть дома и рожать детей.

– Не потому, что я не люблю детей, но родить в 18 лет – это дикость. А в Таджикистане в первый же год, как ты выходишь замуж, от тебя все требуют ребенка. Бывают даже случаи, что девушки выходят замуж и если у них в первый-второй год не появляется ребенок, с ней могут развестись: на парня идет давление от родителей, от всего общества, что твоя женщина больная. И он разводится или берет вторую жену, чтобы ему родили ребенка. А я не хочу такой жизни – я хочу работать, обеспечивать себя, подниматься выше. Я мечтаю стать блогером, мне очень нравится рисование, я хочу снимать видеоролики про макияж, собирать аудиторию – чтобы меня любили: мне, наверное, внимания всегда не хватало. Эта мечта и помогла мне сбежать из дома.

– Как ты готовилась к побегу?

– Я открыла аккаунт в ТикТоке, рассказывала о своей жизни, просила людей о помощи. У меня еще тогда не было карты – подружка мне помогла ее сделать, и я открыла сбор в инстаграме и ТикТоке, я писала своим подписчикам, просила распространять информацию обо мне среди блогеров, и очень много людей мне помогло. Одна девушка попросила доказательств, что я говорю правду, – я прислала ей запись разговора с семьей, когда старший брат советовал отобрать у меня телефон, а мама сказала: "Вот она выйдет замуж, и путь муж делает с этим телефоном, что хочет". Я маме потом говорю: "Как ты можешь так говорить, а вдруг он окажется плохим человеком, будет меня бить, как я тебе или папе сообщу об этом без телефона?" Но мама считает, что даже если муж тебя избивает, это не повод уходить из семьи. Да я и вообще не хочу замуж, даже если я кого-то полюблю, я считаю, что замужество – это вещь необязательная.

– Как получилось, что ты выросла с такими свободными взглядами в такой традиционной семье?

– Я увидела, чего люди добиваются в жизни, увидела, что это возможно, что у меня самой есть мечты и цели – и это далеко не выйти замуж. Я не верила органам опеки, понимала, что моя семья может их подкупить в любой момент, поэтому я решила дождаться совершеннолетия и сбежать в день своего рождения. За два месяца до него меня стали держать все строже и строже: раньше я ходила куда угодно – на улицу, к племяннику, а теперь – только по какой-то надобности, в магазин например. Я стала очень осторожна, днем не брала в руки телефон, только ночью.

– А кто тебе вообще давал деньги на телефон?

– Я же шить умею, я помогала сестре, которая работала в мастерской – там и сапоги чинили, и на куртках молнии меняли, и брюки подшивали, а часть денег давали мне, так что у меня были маленькие накопления. В последний месяц перед побегом я была максимально спокойна. Я вообще-то была дерзкая девочка, и отцу резко отвечала, и маме, а тут, что мне ни скажут, я на все: "Да, хорошо". Так что они вообще ничего не ожидали – и тут я сбегаю.

В условленный день за Манижей приехали ее подруга Саша и знакомый со своей женой. Манижа сказал маме, что пошла на почту платить за коммунальные услуги, взяла рюкзак, куда поместились только джинсы и толстовка, и села в машину. Перед тем как ехать в Петербург, они позвонили в местную полицию – предупредить, чтобы ее не искали, так как она совершеннолетняя и уезжает добровольно.

– Я спросила полицейского: "Что мне делать? У меня традиционная семья, они будут меня искать". Он отвечает: "Поговорите с родителями". Когда мы уже приехали в Петербург, он нам опять позвонил, сказал, что мои родные оставили заявление, хотят меня найти – пойдите в полицию и напишите заявление, что с вами все в порядке, и пришлите мне свою фотографию. Было уже 10 вечера, мы пошли в полицию, а я еще письменными буквами не умела писать – полицейский заявление за меня писал. Они очень удивились, никогда такого не видели. На другой день я прислала псковскому полицейскому свою фотографию, а еще через два дня иду по улице, а мне навстречу – моя сестра и мама. Я без хиджаба, в джинсах, без длинного платья, и еще подруга со мной была. Мы повернулись бежать – и тут меня хватают за рюкзак. И начались манипуляции, слезы, мама кидается на колени: "Мы тебя не выдадим замуж…" Это было очень морально тяжело. Перед тобой на коленях на улице – твоя мама, с которой ты прожила 18 лет (Манижа плачет. – СР), вроде это родной человек, но она же ничего не сделала для твоего развития, не считалась с твоим мнением… В общем, я говорю: "Нет, никуда я не вернусь, это моя жизнь, я так решила. Я не хочу носить хиджаб, тема религии меня не интересует, к сожалению или к счастью". А они не верили – как это я, такая хорошая девочка, могла снять хиджаб и убежать из дома, они думали, это подруги напичкали меня какой-то наркотой.

На следующий день родные позвонили Маниже, сказали, что они принимают ее такой, какая она есть, и позвали попрощаться. Манижа пошла, хотя подруга предостерегала ее от этого. И действительно, там оказался ее брат, ее стали заталкивать в такси. Когда таксист, который должен был подвезти их только до угла, до машины брата, увидел, что подруга Манижи снимает все на телефон, он испугался и отказался в этом участвовать. Так что до машины Манижу дотащили на руках. По ее словам, все пять часов дороги до Пскова она сидела с каменным лицом, не говоря ни слова, но была абсолютно спокойна.

– Я была уверена, что все будет хорошо. Они у меня что-то спрашивали, я не отвечала. Приехали – и надо же, когда всем плохо, все плачут, моя сестра взяла и повязала мне платок. Насколько же надо ничего не понимать – они похитили человека, им грозит статья, а ей главное – платок! Брат взял меня под локоть и повел в дом – у него так сильно дрожала рука, что хотя дома меня вообще-то никогда пальцем не трогали, но тут я подумала: сейчас меня ударят. Мне сказали: "Ложись спать, завтра поговорим". Утром они начали задавать вопросы: "Сама ли ты к этому пришла, или тебя подруги подтолкнули?" Я говорю: "Я сама этого захотела, сама все решила". И тогда тот брат, с которым у меня хорошие отношения, говорит: : "Ну все, тогда отпускаем ее, других вариантов у нас нет, задерживать ее мы не можем". И мама с сестрой – как всегда, со своими тараканами и традициями: "Как мы можем так ее отпустить, это же позор для нас!" Я с утра была в длинном платье – и тут я его сняла со спокойной душой. Мне купили билет обратно в Питер.

Манижа снимала комнату с подружкой, работала, потом они поехали в Казань – решили, что там с работой и жильем легче, но жизнь в Казани не задалась, а деньги закончились, едва хватило на обратный билет до Петербурга.

– В Казани нет шелтера, а тут есть. Как только я сбежала из дома, они мне помогли с одеждой, но после Казани могли меня принять только через шесть дней. Эти дни были очень прикольные – жить было негде, есть нечего, но я все равно понимала, что эта жизнь гораздо лучше, чем старая, – дома было очень скучно. А здесь ты такой сидишь со своим рюкзаком на улице, думаешь: куда бы пойти. Страшно, но весело.

– А без еды-то как же?

– Первые два дня я ничего не ела – не хотелось. На третий день купила булочку, вафельки. А вот с жильем была жесткая проблема. В первый день мне подруга, с которой мы в Казань ездили, скинула 1000 рублей. Хостел стоит 450, но там, куда я пришла, с меня содрали 800. Я осталась на день и стала спрашивать в интернете: можно ли у кого-то на денек остаться, – и нашла ночлег на одну ночь. Раньше я еще вела эфиры в тиктоке и была знакома с несколькими людьми, одна девочка скинула мне 1400 рублей – не в долг, а просто так, по доброте, мне как раз хватило продержаться до шелтера. И сейчас я понимаю: что бы в жизни ни случилось, выход всегда найдется. У меня даже тогда настроение было хорошее, я не грустила.

– А учиться ты теперь будешь?

– Конечно, обязательно. Мне купили тетрадки, учебники за 4-й класс, мне нужно подтянуться, чтобы пойти в вечернюю школу. И еще я люблю рисовать, мне купили краски. А потом я думаю пойти в какой-то колледж или на курсы. А пока учусь, чтобы идти к своей мечте: я хочу стать видеоблогером. И подработку найти, чтобы всякие штуки купить для блогинга – кольцевую лампу например. В общем, я еще пока что думаю, куда мне пойти, где учиться, что делать. Но главная цель пока ясна – закончить 9-й класс. Подработать можно и просто за компьютером – вариантов много, главное желание и стремление. Я ведь уже через многое прошла и многого добилась, и это довольно круто. Не в плане учебы, а просто чтобы вырваться из того, в чем я жила, – это прикольно.

– А друзья есть, хотя бы по городу вместе погулять?

– Здесь у меня почти нет знакомых, и вообще, мне довольно сложно сейчас с кем-то найти общий язык. Когда я жила у себя и у меня не было никаких возможностей, друзей и общения было много, а сейчас такой период, когда хочется пережить все то, что со мной случилось, успокоиться, и тогда все наладится.

Третью неделю Манижа живет в шелтере и работает над учебниками за 4-й класс.

– Мы стараемся не только помочь человеку, предоставив юриста и психолога, мы стараемся наших птичек на ноги поставить, вот сейчас мы с ней рассматриваем вариант вечерней школы и параллельно работы, – говорит Лика Александриди, администратор шелтера. – Решаем вопрос с регистрацией, потом на очереди школа. Понятно, что есть мечты о новых профессиях, но одновременно можно работать и в какой-то более реальной сфере.

По словам Лики, другая их подопечная, тоже сбежавшая из дома от грозившего ей замужества, уже нашла работу и самостоятельно снимает жилье. Задача Манижи сложнее – надо еще получить школьный аттестат.

– Была у нас еще одна подопечная, – вспоминает Лика, – у нее двое детей, она у нас долго жила с младшим ребенком, недавно ей наконец стали помогать родственники, сейчас идет суд против ее бывшего мужа, который ее бил и насиловал, так что она, беременная, выпрыгнула со второго этажа. Изначально наш шелтер предназначался для матерей с детьми, но вторую квартиру пришлось закрыть – мы ее не потянули финансово. А здесь нам все же удалось сделать ремонт – тут клочьями висели обои, плесень была, дедушка старенький сверху нас все время заливал. Так что квартира у нас одна, а обращений все больше.

Шелтер существует при благотворительном фонде "Птицы". Ее директор и основательница Натали Никифорова тоже говорит, что подход к помощи потерпевшим от насилия должен быть комплексным.

– Тут недостаточно сказать: вот тебе жилье или деньги, – наша цель сделать так, чтобы человек, переживший насилие, мог дальше самостоятельно жить нормально, – подчеркивает Никифорова. – У Манижи хорошие перспективы, она девочка боевая, она уже много пережила. Она живет у нас – значит, ей не надо срочно искать работу, чтобы снимать жилье и выживать. Самое главное вот что: люди не должны учиться выживать, люди должны учиться жить. У Манижи есть проблема с социализацией, с ощущением себя в этом мире, и мы с ней продумываем план образования, без которого не может быть полноценной работы. И мы готовы сопровождать ее столько, сколько понадобится, мы не можем ее сейчас отправить куда-то на съемную квартиру, у нее нет опыта самостоятельной жизни, ей нужна адаптация.

План адаптации для Манижи составляла психолог Ольга Малышева, которая считает, что у девушки, несмотря на полное отсутствие образования, от природы очень хорошие способности.

– Она отлично улавливает причинно-следственные связи, она понимает, что брак грозит ей бытовым рабством, ведь она видела отношение к своим замужним сестрам, к своей матери и задумалась – а хочет ли она для себя такого же? – говорит психолог. – Вот она и решила изменить свою жизнь. Возможно, она родилась такой упорной. Вот она рисует, навыков особых нет, но я вижу, что она не сдается перед трудностями, она из тех, кто всегда будет бороться. И самое главное – то, от чего она бежала, гораздо страшнее того, к чему она бежала. И она готова на все, лишь бы не возвращаться.

Быстро получить аттестат за девять классов будет непросто, но по сравнению с обычными школьниками у Манижи есть преимущество в виде жизненного опыта, силы воли и огромной мотивации, поэтому у нее есть шанс одолеть буквально за пару лет то, на что у обычных детей уходят долгие годы, считает Малышева. "Все худшее у нее уже позади. У нее светлая голова и желание быть полезной обществу, поэтому я думаю, что все у нее будет хорошо", – говорит психолог.