Российские власти преследуют экологических активистов и просто жителей, которые защищают свое право на чистые воздух и воду. Людям угрожают оружием, бьют, арестовывают, обвиняют в связях с Западом. С начала года 70 человек подверглись нападениям, задержаниям и уголовному преследованию.
5 июня отмечается российский День эколога и международный День охраны окружающей среды. К этой дате члены Эколого-кризисной группы (инициатива, созданная Российским социально-экологическим Союзом и Общероссийским гражданским экологическим движением "Нам здесь жить!") опубликовали обзор давления на экоактивистов в России. По их данным, число таких случаев значительно выросло в этом году.
С начала года 70 человек по всей стране подверглись нападениям, задержаниям, административному и уголовному преследованию. Разные виды давления зафиксированы в отношении трех экологических организаций и четырех инициативных групп. Отмечено 52 новых факта в 19 регионах России, говорится в обзоре.
Регионы-лидеры по числу нападений и атак на экоактивистов – Москва, Краснодарский край и Кемеровская область, где с начала года пострадали 48 человек.
Противостояние с властями разворачивалось вокруг мусорных полигонов в Краснодарском и Приморском краях и Ленинградской области, добычи угля открытым способом – в Кемеровской области, планируемой застройки природно-исторического парка "Косинский" – в Москве, рассказал Север.Реалии координатор программы Российского социально-экологического союза Виталий Серветник:
– Мусорная тема одна из самых острых. Всегда есть регионы, где существует такая проблема, а значит, мы фиксируем там давление на экоактивистов. По сути, мусорные полигоны и мусоросжигательные заводы – это отражение проваленной мусорной реформы в России. Это не решение проблемы по сокращению производства отходов, а скорее попытка властей либо дать возможность заработать на строительстве заводов, либо позволить крупным операторам собирать с людей деньги по повышенным тарифам.
Один из примеров – Ленинградская область, где к 2024 году планируют построить семь мусороперерабатывающих заводов. В половину из них будут вывозить мусор из Петербурга. Против строек активно протестуют местные жители, за что получают угрозы и обвинения.
28 мая жители поселка Дубровка в Ленобласти вышли на защиту карьера, где хотят сделать свалку. Они пытались снять протестный видеоролик, но акцию сорвала полиция. Полицейские пригрозили людям арестами за несогласованное массовое мероприятие и буквально выдавили их от карьера, перекрыв дорогу служебными автомобилями. Позже вице-губернатор Ленинградской области Михаил Ильин обвинил экоактивистов в связях с "западными манипуляторами".
В апреле экоактивисты, выступающие против мусорного полигона в Ломоносовском районе, рассказывали об угрозах уголовного преследования от областных чиновников.
А жители поселка Токсово пытались протестовать против строительства дороги через озеро Вероярви, особо охраняемую природную территорию. На акции на людей напали строители. "У них травмат, нож, дерутся, бьют наших", – сообщали протестующие в соцсетях.
По словам Серветника, больше всего случаев давления на экоактивистов было зафиксировано весной – 40 эпизодов в отношении 60 человек.
– Это понятно: экоактивисты противостоят не только государственным интересам, но и экономическим, в которых в России часто заинтересованы чиновники. За каждым конфликтом можно найти экономический интерес – всегда кто-то хочет что-то вырубить, что-то добыть. И государство, вместо того чтобы решать проблемы, старается давить на экоактивистов, чтобы эту тему заглушить. И сегодня мы видим, что тенденция продолжается, методы становятся жестче.
Методы давления могут быть самыми разными. В феврале в Санкт-Петербурге школьники и их родители вышли на акцию против высотной застройки сквера рядом со своей школой. После этого к ученикам пришла полиция с проверкой.
– Есть много регионов, где совсем шваховая ситуация с экологией: Норильск, Дзержинск, но там нет активного населения. А в том же Петербурге есть активность, поэтому есть и преследование. Это и понятно, Москва и Питер – там много бизнес-интересов, девелоперов. И есть активное население, которое готово отстаивать свои права. Крупные города, такие как Челябинск, тоже постоянно мерцают на нашей карте. Архангельск, Коми – там тоже еще остаются экологические организации, несмотря на то что могут в любой момент закрыться, – говорит Серветник.
Он приводит в пример активистов из Коми и Карелии, которые в этом году столкнулись с разными видами давления. В Сыктывкаре эколога Нину Ананину пытаются уволить по надуманному предлогу – эколог принимала активное участие в защите Шиеса, состоит в Комитете спасения Печоры. В Карелии чиновник администрации Медвежьегорского района Игорь Деревягин буквально напал на зоозащитницу Ирину Поровозник, приехавшую в муниципальный приют для собак, которым он руководит. В соцсетях появилось видео, на котором чиновник держит девушку за горло и дышит ей в лицо сигаретой. По сообщению Поровозник, Деревягин повалил ее на землю и сидел на ней, бил локтем по грудной клетке. Причиной конфликта, по ее словам, стали жалобы на содержание животных в приюте, которые подавали она и другие активисты.
С начала года в Москве пять активистов получили наказание в виде административного ареста. Это защитники Косинского парка и Троицкого леса. Власти квалифицировали их экологические акции как хулиганство и несанкционированные митинги.
С 2014 года 36 экологических организаций были внесены в реестр иностранных агентов, 27 из них в результате прекратили работу. Весной были признаны нежелательными организациями Гринпис и "Беллона", а Всемирный фонд дикой природы (WWF) признали иноагентом. В январе была ликвидирована Московская Хельсинкская группа, которая была одним из истцов первого в России климатического иска, поданного в Верховный суд РФ, отмечает Серветник. По его словам, лишившись поддержки крупных экологических организаций, россиянам, которые захотят отстоять свое конституционное право на благоприятную экологическую среду, придется действовать на свой страх и риск.
– Это отбрасывает возможность цивилизованного диалога на несколько шагов назад, – отмечает он. – Теперь людям придется выходить и закрывать какие-то важные для них объекты буквально своими телами. Но коллективные организованные действия всегда гораздо более эффективны. В Европе есть культура протестов, люди выходят более организованными политически. У нас же жители выходят часто сами, когда уже "не могу молчать". Теперь возможности организоваться будет еще меньше. Но люди все равно продолжают выходить – если тебе плохо дышится, то тебя не испугаешь штрафами или дубинкой.
В целом, отмечает Серветник, экоактивистов преследуют давно и регулярно. Последний год лишь подтверждает сложившуюся тенденцию.
– Мы уже давно наблюдаем два одновременно идущих тренда. Первый – увеличение давления в принципе на гражданских активистов, на СМИ, НКО в последние годы. И второй тренд, идущий с 2000 года, – постоянное ухудшение и ослабление экологического законодательства. Один из первых указов Путина после его прихода к власти – упразднение Государственного комитета по экологии, независимого органа, который занимался охраной окружающей среды. Его функции распределили по разным ведомствам. И после этого мы видим разные волны ослабления экологического законодательства, норм и возможностей влиять на проблемы.
По его словам, давление на экоактивистов будет возрастать и дальше.
– С 2018 года стали все больше давить на индивидуальных активистов, которые выходили на протесты, как это было в Шиесе. И учитывая экономическую и политическую систему в России мы можем констатировать, что глобальное давление будет только расти. Сколько человек задержат за этот год, я сказать не берусь. Но поскольку экологические проблемы – это вопрос жизни и выживания, экологический активизм никуда не денется. Даже в Советском Союзе поднимались экологические темы. Эти вопросы нельзя решить раз и навсегда – всегда у кого-то будет желание чего-то добыть, загрязнить и заработать, и всегда будут появляться новые люди, которым это не нравится.
