Калининградка Антонина Зимина отбывает 13-летний срок в колонии за госизмену. Своим родителям она жалуется на отсутствие медицинской помощи ей и другим заключенным, сама она чуть не погибла от отека Квинке. Спать приходится на полу. Ее муж, который также находится в заключении, рассказал об угрозах отправить его на войну с Украиной.
Текст: Окно
В марте родители Антонины Зиминой – Константин и Нина – собираются на длительное свидание к дочери. Последний раз они видели ее год назад. Супруги-пенсионеры ездили бы на свидания и чаще, но банально нет денег добраться до Петербурга.
– Вообще свидания дают раз в три месяца. Но у нас получается только раз в год – не хватает денег. Как назло, на Питер билет дорогие, "Аэрофлот" – 8600. В чем дело? Обещали льготные билеты для калининградцев, Путин так балякал с нашим Алихановым (губернатор Калининградской области), а потом увидели, что народ зашевелился, и все. Я, когда брал билеты, сказал, что все: я за президента голосовать не иду. Мы купили с Ниной дорогие билеты. А пенсия у меня девять тысяч с копейками, вот и попробуй выжить, – рассказывает Константин Зимин.
Его дочь, 37-летняя Антонина Зимина, отбывает 13-летний срок заключения в ИК-2 в поселке Ульяновка Ленинградской области. А ее муж Константин Антонец, также осужденный за госизмену на 12,5 лет колонии, – на строгом режиме в ИК-6 в Петербурге. По версии следствия, супруги сотрудничали с иностранными спецслужбами. Своей вины оба они так и не признали.
До суда супруги больше года провели в СИЗО "Лефортово". Сидеть им осталось примерно половину срока, рассказывает отец Антонины. По его словам, разговаривать с дочерью по телефону получается почти ежедневно:
– Она старается звонить каждый день. Я говорю: мы вывернемся из шкуры и, чего бы нам это ни стоило, будем проплачивать звонки.
"Вырвали зуб, да не тот"
Во время звонков Антонина рассказывает о быте в колонии. И о проблемах со здоровьем, до которых, кажется, в колонии нет никому дела. Например, из-за высокого давления уже долгое время ей приходится спать на полу.
– Вообще ее место на второй полке. Но из-за проблем с давлением она просто не может лазить наверх. У нее нижнее давление сильно гуляет, она не поймет, что с ней, сильно переживает. Есть и справка от врача, что ей нельзя наверх. Мы обращались не раз к администрации колонии, чтобы ее перевели спать на нижнюю полку. Но все без толку. Она сама матрас стащила на пол и спит на полу. Говорит: "Наверх лазить – можно убиться нафиг с моим давлением", – рассказывает Константин.
По его словам, места на нижних ярусах есть, но занимать их самовольно нельзя.
– Прямо под ней койка недавно освободилась, но занять самой ее нельзя – можно выговор схлопотать. А на полу, получается, можно спать, на это глаза закрывают. Нельзя так содержать людей, – возмущается отец.
Антонина работает на швейной фабрике, шьет спецовки. Из-за синтепона, который используется в работе, у нее аллергия. Сама она ранее рассказывала, что аналогичные проблемы у большинства заключенных, а ей врач-дерматолог категорически запретил работать на фабрике, и есть соответствующие записи в ее медкарте. Но начальство колонии это не убедило. Недавно у Антонины случился отек Квинке.
– Ей до этого вообще не верили, что у нее сильная аллергия из-за этого синтепона. А когда уже начался отек Квинке, вызвали врача, сделали укол. Спасли. И все равно сегодня ее гоняют на фабрику, принципиально. Она уже скандал устроила, и ей рабочий день сократили, теперь работает не с восьми до восьми, а до пяти часов. Вроде полегче, – говорит отец Антонины.
С медициной в колонии вообще большие проблемы, рассказывает Антонина родителям. Со своим давлением и аллергией по тюремным меркам она считается здоровой.
– Совсем недавно их осматривали. Заключение – вы здоровы. Как так? Она спрашивает: почему же меня так кидает из-за моего давления? "Нет, вы здоровы, вас проверили", – отвечают ей, – пересказывает Зимин. – Но сама она жалуется. Мучается с зубами – в медчасти вырвали зуб, да не тот. Врач сказал: лечиться надо на свободе. Посылаем лекарства сами, чтобы они ее лечили, а то у них ничего нет. Пишем – "для стоматолога" на коробочке. Нормально?
И таких больных в отряде, где содержится Антонина, много: есть и больные туберкулезом, и онкобольные.
– Их не отделяют, в больницу не забирают. "Тубики", больные раком – все вместе сидят, – рассказывает отец осужденной. – Недавно умерла одна женщина, у нее был рак кишечника. Очень тяжело умирала, мучилась сильно на глазах у всех, сильно кричала. Кололи ей что-то слабое, не помогало ей. Почему не отпустили, ведь было видно, что человек умирает. Ну, говорят, она "многоходка", сидела за кражу. Но хоть бы отпустили с семьей попрощаться…
Недавно в колонии ввели норму – общие построения для всего отряда. И это было печальное зрелище, рассказывала Антонина родителям.
– Гнали туда всех – и больных, и здоровых, – говорит Зимин. – Одна женщина, онкобольная, стоять не могла, ходила с табуреткой на построение. Старушки шли с костылями. Одна женщина с трубкой в горле. Тоня очень переживала, говорит: ну что за звери, зачем их гнать… Тогда я обратился в питерскую ОНК (Общественную наблюдательную комиссию), попросил обратить на это внимание. Наблюдатель приехал только через неделю. Переговорил с руководством колонии, сказал: ну разнесут же вас. А тут еще Навальный умер. И после этого построения для больных прекратились.
Константин Зимин говорит, что его дочь живет под постоянным прессингом со стороны руководства колонии. На нее постоянно пишут рапорты – не поздоровалась с начальством, прилегла в неположенное время. Также она состоит на учете как склонная к побегу. Несколько раз Антонина попадала в ШИЗО.
– Перед новым годом она оказалась в ШИЗО на пять дней. Но тут и мы налегли, с шефом [начальником колонии] говорили, и "Русь сидящая" подключилась, и шеф ее отпустил. Условия содержания очень тяжелые, мы не знаем, к кому обращаться – все, кто мог помочь, уехали, – переживает отец.
Муж Антонины 38-летний Константин Антонец отбывает срок на строгом режиме в ИК-6. Во время звонков на волю Антонец пожаловался своему свекру на давление со стороны руководства ИК-6 в Питере – его вынуждают быстрее выплатить штраф в 100 тысяч рублей. Штрафы суд присудил обоим супругам.
– Зять говорит, что его нагибают, отдай, мол, сто тысяч, ты что думаешь, мы тебе будем каждый месяц по рублю снимать. Каждый из них получил ведь штраф 100 тысяч рублей. Тоня-то работает, у нее потихоньку погашения идут. Да с нее не сильно потребуешь, где сядешь, там и слезешь. А он не работает, у него плохое зрение. Вот была потребность, "Аэрофлот" заказывал ручки, он ручки эти делал. А сейчас заказов нет, работы тоже. Я зятю говорю – пошли их. А он говорит: "Не могу, еще хуже будет. Говорят, пойдешь тогда в зону СВО". Руководство колонии вызвало и сказало: в бюджете страны дырка, давай деньги, – пересказывает Зимин.
Впрочем, Антонец старается не рассказывать подробностей своего заключения. Зимин считает, что это из-за угроз со стороны руководства колонии.
"Внутренний солитер по имени совесть"
Антонина Зимина и Константин Антонец были осуждены за госизмену в 2019 году. В прошлом Зимина сотрудничала с Фондом поддержки публичной дипломатии имени А. М. Горчакова, созданным в 2010 году Дмитрием Медведевым для формирования благоприятного имиджа России за рубежом. Зимина числилась в Клубе друзей фонда. Она старательно поддерживала в Европе пророссийскую политику, из-за чего ей даже однажды закрыли въезд в Литву.
По версии следствия, Зимина, будучи экспертом фонда Горчакова, имела контакты с иностранными дипломатами. Якобы она была завербована латвийскими спецслужбами, а потом приобщила к "сотрудничеству" своего мужа. Ее муж работал в министерстве экономики Калининградской области юристом. Он не имел доступа к гостайне, о чем говорило его руководство, но следствие считает, что он вместе с женой передал иностранной разведке секретный документ – речь о приложении к постановлению Правительства РФ, которое касалось распределения субсидий резидентам ОЭЗ. При этом "секретный" документ все эти годы висит на сайте калининградского министерства.
Суд проходил в закрытом режиме, туда не пустили ни родственников, ни журналистов. С адвокатов была взята подписка о неразглашении. Антонина рассказывала, что в деле нет никакой доказательной базы и у следователей просто был план по поимке "шпионов".
– Она потому и не подавала прошение о помиловании, хотя мы ее уговаривали. Но для этого надо признать вину. А она ни в какую: "Я ни в чем не виновата и в том, чего я не делала, не буду признаваться", – рассказывает Зимин. – Она говорит, что показания против нее дал, скорей всего, ее знакомый из Латвии, депутат Руслан Панкратов (глава организации "Русский мир Латвии"). Кто-то дал показания с латвийской стороны, по ее словам, кроме него, больше никто не мог. Он же потом из Латвии сбежал – пошел на залив, надел ласты, гидрокостюм и переплыл на нашу, российскую сторону, теперь ведет "Очевидное и невероятное". Такое вот дело: все огульно, черт-те что придумали.
Официально Зимина не является политзаключенной. Но недавно ее высказывания включил в свой сборник "АВТО-ГРАФ-2" писатель Борис Акунин. В нем собраны цитаты известных политзаключенных, в том числе Алексея Навального, Ильи Яшина, Владимира Кара-Мурзы и десятков других.
"Человек, который пытается выжить в лагере, и если очень-очень повезет, то и остаться человеком" – так здесь характеризует здесь сама себя Антонина Зимина. На вопрос автора, чем она руководствуется при принятии решений, она отвечает: "Принимая самые важные решения, всегда думала, не съест ли меня мой внутренний солитер под названием совесть (и этому паразиту всегда потакала). Ведь самое страшное, когда выбор бывает таков: поступить глупо или поступить подло. И тогда все осознавая, злясь на себя, все равно поступаешь глупо".
– Акунин опубликовал ее высказывания и даже гонорар ей прислал – 10 тысяч рублей. А она пошла продуктов накупила. Просто решила закупиться, посылка от нас приходит раз в месяц. Их магазин раз или два раза в месяц работает. Мы ее отругали, говорим, зачем тебе столько, зависть посеешь у соседок. А она: "Я же с ними делюсь!" – рассказывает отец Зиминой.
Для других женщин-заключенных Антонина сейчас "изменница родины".
– Я, говорит, враг народа. Они же все статьи друг друга знают, – говорит отец. – Много похоронок приходит девчонкам, у многих мужья ушли в "СВО" (так российские власти и СМИ называют войну в Украине), многих поубивало. Там же глупые суждения ходят: мужей убивают, а тут предательница родины сидит. Тоня говорит: "Как бы со мной не расправились". Пока угроз не было, но мы же знаем, в каком мире мы живем.
