Июнь традиционно – месяц гордости ЛГБТ-людей (когда проводятся прайды и акции солидарности), но в России 2023 года для сообщества он стал месяцем паники. В конце мая в Госдуму внесли законопроект о полном запрете на проведение медицинских операций для трансгендерного перехода, поправки к нему принимаются до 14 июня. В случае принятия закона нельзя будет менять гендерный маркер в документах и получать гормонотерапию. Специалисты опасаются всплеска подростковых суицидов, выяснил Север.Реалии.
Трансгендерные люди – это те, кто ощущает себя не так, как видит в зеркале. Если сильно упростить, это мальчик, который почему-то родился девочкой, и наоборот. Это крайне некомфортное состояние – отвращение к собственному телу, – чреватое одиночеством, депрессией и суицидом, и выходом здесь становится трансгендерный переход. Он включает в себя гормональную терапию, социализацию в новой гендерной роли, замену документов и юридического пола, а также (но не всегда) медицинские процедуры по изменению внешних половых признаков.
Из-за невозможности хирургически изменить пол половых желёз (это яичники у женщин и семенники у мужчин) трансгендерные люди обречены на пожизненный прием гормональных препаратов. В случае принятия закона это станет невозможно.
"Третий пубертат"
Транспереход – дело не одного года. Многие транслюди еще не успели его начать в силу возраста или моральной неготовности. Еще сложнее будет тем, кто начал принимать гормоны, но не успел поменять документы. В числе последних – 20-летний транспарень Арсений из Горно-Алтайска.
– Полностью себя осознал в 13 лет, – говорит Арсений. – До этого у меня просто был внутренний дискомфорт, непонятно чем обусловленный. И в подростковом возрасте узнал про трансгендерность, изучив информацию от "Центра Т". Понял, что это про меня и что это нормально. Все эти годы шел к тому, чтобы начать гормонотерапию. Благодаря возможности пройти психиатра и эндокринолога онлайн в сентябре 2022 года начал принимать гормоны. Сначала, когда я только прочитал про закон о запрете трансперехода, мне показалось, что все не так страшно, были какие-то ожидания, что еще может произойдет чудо. Но чем больше вникаешь в суть законопроекта, тем сильнее осознание, что волшебства не будет, потому что мы в России.
По словам Арсения, его знакомые трансперсоны и волонтеры считают, что доставать гормоны, вероятно, получится обходными путями. Врачи будут выписывать препараты как для цисгендерных людей (когда гендерная идентичность совпадает с биологическим полом), но это будет доступно лишь тем, кто прошёл комиссию и сменил документы.
– Если у меня в паспорте в графе "пол" останется буква "Ж", врач не сможет подобрать нужный диагноз, чтобы обосновать лекарственный рецепт (то есть выписать мужские гормоны. – СР). В транскомьюнити говорят, что у нас есть примерно три недели. Если не успею все сделать до принятия закона, не представляю, что будет, но придется как-то выживать. Планирую экстренно лететь в Москву, чтобы пройти срочную медкомиссию за 3-7 дней. Это даст возможность поменять документы, и будет хоть малейший шанс продолжить гормонотерапию, хотя бы нелегально, – говорит Арсений.
Он считает, что шансов успеть очень мало, но пока что у него есть возможность сходить к эндокринологу, чтобы получить рецепт и запастись гормонами хотя бы на пару месяцев.
– Я пытаюсь настроить себя позитивно, но понимаю, что с 90%-ной вероятностью ничего не успею и в таком случае не смогу продолжить гормонотерапию, – считает транспарень. – Вероятно, придется бежать из России, что тоже нелегко, ведь для этого надо быть востребованным специалистом или оформляться как беженец. По первому пункту я в проигрыше, а по второму… Куда мне с двумя собаками быть беженцем? Разве что в лесах прятаться, грубо говоря. Но это абсурд, поэтому остается отчаянно надеяться, что без гормонотерапии ничего плохого со здоровьем не станет.
Резкое прекращение приема гормонов вредно для организма, однако законодатели об этом, по всей видимости, не задумываются.
– За девять месяцев гормонотерапии у меня изменился голос, пошло перераспределение мышечной массы, перестроился менструальный цикл. Все процессы могут откатиться назад, если перестать колоть тестостерон, что станет большой нагрузкой на организм. Это будет как будто третий пубертат. У меня и так проблемы с кровью, а гормонотерапия помогла, и гемоглобин повысился. Но в первую очередь, конечно, этот закон наносит психологический вред каждому трансчеловеку. По сути, людей делают уже не вторым сортом, а десятым. Мы в панике, но стараемся поддерживать друг друга в чатах, все сплотились. Но, если человек совсем впадает в отчаяние, скорее всего, будут происходить и более страшные вещи, – считает Арсений.
"Нас ждёт вал подростковых суицидов"
Трансженщина Анита из Москвы работает в транскоалиции и волонтерит в "Центре Т". Она поменяла документы после окончания университета в 2022 году и не собирается делать операции. Однако Анита, как и остальные трансгендерные люди, под угрозой из-за готовящегося закона, поскольку он запретит гормонотерапию для трансперсон.
– Впервые я задумалась, что могу быть трансдевушкой, к 25 годам, – рассказала Север.Реалии Анита. – Тогда уже на протяжении нескольких лет у меня были все признаки тяжелой депрессии. Я не получала радости от жизни. С одной стороны, вроде бы всё было хорошо: я училась, работала, у меня была замечательная девушка, но в то же время не покидало чувство, что что-то не так. При этом ещё не находила слов, чтобы это описать. Несоответствие между тем, что было на тот момент, и тем, что, казалось, должно быть, просто убивало.
По словам Аниты, в то время она начала интересоваться феминизмом и читать соответствующие статьи. Какое-то время она примеряла на себя роль небинарной персоны (так называют тех, кто не считает себя мужчиной или женщиной) и гендерно неконформного (чье поведение не всегда соответствует традиционным для общества гендерным ролям) мужчины.
– Но только когда я набралась смелости впервые отнестись к себе как к трансженщине, всё начало меняться. Я поняла, что это обо мне. Несколько лет собиралась с силами, чтобы открыться близким, в первую очередь своей девушке, с которой мы вместе со школы. Когда я все-таки призналась, она немножко офигела. Около года ушло на то, чтобы партнерша полностью перестроилась и начала называть меня Анитой и обращаться в женском роде, – вспоминает Анита.
Летом 2021 года Анита получила справку у психиатра, позволяющую начать гормонотерапию, с диагнозом "транссексуализм". Прошлым летом после окончания университета она получила рецепт на гормоны, прошла медицинскую комиссию и взяла справку, что может менять документы. В итоге осенью Анита сделала новый паспорт, свидетельство о рождении, ИНН, СНИЛС. Ей осталось поменять аттестат и дипломы о высшем образовании, но вопрос, успеет ли теперь.
– Родителям открылась осенью, – говорит Анита. – Мама сказала, что это мое дело и, если я считаю, что мне лучше жить как женщине, она не против. Но чувствуется, что ей, как человеку старшего поколения, сложнее принимать меня. Иногда мама может мисгендерить (употреблять местоимения, не соответствующие гендерной идентичности человека –СР) или использовать мое старое имя. Близким друзьям я рассказала в феврале 2023 года, они нормально восприняли, а мой пост в Инстаграме с каминг-аутом лайкнули бывшие одноклассницы – это приятно.
Как рассказывает Анита, каждый трансчеловек сам определяет, каким будет его переход, сколько он будет длиться и закончится ли вообще. По ее словам, кому-то достаточно сменить стиль в одежде или гендерный маркер в документах, но из-за нового закона последнее запретят.
– Я не испытываю особой потребности в операциях. Во-первых, это дорого, а во-вторых, риск. Кроме того, люди на улицах считывают меня как женщину, поэтому не думаю, что, сделав операцию, стану от этого принципиально счастливее, – отметила Анита.
Новый закон полностью запрещает трансгендерный переход, в частности менять документы, проводить операции и покупать гормоны. На этом фоне диплом об образовании на старое имя – меньшее из зол, отмечает Анита:
– Когда мы говорим о людях, которые не успеют сменить даже паспорт и будут вынуждены всю жизнь жить в чужом гендере, это просто ужасно. Я особенно переживаю за трансподростков, которые, возможно, всю жизнь ждали совершеннолетия, чтобы пойти на комиссию и поменять документы, получить рецепт на гормоны. У них просто вырвут надежду из рук. Опасаюсь, что ближайшее время нас ждёт вал подростковых суицидов. Самое страшное, мы даже не узнаем, что это были самоубийства именно из-за того, что человек был трансподростком.
В России один за одним принимают нормативно-правовые акты, дискриминирующие сексуальные меньшинства. Один из последних – закон о запрете "гей-пропаганды" – уже не среди детей, а вообще.
– В России у гомофобов уже давно развязаны руки. И, наоборот, у ЛГБТ-представителей руки связаны этими самыми законами. Мы словно на ринге – с завязанными руками против здорового откормленного амбала, который может бить нас и так, и сяк. А если ему вдруг покажется, что он проигрывает, он может просто поджечь поле боя и убежать. При этом иногда мне кажется, что я могу жить в России достаточно бесстрашно, но всегда в глубине души есть опасения, что депутаты примут еще более жестокие и бесчеловечные законы. Но, пожалуй, примеры приводить не буду, чтобы им не подавать идеи, – говорит Анита.
"Государству насрать на людей"
40-летняя трансженщина Екатерина Мессарош из Санкт-Петербурга – ЛГБТ-активистка, выступает экспертом по транс-сообществу и участвует в организации образовательных курсов на базе Университета сексологии РНСО для психологов. Она начала транспереход в конце 2015 года и сделала его полностью самостоятельно, не спрашивая разрешения у государства.
– В то время в Петербурге не было комиссии, и надо было состоять два года на учете у психиатра, – говорит Мессарош. – Я по образованию химик, поэтому понимаю кое-что в эндокринологии, покупаю гормоны сама. Но не говорю, что этот путь правильный и всем надо так делать, это вопрос личной ответственности. Скорее, как активистка я продвигаю идею, чтобы люди делали переход под контролем врача. Нужно понимать, что это не то решение, которое принимают в одночасье – проснувшись утром и поняв, что он не мужчина, а женщина, и радостно побежав за 30 тысяч рублей справку получать и "полы менять". Это какая-то лапша для идиотов. У меня с момента осознания себя трансженщиной до начала перехода прошло восемь лет.
Екатерина говорит, что сначала не стала менять документы, чтобы не пришлось оформлять развод с супругой, поскольку в России запрещены однополые браки, а потом оставаться Артемом по паспорту стало ее принципиальной позицией.
– Проведя два года после начала перехода со старыми документами, я прожила все ситуации, которые меня пугали, – поделилась Мессарош. – Оказалось, показывать паспорт на границе и в других местах не так страшно. Поскольку весь переход я сделала за свой счет, не понимаю, с какой радости сейчас должна идти на поклон к властям и "экспертам по моей идентичности", чтобы получить возможность поменять документы. Если у государства есть проблемы с моими документами – пусть само и разбирается. Такова моя гражданская позиция.
По словам Екатерины, ее документы регулярно вызывают недоумение у пограничников и сотрудников учреждений. В таких случаях она придерживается тактики "идиотский вопрос – идиотский ответ".
– Бывает сталкиваюсь с дурацкими и неуместными вопросами на границе. Однажды проходила паспортный контроль в платье, и меня спросили: "Вы всегда так одеваетесь?". Я ответила: "Знаете, у меня много разной одежды". Очень люблю этот формат "идиотский вопрос – идиотский ответ". Стараюсь ничего не объяснять и не вставать в просящую позицию, что не даёт человеку много власти, – объясняет Мессарош.
Трансгендерные люди зачастую сталкиваются с трансфобией от близких, а также со стороны незнакомцев. Особенно это касается периода, когда переход только начат.
– Сейчас уже у меня появилась привилегия выглядеть как цис-женщина в глазах прохожих, – говорит Екатерина. – Но, разумеется, был период "пограничного" состояния в начале перехода. В общественных местах сталкивалась с разными комментариями по типу "ты что так оделся?", "да ты пи****" и т. д. Было много ситуаций, когда люди прекращали со мной общаться. В первый год перехода сильно изменился социальный круг. С некоторыми приятелями со школы, коллегами и друзьями, с которыми дружили семьями и ходили на дни рождения детей, перестала общаться. Кто-то сразу сказал, что моя гендерная идентичность ужасна и они не знают, смогут ли меня принять. А я думала: "Ну и не принимай, я же не какая-то полезная таблетка, чтобы меня принимать".
Скорость введения в обиход новых законов в России не перестает удивлять и в то же время настораживать. К примеру, закон об электронных повестках в апреле приняли после двухчасового рассмотрения в Госдуме. Транскомьюнити переживает, что и нормативный акт о запрете перехода может вступить в силу в любой момент.
– У меня совершенно нет иллюзий, чем обернется для транс-сообщества данный закон. Транслюди будут закрываться, уходить в себя, чтобы выжить. Это не та картина, которую бы хотелось видеть. Мы с другими активистами долгие годы шли к доступности перехода под контролем врачей. Не очень верю, что закон вдруг не примут – слишком уж с высокого уровня начался кипиш. Вполне закономерно, что властям надо отвлечь людей от военных поражений. Понятно, что никто из депутатов не думает о защите детей и вообще о людях в Российской Федерации, государству насрать на людей, – говорит Екатерина.
"Чтобы гражданам было кого ненавидеть"
Трансгендерный мужчина Максим Гольдман – директор по внутренним коммуникациям Негосударственной инициативной группы помощи трансперсонам "Центр Т". Он руководит чатами по городам, где общаются трансперсоны. На данный момент, по словам Максима, у Центра более ста чатов в Телеграме – их количество постоянно растет в связи с законопроектом о запрете трансперехода.
– Транслюди активно стремятся в чаты, чтобы получить помощь и поддержку среди своих. В мае у нас было рекордное количество заявок – больше тысячи. Настроения в обсуждениях довольно панические. Прослеживается явное напряжение и тревожное ожидание, а также приходит понимание, что дальше будет хуже. У меня нет веры, что закон не примут. Это для многих, в частности для меня, станет пинком ускорения к эмиграции, – говорит Гольдман. – Посредством чатов мы оказываем еще и информационную поддержку. Участники обмениваются новостями, а также какие-то новости присылает наш бот. На сайте размещены списки френдли-врачей, фотографов, юристов. У нас можно пройти медкомиссию и обратиться за психологической помощью. Последнее особенно актуально сейчас. Люди боятся, что их запретят, что они не смогут получать гормонотерапию.
– В случае принятия закона будет возможность получать гормоны какими-то обходными путями?
– У меня тоже возникает этот вопрос, потому что цисгендерным мужчинам иногда требуется тестостероновая гормонотерапия, цисженщины принимают оральные контрацептивы. Бывает, что КОКи (комбинированные оральные контрацептивы – СР) в качестве гормонотерапии принимают трансженщины, но это неправильно. Пока непонятно, будет ли это как-то отслеживаться. Вероятно, многие начнут покупать гормоны "с рук". Контрабанда в России преследуется по закону, но, когда стоит вопрос между дисфорией (стресс, который человек испытывает из-за несовпадения между своей гендерной идентичностью и полом, приписанным при рождении, – СР), которая буквально убивает, и риском преследования, мне кажется, люди будут выбирать выживание. Принятие закона наверняка приведет к увеличению числа суицидов. К сожалению, среди нас в принципе больше подобных рисков, ведь многим приходится долгие годы играть чужую личность. Пока "специальная военная операция" все не может завершиться, оперативно принимают подобные гомофобные законы, чтобы гражданам было кого ненавидеть, куда переключать своё внимание.
– По оценкам юристов, сколько у транслюдей есть времени, чтобы успеть поменять документы и пройти медкомиссию?
– Минимальный срок даже ускоренного процесса принятия закона – месяц. С 31 июля до сентября у депутатов Госдумы каникулы. В соцсетях "Центра Т" мы советуем людям побыстрее записываться на комиссию. Сейчас врачи работают в усиленном режиме, даже отказались от майских выходных. На получение нового свидетельства о рождении может уйти до месяца, а на паспорт в некоторых случаях – до трех. Но, если законопроект экстренно примут, есть риск не успеть. Количество заявок на медкомиссию после высказываний спикера Госдумы Вячеслава Володина о возможном запрете трансперехода на законодательном уровне выросло в три раза. Если в марте 2023 года поступило в среднем 100 заявок, то в апреле и мае после высказываний депутатов – по 350.
– Как подобные законы влияют на отношение россиян к ЛГБТ-сообществу?
– Это предоставляет свободу действий гомофобным гражданам. Некоторые трансфобные родители используют закон о запрете ЛГБТ-пропаганды против своих детей: пишут доносы, пытаются лишить дееспособности просто потому, что человек родился трансгендерным. Закон о запрете трансперехода тоже кем-то будет использоваться. До сих пор в России практикуется конверсионная терапия (это методики по изменению сексуальной ориентации или гендерной идентичности человека – СР), и новый закон станет ее официальным одобрением. Сделаем откат к XIX-XX векам, когда применяли карательную психотерапию.
"Не у всех хватит сил выдержать стресс"
Закон о запрете трансперехода – это в первую очередь удар по психике и без того ущемленной группы россиян, говорит психолог-психотерапевт из Санкт-Петербурга Кирилл Федоров, специализирующийся на ЛГБТК-аффирмативной помощи:
– Для трансгендерных людей актуальны все общечеловеческие проблемы – тревога, поиск отношений, самореализация, страх смерти, поэтому не стоит думать, что трансперсоны годами ходят и думают только о своем гендере. Тем не менее для многих на определенных этапах актуальны специфические запросы – определение своего гендерного самоощущения, прохождение специальной комиссии, а также тревоги, связанные с этим. С клиентами определяется подходящий сценарий перехода, – говорит Федоров. – Не существует никакой такой волшебной операции по "смене пола". В реальности каждый трансгендерный человек сам решает, сколько шагов необходимо, чтобы почувствовать себя комфортно в соответствии со своей идентичностью. Кто-то прибегает к хирургическим вмешательствам, а кто-то нет. Одни принимают гормональную терапию, другим это не нужно. Нет универсального сценария трансперехода. Также важная часть работы с трансклиентами – вопрос каминг-аута и отношений с близкими, столкновение с предрассудками, дискриминацией и насилием.
Внесенный в Госдуму законопроект о запрете трансперехода вызывает у возмущение и замешательство, говорит психолог – эта инициатива некомпетентна, бесчеловечна и бессмысленна.
–Нет никакой эпидемии транспереходов. Сами законодатели это подтверждают, приводя "страшные" цифры: с 2016 по 2022 год документы в связи с трансгендерным переходом совершили почти 3000 человек. При этом в России есть выстроенная система помощи, на создание которой ушли годы. Напомню, что первые стандарты помощи транслюдям в стране выпускал еще Минздрав СССР. Если закон примут, он поставит крест на этой системе, – уверен Кирилл Федоров. – Это будет тяжелейший удар по одной из самых незащищенных групп в России, а ведь это такие же полноценные граждане. Врачам запретят оказывать необходимую помощь, которая рекомендована как международными организациями, так и российским Минздравом. Важно осознать, насколько ужасную ситуацию создают представители российской власти, запрещая помогающим специалистам опираться в своей работе на научно обоснованные рекомендации и принуждая их отказывать людям в профессиональной помощи.
– К каким последствиям для транслюдей может привести принятие такого закона?
– Прежде всего – это большой удар по психическому здоровью трансгендерных людей. Для остро переживающих несоответствие своего внутреннего самоощущения с полом, приписанным при рождении, и так характерна большая распространенность депрессий, тревожных расстройств и попыток суицида. Жизнь транслюдей не сахар, а сейчас их вовсе оставляют без помощи. Не у всех хватит сил выдержать стресс и найти пути выхода. Из-за этого возрастет риск суицидов. Ситуация будет складываться так же, как в случае с запретом абортов. Люди никуда не исчезнут и не перестанут искать то, что им необходимо. Вопрос, где, как и на каких условиях они будут покупать гормональную терапию, делать операции. Скорее всего, начнет существовать некое "подполье". Вместо понятной, выстроенной самим же государством системы, опирающейся на доказанные стандарты помощи, у нас будет бесконтрольная серая зона.
– Подобные инициативы сильно влияют на самих ЛГБТ-людей?
– Принятый закон о запрете "ЛГБТК-пропаганды" среди совершеннолетних многих невротизировал. Появился запрет, за нарушение которого наказывают, а в чем заключаются границы деяния – непонятно. Это вызывает много тревоги. Часть представителей сообщества уезжают за границу, но большинство старается адаптироваться к новым условиям. Подобные законы начинают казаться людям первыми ласточками еще более ужасных изменений. Многие ЛГБТК-люди боятся, что вернут уголовное наказание за однополые отношения, что чуть ли не завтра их отправят в концлагеря. Актуализируется то, что мы можем назвать коллективной травмой. Здесь, конечно, стоит различать свое эмоциональное состояние и реальность. Наши сложные переживания все-таки не самый точный прогноз. Но нельзя просто отмахнуться от этих тревог, поскольку российские законодатели действительно каждый раз умудряются брать новую высоту в том, чтобы усложнять жизнь ЛГБТК-сообществу. И ведь в действительности нет никаких разумных причин принимать такие безграмотные и опасные законы. Это невнятная попытка сформировать какое-то подобие идеологии. И цена этого – свобода, здоровье и жизни людей.
– Как меняется на фоне принятия подобных дискриминирующих законов отношение к ЛГБТ в обществе?
– Главная опасность, как показывает практика, в том, что действительно зацикленные на чужой сексуальности или гендерном самоощущении люди получают дополнительный инструмент, с помощью которого они могут безнаказанно вторгаться в частную жизнь сограждан. Они были гомофобами и трансфобами и до принятия всяких законов, но теперь у них появляется больше возможности портить жизнь ЛГБТК-людям.
В 2022 году, на фоне вторжения в Украину и мобилизации, россияне получили в два раза больше паспортов по смене гендерного маркера – 936 – против 554 год назад. Причем рост начался именно после начала войны: в феврале россияне в связи с изменением гендерного маркера получили 36 паспортов, в марте – уже 61, а к декабрю ежемесячно выдавали около ста новых документов, отмечает "Медиазона", изучив статистику МВД России. Поправки в законы "Об актах гражданского состояния" и "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации", если будут приняты, сведут эту статистику к нулю.
