Российским волонтерам, помогающим украинским беженцам, все труднее работать. После того как в начале апреля в СИЗО погиб белгородский волонтёр Александр Демиденко, это стало еще и смертельно опасным. Корреспондент Север.Реалии выяснял, с какими трудностями сталкиваются волонтеры через два года войны.
61-летний Александр Демиденко был пенсионером и жил с женой в частном доме в Белгородской области. С мая 2022 года он помогал беженцам из Украины добираться до КПП Колотиловка – Покровка, это единственный действующий погранпереход из России в Украину. В его доме останавливались и порой из-за проблем с документами подолгу жили десятки, если не сотни людей. Александр считал условия для беженцев на КПП неприемлемыми и неоднократно об этом публично говорил, в том числе он обращался к руководству района, чтобы там поставили хотя бы палатку с обогревом и горячей водой.
В середине октября 2023 года Демиденко у погранперехода задержали сотрудники Росгвардии. Его арестовали и отправили в СИЗО. По версии следствия, он хранил дома оружие времен Второй мировой войны. Во время обыска Демиденко привезли домой, тогда его супруга Наталья Вишневская заметила на теле мужа многочисленные следы пыток.
По версии ФСИН, Демиденко совершил самоубийство. Его сын Олег предположил, что отец действительно мог это сделать. "Его уже психологически убивали полгода в СИЗО без свиданий с родными и хотя бы книг", – написал он.
– Меня эта новость просто размазала. Александр вывез тысячи людей, которые прошли через его дом, – говорит петербургский волонтер Егор Захаров. Ему пришлось уехать из России, сейчас он живет в Финляндии. – На переходе в Колотиловке брали деньги за очередь на границе. Там местные пасутся, таксисты, чеченцы – трясут с людей последнее. Александр, когда это видел, приходил в ярость. Он выяснил, что хотя очередь бесплатная, можно заплатить 3000 рублей за автобус, и пройти ее быстрее.
По словам Захарова, таксисты не раз избивали Александра, потому что он мешал их бизнесу. Сами волонтеры вывозят людей бесплатно, собирая деньги по всему миру.
– Чтобы вывезти человека из Мариуполя в Европу, нужно 2–3 тысячи долларов. Из них команда "Рубикус" может оплатить дорогу из района оккупации до России и путь по Европе, а вот кусок по России и Беларуси полностью ложится на плечи российских волонтеров. Бывают тяжелые больные, когда нужен медицинский вывоз. Рейс машины-реанимобиля из Мариуполя до Бреста стоит 165 тысяч рублей. Но никто из обращавшихся к нам не остался без помощи, кого могли, мы вывезли.
17 октября 2023 года Александр вез очередных беженцев на границу через Колотиловку, и одну пожилую женщину пытались не пустить.
– Они ввели там новую систему: запишись тут, потом вставай в другую очередь, потом оставь документы на машину – когда людей пропустят, документы вернут, – рассказывает Захаров. – Александр возмутился, и все, после этого он исчез. Неделю его пытали чеченцы, только потом он обнаружился в СИЗО... Убили ещё одного светлого человека. Когда человека вывозишь, примерно понимаешь маршрут: кто где перехватит, кто где поможет. Александр помогал людям и был абсолютно надёжным человеком. Ему деньги собирали на еду для беженцев, а он отказывался, все норовил сам платить.
Автоволонтер Настя (имя изменено. – СР) живет в Петербурге, украинских беженцев она вывозит с начала войны. По ее словам, у погибшего Александра Демиденко была репутация очень надежного человека, который всегда решал поставленную задачу. Она считает, что причина его гибели в том, что он попытался перейти дорогу тем, кто брал с беженцев деньги за переход через гуманитарный коридор в Колотиловке, а только так можно вернуться в Украину.
– Это был абсолютно безотказный и честный человек. Да, это еще в октябре обсуждалось у нас в частных разговорах, что он нащупал и попытался вскрыть эту коррупционную схему, – говорит она.
Под жутким давлением
Егор Захаров уехал из России осенью 2022 года, когда против одного из координаторов помощи беженцам было возбуждено уголовное дело. Контакты самого Егора были у беженцев, которым устроили допрос на границе.
– Они потом звонили, плакали, я их успокоил, это не первый случай. И ведь полтора года назад было все гораздо мягче, это сейчас они отвязались абсолютно, – говорит Захаров. – И тогда я понял, что смогу спокойно координировать вывозы дистанционно, лишь выехав из страны.
Одна из главных проблем, по словам Егора, в деньгах – все, что делают волонтеры, они делают на собранные деньги: бесплатно человека могут лишь ненадолго поселить, покормить в дороге, автоволонтер может его повозить по Питеру и Москве, а вот все остальное – билеты, перевозка, бензин, медицинская помощь – требует немалых денег, особенно дорогие медицинские вывозы.
– Первый сбор я открыл два года назад. Это был конец апреля. Я вывозил одну семью из Мариуполя. Там раненая бабушка была, и я понял, что денег в нашей копилке ни на что не хватит. Ведь людей еще нужно было одеть, они выбрались из подвалов и приехали в чем были. И еще эта раненая бабушка. Я открыл первый сбор, мы собрали денег на медпомощь, лекарства, одежду купили. С тех пор я стал собирать деньги, и тут моя публичность помогала – в закрытых чатах денег не соберешь.
Сейчас он вывозит не так много людей, как раньше, но это обычно сложные вывозы, требующие хорошего финансирования. Вывезти собаку, кстати, часто дороже, чем человека. И на ремонт машины, и на лекарства, и на лечение беженцев – на все нужны деньги.
– Глядя на то, что происходит в России, общаясь с координаторами, я знаю, под каким жутким давлением они сейчас находятся. Я бы, наверное, там просто выл. И вот Александр Демиденко погиб в СИЗО, арестована волонтер Надин Гейслер, – говорит Захаров.
Надин Гейслер, которая помогала украинским беженцам, сотрудники ФСБ арестовали 1 февраля 2024 года. Уголовное дело против нее возбудили из-за публикации объявления о сборе гуманитарной помощи для украинских беженцев. Следствие считает, что речь шла о сборе для ВСУ. До войны в Украине она работала фотографом, потом занималась сбором средств для беженцев и вывозом животных из Украины, организовала волонтерское движение "Армия красоток". Вместе с другими волонтерами отвозила украинцам продукты и лекарства, помогала эвакуировать украинцев из зоны боевых действий. Сейчас Надин находится в белгородском СИЗО.
Волонтеры в России испытывают огромное психологическое давление, считает Захаров.
– У нас в Петербурге всего три волонтера, у кого открытые профили в фейсбуке. Я за них очень боюсь. Просто пока не было команды зачистить поляну, но, судя по всему, она будет. Этой власти все время надо кого-то жрать, – говорит он. – Мы два года выполняем работу, которую должно делать государство. Что было бы с этими сотнями тысяч беженцев, если бы не мы? Может, поэтому нас пока и не трогают особо. Например, на момент затопления после разрушения Каховской ГЭС там был просто ад, мы сами покупали лодки, генераторы, помпы, фонарики, газовые горелки, плитки, продукты, таблетки для обеззараживания воды – все то, что сейчас нужно для Оренбурга. Государство не делало ничего, волонтеров не пускали, их машины пропадали. Десятки волонтеров тогда не спали месяц – чтобы вывезти максимальное количество людей.
Сейчас у Захарова свой отдельный проект, кроме того, он координатор в международной волонтерской команде Rubikus. Время работает против волонтеров, считает он: от постоянного напряжения люди перегорают, поскольку постоянно пропускают чужую боль через себя, а это очень тяжело для психики.
– Многих уже не трогают истории о том, как после прилета половина семьи погибла, половина чудом осталась в живых. Кожа у нас уже дубовая, – усмехается Егор. – Мы же работаем в условиях войны, сами травмированные, с травмированными людьми. Я не знаю ни одного волонтера, который уже десять раз бы это все не проклял, не перегорел, не перессорился с кем-то.
Настин дневник
Настя продолжает вывозить беженцев. Пока у нее была действующая шенгенская виза, она перевозила беженцев в Финляндию, а потом и граница закрылась, и виза кончилась. Сейчас она возит людей на границу с Эстонией, но так как визы у нее больше нет, то проходит со своими подопечными только через российские кордоны.
– Бывает, что неприятно проходишь, а бывает, что на тебя вообще не обращают внимания, все зависит от личных качеств проверяющего офицера. К украинцам на границе тоже относятся очень по-разному. Бывают отвратительные моменты. Могут гаркнуть старику, которому под 90: "Говори по-русски, ты в России находишься!" А могут наоборот. Иногда мы просили: человеку плохо, помогите быстро пройти все эти допросные формальности – и они помогали. У меня был случай, когда маму забрали на допрос на финской границе, меня забрали на осмотр автомобиля, а ребенок остался один и сильно плакал. Прихожу, а его пограничницы пирожками кормят, утешают, обнимают, – рассказывает Настя.
Волонтеры вывозили не только людей, но и множество одиноких животных, чьих-то потерянных собак и кошек.
– Помню, как мы вывозили потеряшку-хаски. Ее хозяева уже выехали в Финляндию, а собаку по описанию нашли в Мариуполе. Мы везли ее зимой сначала в Москву, потом в Петербург, а из Петербурга в Финляндию, передавая с рук на руки. Эта собака так облизала своих хозяев, она прыгала, она плакала, она им что-то рассказывала – это было невероятно трогательно. У меня есть фильм, как это все происходило. Все финские пограничники просто рыдали, когда это видели, – говорит она.
Другая история произошла осенью 2023 года, когда эстонцы объявили, что будут конфисковывать машины с российскими номерами, в том числе и кареты скорой помощи. И как раз в это время волонтеры везли мужчину с пожилой матерью, у которой была четвертая стадия рака.
– Они были из Мариуполя. Женщина ехала у меня в машине, и я очень боялась, что мы ее потеряем. Сын маму на коляске вез от русской до эстонской границы, эта история была потом во многих СМИ. Так вот, когда мы подъехали, там женщины дежурили, и русские пограничницы сделали все, чтобы их с мамой пропустили буквально за 10 минут, хотя могли бы этого парня долго допрашивать, – рассказывает Настя.
В соцсетях у нее открытый профиль, потому что только так можно собирать деньги на свою работу. Но все волонтеры "очень контролируют свой язык и не позволяют себе говорить подсудных вещей", замечает она.
– А у меня практически нет контента, который бы не попадал под статью – я слушаю и записываю реальные истории. И я не могу их изменить, не могу не называть вещи своими именами. Я читаю другие истории в открытых профилях и вижу, что оттуда убирается всё опасное, что мы знаем про те же истории. И это позволяет делать сборы. Но все равно, если что – под ударом оказываются именно публичные люди, – говорит Настя.
Настя записывает дорожные истории, чтобы потом собрать их все в книгу. Вот одна из них.
Настя говорит, что стала ездить на границу с другим телефоном. Чтобы по возможности хоть как-то обезопасить себя.
Егор Захаров считает, что, несмотря на все трудности, волонтерское движение не прекратится и к ним будут приходить новые люди. Беженцы не закончатся еще долго, считает он: даже убежав от войны, они все равно постоянно перемещаются из страны в страну, ездят в Украину и снова выезжают оттуда. До сих пор из Украины вывозят стариков. Их дети освоились в Европе и готовы забрать к себе родителей, кого-то вывозят в последний момент – чтобы он мог умереть в кругу семьи.
– И таких случаев, к сожалению, много, – вздыхает Егор.
Мы не разглашаем настоящее имя автора этой публикации из-за угрозы уголовного преследования по закону о нежелательных организациях в России.
Механизм временной защиты для украинских беженцев вступил в силу 4 марта 2022 года. Согласно ему, люди, которые спасаются от войны, имеют права на все блага ЕС, а также в Швейцарии, Норвегии, Лихтенштейне и Исландии. В их числе – право на проживание на территории ЕС, доступ к рынкам труда и жилья, право на получение образования для детей, а также социальную, медицинскую и другие виды помощи.
