Четвертого июля в городе Старая Русса (Новгородская область) похоронили погибшего в Украине 43-летнего десантника Дмитрия Зорина, опытного военного, прошедшего множество "горячих точек". Корреспондент Север.Реалии встретился с родными погибшего десантника и узнал, как он воевал и погиб.
Дмитрий Зорин не был кадровым военным, но обладал большим боевым опытом. Срочную службу проходил в 6-й роте 76-й воздушно-десантной дивизии 104-го отдельного полка "Череха". Участвовал в двух чеченских кампаниях и в военном конфликте в Косово. После начала российского вторжения в Украину Дмитрий сразу же решил отправиться туда, правда, такая возможность появилась у него только через два с половиной месяца.
16 мая он уехал из Петербурга, от сестры Екатерины, домой, в Старую Руссу, где перед отправкой в Украину должен был пройти медосмотр. Но утром следующего дня из районного военкомата его сразу же отправили в Новгород. После суток, проведенных в областном центре, всех, кто там собрался, привезли в Пушкин, а оттуда военным бортом отправили в Белгород, где самолет приземлился 18 мая в три часа дня. Точное время сестра Дмитрия Екатерина называет по пришедшему СМС.
Некоторых оружие держать учили
Перед отправкой в бой были короткие учения. Всего сутки. Дмитрий Зорин в своей роте был самый опытный среди контрактников. Остальные в боевых действиях участия, похоже, вообще ни разу не принимали.
– Там некоторых реально оружие держать учили, они его видели в первый раз. Я, говорит, боюсь, как бы меня свои не завалили, – вспоминает Екатерина разговоры с братом. – 19 мая он мне позвонил и сказал, что они доехали до границы, но развернулись обратно, потому что ночью решили не рисковать. И утром 20-го числа поехали снова. И вот как парни мне рассказывали, на второй день они с Димой взяли уже семерых пленных. На третий день он лично взял еще двоих. Одного пришлось убить, потому что он не хотел сдаваться. Наши кидали в него гранаты, только третья граната взорвалась. Ребята отжали обмундирование на десять, что ли, человек. Там тепловизоры, каски, броники. Потому что они (солдаты ВСУ. – СР) побросали там все. Чтобы вы понимали, парням нашим выдали автоматы, а там даже мушки нет. Каски 41-го, 43-го года. Парни, которые возвращались, рассказывали. Спецназовцы приезжали полностью упакованные. А простым ребятам, которых в самое пекло отправляют, формочку допотопную какую-нибудь выдадут – и вперед.
В Украине Дмитрий Зорин воевал чуть больше месяца. Он погиб 23 июня в поселке Долгенькое Изюмского района Харьковской области. В последний раз он пошел в бой в пять утра. Российским солдатам, которые в это время принимали участие в боевых действиях, требовалось подкрепление. Через какое-то время по рации сообщили, что всех, кто вышел утром, убили. Еще один контрактник из Старой Руссы – Иван, вместе с которым Дмитрий отправлялся в Украину, сейчас находится в госпитале в Петербурге. Руки у него растянуты на аппарате Илизарова для соединения и сращения костных переломов. Он один из тех, кто в то утро пошел собирать "двухсотых".
– Он мне и рассказал, что два километра нес до госпиталя Диму, которого нашел в окопе уже мертвым. Потом, насколько я знаю, и госпиталь расстреляли, там парней тоже положили. Этот Иван сам еле ноги унес оттуда. Я созванивалась с командиром Диминой роты, который ездил в госпиталь в Питер, навещал этого парня. И командир – у него позывной Лука – рассказал мне, что они вместе вывели из казармы 45 человек перед самым обстрелом. Они ночью спали, и этот Лука заметил летающие дроны. Разбудил всех, сказал, что сейчас здесь будет обстрел, надо в лес прятаться бежать. И как только все из казармы вышли, сразу же бомбежки начались. Ребята даже не поняли, что это за оружие было. Дальнее, видимо, какое-то. Но никто не погиб в итоге. Когда они побежали все, командир, который, насколько я поняла, не контрактник, а офицер, стал выяснять, кто команду дал и закричал, чтобы все шли назад. Этот Лука его послал, грубо говоря, а через неделю командира ранили и командование ротой взял на себя Дима, – говорит Екатерина.
"Не переживай, я заговоренный"
Решение отправится на Украину, по словам сестры, у Дмитрия Зорина назрело быстро.
– Он новости не мог смотреть, говорил, что не может видеть, как там молодых и неопытных 18–20-летних парней убивают. Я отвечала, что там не такая война, как раньше, что все по-другому… У него на самом деле и на гражданке-то на теле живого места не было. И ножи, и пули. Он вообще всю жизнь от смерти на волосок был. Родился даже весь синий, перемотанный пуповиной, чуть не задохнулся. И все свои 43 года реально по лезвию ножа ходил. Он когда уезжал туда, сказал: "Не переживай, я заговоренный", – вспоминает сестра.
И добавляет, что завербоваться в Украину брата подтолкнуло и отсутствие работы. После сокращения с авиаремонтного завода в Старой Руссе у Дмитрия Зорина все складывалось неудачно. За последние полгода, проведенные в Петербурге, он сменил три работы, на двух из которых его просто "кинули" с деньгами. После 24 февраля Дмитрий сразу же отправился в военкомат, но получил отказ из-за несоответствия по возрасту. Однако в апреле ему перезвонили и сообщили, что он может прийти и заключить контракт. (В конце мая возраст для контрактников был увеличен до 50 лет. – СР).
– Прощаясь с Димой, я сказала, чтобы в военкомате он оставил мои контакты, чтобы маме, если что, не звонили. Но узнала все я раньше телефонного звонка оттуда. 24 июня пошел слух, что Диму убили. Этот Ваня, который сейчас в госпитале, после операции и наркоза позвонил своей бывшей жене, которая работает с нашими общими друзьями, и рассказал все. Мы еще тогда ничего не знали. Дима нам звонил 22-го и сказал, что пришел на отсыпную, то есть высыпаться после боя. Он не должен был туда идти в пять утра. Но его разбудили, сказали: идти некому, давай! Вот и пошел на свою смерть. В военкомате сказали, что он типа подорвался на мине, а потом уже его снайпер снял в голову. Плюс три ранения еще по телу, – рассказывает Екатерина.
Домой Дмитрия Зорина привезли в закрытом гробу с вырезанным окошечком, через которое было видно дырку в голове от пули и синяк под глазом. На подушке кровь.
В церкви во время отпевания и на кладбище дежурила скорая, "откачивавшая" маму погибшего десантника, которая незадолго до гибели сына перенесла инсульт. Ей, когда речь заходила о возможной поездке в Украину, Дмитрий говорил, что отправляется восстанавливать разрушенный город.
Вдова Дмитрия Ирина Зорина, с которой он не жил последние два года, говорит, что "главной его чертой была упертость".
– Он если что-то решил, его практически невозможно сдвинуть уже с этого было. Он даже мог, чтобы тебя успокоить, сказать одно, а сделать все равно по-своему. Вот так и здесь, переубедить его и развернуть обратно было невозможно. У сына такой же характер. Он, если и плачет, то куда-нибудь в сторонку отойдет, чтобы никто не видел.
После гибели Дмитрия у его бывшей супруги осталась ипотечная квартира. Платеж по ипотеке Ирине, которая является созаемщиком, теперь предстоит гасить одной. Три миллиона рублей, которые полагаются их девятилетнему сыну от государства за погибшего отца, нельзя использовать еще девять лет, до его совершеннолетия.
– Хочу узнать в опеке, можно ли на эти деньги сейчас Ване квартиру купить. Если не разрешат, не знаю, во что эта сумма превратится, когда ему 18 будет, – рассуждает Ирина.
Информации официальных СМИ о том, в каких условиях воюет российская армия, после рассказов очевидцев, которым "нет смысла врать", сестра погибшего не верит. Но считает, что "без проведения спецоперации обойтись было нельзя".
– Нас американцы в покое не оставят. Они хотят, чтобы мы, как в 90-е жили. Их просто коробит, бедненьких, что мы с колен начали подниматься и хоть как-то жить. Уже 30 лет воспитывают этих нацистов на Украине, – повторяет Екатерина заявления официальной пропаганды. – Дима, правда, еще и про кадыровцев этих рассказывал. Раньше мы их типа гасили, а теперь они такие хорошенькие, помогают нам. Он на них очень зол был, конечно. Говорил, что тогда в Чечне все это было зря, куча парней полегло, и теперь тоже зря. И мне так же кажется. Сейчас опять маленько повоюем, парней поубивают, и опять все забудется. Дай Бог, конечно, чтобы было так, а не дошло до ядерной войны.
Бывшая супруга Дмитрия на вопрос, зачем нужна была эта война, отвечает неохотно.
– Я не знаю, зачем, зачем туда соваться нужно было. Пусть бы они там сами по себе… Уже столько мальчишек там осталось молодых, неопытных, – говорит она.
Какая вам разница, когда погиб
Трехмесячный контракт Дмитрия Зорина должен был закончиться 20 августа. Все его родственники считали дни до этого момента, а теперь даже не знают, какая дата смерти будет стоять на памятнике.
– Мне позвонили из военкомата 30 июня и сказали, что Дима погиб 20 июня, – вспоминает Екатерина. – Я говорю, здрасьте! А 22-го я с кем тогда разговаривала по телефону? Я поехала в военкомат на такси. Все это, конечно, как в тумане было уже. И вот они начали звонить и выяснять, может быть, ошибка какая-то вообще произошла. Сказали после звонков, что он погиб 26-го. А до нас слух уже 24-го долетел, что его нет в живых. В итоге они говорят: слушайте, думаете, кто-то разбираться будет? Какое есть число, такое и есть. Вам-то что от этого? А нам на могиле, на плите нужно правильное число выбить. Там же по документам все выбивается.
Могила Дмитрия Зорина в первом ряду захоронений, как будто немного смещена в проход. Рядом вкопан стол и две скамейки. Оградку вокруг могилы кладбищенское начальство установить не разрешает.
– Почему это, интересно, нам нельзя? Вон рядом у человека какая оградка ,– показывает Екатерина на соседнюю могилу военнослужащего с другой стороны дорожки. – Я не знаю, может, он генерал какой-то, конечно. Но нам тоже оградка нужна. Администрация сказала, что, если еще кого-то с Украины привезут, они этот стол с лавочками уберут и вот сюда закопают.
Как и остальным российским военным, погибшим на Украине, рядовому Дмитрию Зорину полагается Орден Мужества. А из школы №2, в которой учился Дмитрий, звонили и сообщили, что хотят повесить в память о нем табличку.
Выплат, которые обещали произвести в течение недели после подачи заявления, родственники Дмитрия Зорина не получили до сих пор, хотя с момента его гибели прошло уже больше месяца.
