В то время как российская пропаганда рассказывает о "захлебнувшемся" контрнаступлении украинцев, российская армия продолжает испытывать трудности со снабжением. Тем, кто возмущается, что государство, отправляя людей на смерть, не может обеспечить их даже едой, закрывают рты, рассказали Север.Реалии жены мобилизованных и военный, который сейчас лежит в госпитале.
"Шойгу, Герасимов, где боеприпасы?" – гневные крики главы ЧВК "Вагнер" Евгения Пригожина, предположительно погибшего в среду при крушении самолета в 50 км от резиденции президента Путина в Тверской области, стали популярным мемом. Не только наемников, но и российских солдат, которые воюют в Украине, командование не может снабдить всем необходимым.
Дефициты пытаются закрыть десятки организаций, которые возят на фронт вещи – от носков до прицелов. Как правило, "гуманитарку" собирают для так называемых добровльцев, которые сами решили пойти воевать. Государство платит им зарплату, но индивидуальная помощь от министерства обороны для них минимальна. Поэтому в различных Z - каналах в соцсетях полно объявлений о том, что добровольцам "срочно нужны БПЛА" для операторов дронов, деньги на машины или на цифровую связь.
В аналогичной ситуации находятся и мобилизованные, выяснил корреспондент Север.Реалии. Только в отличие от наемников, они практически не могут обратиться к волонтерам – командование усиленно за ними приглядывает, телефонов с мессенджерами в частях нет. И люди, зачастую оказавшиеся на войне не по своей воле, порой вынуждены буквально пить дождевую воду.
Война затягивается, но жалоб на снабжение не становится меньше. Военкор Андрей "Мурз" Морозов предвещает осенний коллапс на фронте, потому что сложился "чудовищный, страшный дефицит покрышек на "Уралы" и "Камазы". Его коллега Анастасия Кашеварова добавляет, что и самой военной техники не хватает тоже, а канал "Два майора" говорит, что нет и топлива. Канал "ПриZрак Новороссии" буднично пишет, что солдатам, воюющим на стороне России, не хватает коптеров – на них регулярно собирал деньги Игорь Стрелков (Гиркин), пока его не арестовали.
На второй год войны армейское начальство и Z-патриоты реагируют на эти жалобы уже с откровенной агрессией.
"На нашу армию законы не писаны"
38-летний Андрей (имя изменено в целях его безопасности. – СР) лежит с контузией в госпитале одного из северо-западных регионов. В Украине был девять месяцев.
Про снабжение войск он говорит лаконично: "Нехватка всего".
– Одежда, обувь, частично еда. Инструмент (бензопилы, топоры, гвозди, пленка). Генераторы. Даже бензин иногда. Тепловизоры, какие были, все с гуманитарки. Рации сами покупали, – рассказывает Андрей. – Это у всех и везде так. Частично помогает гуманитарка, но, насколько нам известно, ее намного больше к нам идет – не все доходит. Волонтеры молодцы, но до нас только что-то мелкое доходит (носки, трусы, паста, мыло и т.д.), один раз генератор пришел. Ну и один раз выдали форму, но сказали ее одевать, только когда поедем в отпуск или приедет какой-то концерт. То есть воевали мы все в том, что купили сами.
Когда его мобилизовали в сентябре 2022-го, выдали форму такого качества, что она порвалась еще в учебке, говорит Андрей. На экипировку потратил около 100 тысяч. Но многие, по его словам, тратят гораздо больше.
– Не знаю выхода. Но с жалобами, как мы поняли, только хуже. На нашу армию законы не писаны. У нас была возможность пожаловаться на проблемы через генштаб. Мы это сделали, приехали генералы, нам разнос устроили и раскидали весь взвод по разным полкам, хотя мы уже сдружились, – описывает он попытку улучшить свое положение.
Выносить эту историю на публику Андрей и его сослуживцы не рискнули: "в России же нет свободы слова", но подобные случаи не исключение. Похожая ситуация была в июле 2023 года, когда призывники 96-го полка пожаловались, что руководство группировки "Днепр" заставляет их покупать экипировку самих. Солдат на следующий день заставили извиняться и говорить, что претензий к командованию у них нет. Точно так же заставили извиняться на камеру мобилизованных из Самарской области и из Алтайского края.
– Все жалобы отправляют в полк, где находится мобилизованный. Там их вызывают, они пишут объяснительную, а потом приходит ответ, что ситуация рассмотрена, и на этом все, – говорит Ольга, жена мобилизованного из Псковской области. Говорить подробнее она отказалась, чтобы "мужу еще хуже не стало".
Раненый Андрей считает, что с войной пора завязывать.
– Новые территории нам не нужны, и война не нужна. И вообще виноваты наши, – говорит он. – Да, я общался с местными жителями, у них двоякое мнение. Старики просят, чтобы мы их не оставляли и продолжали воевать, люди среднего возраста говорят "зачем вы сюда пришли". Вообще, мне кажется, с 2014 года там наши и провоцировали, и накачивали информацией местных. Считаю, что сейчас нужны переговоры и надо заканчивать.
"Топили снег, пили из лужи"
Муж Анны из Ленинградской области был мобилизован 22 сентября 2022 года. Погиб в Украине 24 июля 2023 года.
– Выдали казенную форму, за полтора года ничего не обновляли, все покупали сами, – рассказывает она. – Спасибо волонтёрам и простым людям, которые хоть как-то помогали, передавали иконки, носки, письма, греющие душу. Если солдат на первой линии, так у них и этой возможности нет, как получить еду и воду. Бывало, топили снег, пили из лужи. А помыться – это вообще мечта.
У другой собеседницы Север.Реалии, Надежды из Забайкальского края, муж – контрактник, в Украине с февраля 2022 года. Он водитель-механик при артиллерийской части. Сейчас, после ранения, он служит в ремонтном батальоне, чинит битую технику. Контрактники точно так же сталкиваются с нехваткой снабжения, хотя и не до такой степени, как мобилизованные, говорит Надежда.
– В начале спецоперации (официальное название войны в Украине, используемое российскими властями. – СР) нужно было всë, потому что техника старая и ломалась на ходу, сухпайки портились быстро и плесневели от высокой влажности. Военная часть, конечно, выдавала что-то, но везло немногим. Часто старая форма, обувь, не всегда подходящая по размеру, – говорит жена контрактника. – В конце августа 2022 года муж попал в госпиталь. После выписки остался в рембате, и по сей день там. Когда в сентябре началась мобилизация, у нас в посëлке создали штаб волонтëров. Шили нательное бельë, делали наколеники, подпопники, балаклавы. Собирали аптечки, вязали носки. Делали денежные сборы на материалы, спальники, современные броники, запчасти для техники, дроны, прицелы и т.д. Сотрудничали с частями, выезжали на места сборов мобилизованных, устраивали полевые кухни, собирали и собираем продуктовые посылки. Для каждого мобилизованного был отдельно собран рюкзак в дорогу со всем основным.
С июня, по ее словам, у мужа, начались задержки по зарплате.
В тематических чатах телеграма или профильных группах "ВКонтакте" жены, матери, подруги солдат оккупационной армии пишут, чтó нужно их близким на фронте. В этих списках и по сей день примерно всё.
"На первом месте сигареты. Если обеспечение нормальное, то фрукты… носки, трусы футболки… Вообще лучше спросить у самих ваших получателей", – пишет Мария Глебова в группе ВК "Мобилизация. Выплаты и пособия мобилизованным".
"Влажные полотенца, супы б/п, сладости, колбаса, соусы, орешки, сигареты, посуда одноразовая, носки и трусы, чай и кофе, рыбные консервы. Просят ещё семечки и варёную сгущёнку", – добавляет пользователь Сашуля Патракова, отвечая на вопрос, что нужно мобилизованным в посылках.
В чатах много запросов на рации, батарейки и прочее, что уже нужно для непосредственного военного функционирования подразделения.
"Ребят выдернули из семей не по собственной воле. Обязаны обеспечить всем. А они все, от ботинок до квадрокоптеров, вынуждены сами покупать. В какой стране еще есть подобное, когда отправляют на войну, а воевать нечем и не в чем? Это у нас народ такой. В другой стране давно на вилы бы уже их (командование. – СР) подняли", – написала Юлия Большакова.
Машины для перевозки солдат часто заправляют за свой счет. Если нужны эти самые машины, то покупают тоже за свой счет, поражаются родные военных. Некоторые предполагают, что для того государство и платит "такие деньги" своим солдатам – чтобы сами справлялись. Зарплата мобилизованного составляет примерно 195 тысяч рублей в месяц.
"Пишет, что еды нет, воды нет, все покупают сами, отправляют на задания, которые невозможно выполнить, без разведки, квадрокоптера, тепловизора и много что еще. Помогите, пожалуйста", – просит родственница мобилизованного.
Ей отвечают, мол, у всех так, на всех плевать. Однако находятся пользователи, которые решают пристыдить нуждающихся.
"Какие на хер посылки, с того года здесь, ни одной посылки не просил! Че ты несёшь, всё есть! – отвечает Сергей Шаймарданов, представляющийся мобилизованным. – Мы штурмовики и нас и одевали, и снаряжали, кушали всяко было, пили дождевую воду или лёд".
"Первое, он на войне, и, если они не могут выполнить задачу, тогда задаюсь вопросом, что это за воин такой, или что это за взвод такой, который не может выполнить задачу поставленную, а наоборот жалуется родственникам. Второе, если нечего есть – питайся тем, что у тебя под ногами", – сообщает Денис Владимиров, участник войны, внесенный в список сайта "Миротворец" как российский нацист, участник незаконного вооруженного формирования "Имперский легион".
Менее агрессивные участники (как правило, участницы) обсуждения, говорят, что нехватка оружия, продовольствия и прочего наблюдается у всех мобилизованных.
"Очевидно, что пилили и пилят"
Волонтер снабжения армии, русский националист из Петербурга Савва Федосеев объясняет вечный дефицит тем, что многое из того, что просят мобилизованные, – расходники и очень быстро заканчиваются.
– Надо понимать, что высокий процент вещей на фронте – расходники. Обувь, даже за 40 тысяч, на войне живет от месяца до трех. Форма – то же самое, какая бы она ни была качественная. Броню, если в ней керамическая плита, после первого пойманного осколка или пули надо менять. Даже транспорта это касается. В зоне боевых действий даже самый хороший и надежный пикап живет 1-3 месяца без ремонта, учитывая дороги. Второй момент, многие мобилизованные тратили подъемные губернаторские (в Петербурге, например, это 500 тысяч рублей. – СР). Надо понимать, что у них семьи в тылу, у многих по нескольку детей. Плюс многие в начале мобилизации были на самообеспечении. Ну и просто пропивали, чего уж. Многие надеются, что родина-мать все выдаст, но она выдаст стартовый набор. Во всех войнах есть дефицит. У некоторых же нет возможности что-то купить, если они окопались в поле где-нибудь, – говорит Федосеев.
При этом он уверен, что и Минобороны делает недостаточно, но пытается исправиться. И коррупцию никто не отменял.
– При отступлении часто скидывают броню, с ней аптечки остаются и все – вроде было и в один момент нет. Когда Каховскую ГЭС взорвали, у моих знакомых десантников все снаряжение уплыло, машины чуть не уплыли. Конечно, это не оправдание, и я сам регулярно публично выступаю с критикой снабжения, – говорит Федосеев. – Но есть и положительная тенденция. Я объехал сейчас почти весь фронт – от Луганска до Херсонской области, и снабжение улучшилось. Плюс помогают волонтеры, а им возможность помочь – для жителей в тылу это ниточка с фронтом: они помогли, и им от этого легче. А то, что затыкают рты тем, кто жалуется... Нацбол Иван Гладин, например, несколько раз на подвале за такое сидел. Ну, и коррупция. Очевидно, что пилили и пилят. В РФ все инстанции погрязли в этом.
Жалобы на снабжение армии стали массово поступать сразу после начала мобилизации в России, то есть с 21 сентября 2022 года. До этого приходили отдельные сообщения. Например, бойцы батальона "Азов" опубликовали видео с пленным чеченцем, захваченным под Мариуполем в самом начале вторжения. Тот жаловался, что кадыровским "добровольцам" выдают один автомат и четыре рожка".
Далее мобилизованные стали записывать видео с тем, что им выдает командование. Так, солдат из Архангельска рассказывал в ноябре 2022 года, что в гуманитарной помощи от региона ему выдали мешок с лямкой вместо тактической сумки, коврики для йоги, просроченные сушки и резиновые сапоги вместе зимних ботинок.
Позже издание "Проект" выяснило, что плохое оснащение мобилизованных, а иногда и просто отсутствие необходимых для выживания, не то что для войны продуктов, связано с коррупцией в Росрезерве.
Когда жалобы с фронта стали постоянным фоном, раздражающим чиновников и военных, они стали угрожать тем, кто жалуется. Например, в январе 2023 года военный комиссар Карелии Андрей Артемьев угрожал депутату горсовета Петрозаводска Ольге Тужиковой, которая помогала мобилизованным, пообещав выяснить, кто ее супруг и "почему не призван".
Однако никаких последствий для него не было: глава СК Александр Бастрыкин не ответил на ее обращение, а жалоба, направленная в полицию, была переадресована в 301-й военный следственный отдел СК РФ по Западному военному округу. Заявление депутата рассматривал замруководителя отдела Лысенко: он опросил Артемьева и получил от него чистосердечные заверения, что никакой угрозы для депутата Тужиковой его слова не предполагали. "Принимая во внимание, что никаких сведений об обстоятельствах, указывающих на наличие признаков какого-либо преступления в действиях военного комиссара Республики Карелия Артемьева А.А. Ваше обращение не содержит, то оснований для его регистрации в качестве сообщения о преступлении не имеется", – ответил Лысенко.
– Ни уголовной, ни административной ответственности не было, даже служебную проверку не провели. Военному комиссару Артемьеву можно все, – сказала Ольга Тужикова Север.Реалии.
О смысле самой войны и ее "справедливости" в многочисленных чатах помощи российским военным почти не говорят. Возможно, кто-то согласен с официальной пропагандой, а остальные молчат потому, что за публично высказанные сомнения можно получить административную или уголовную статью. За "дискредитацию армии" предусмотрен штраф до 50 тысяч рублей. За повторное "нарушение" может наступить уголовная ответственность с наказанием до пяти лет колонии. В 2022 году российские суды оштрафовали по статье о "дискредитации армии" более 4 тысяч человек на общую сумму более 150 миллионов рублей. Статью приняли через неделю после начала войны, одновременно с уголовной статьей про "фейки". Штрафы составляют десятки тысяч рублей, а решение об административном преследовании принимают полицейские без всякой экспертизы.
