31 июля комитет Госдумы по обороне внезапно рекомендовал внести поправки в закон об использовании смартфонов на фронте, только что принятый в третьем чтении и уже направленный в Совет Федерации. Его подготовка и обсуждение сопровождались яростным негодованием Z-публики: за использование электронных устройств в зоне боевых действий "в личных целях" командир вправе отправить подчиненного под арест на десять суток, то есть в "яму" или "на подвал" – теперь на законных основаниях. "Военкоры" надеются, что закон не будет подписан президентом, а в противном случае предвещают катастрофу на фронте. В чем причина паники, разбирался корреспондент Север.Реалии.
Государственная дума России приняла закон "Об особенностях применения и исполнения дисциплинарного ареста в отношении военнослужащих, принимающих участие в специальной военной операции" 24 июля 2024 года. Он уже передан на одобрение в Совет Федерации, но 31 июля внезапно вновь появился в повестке дня нижней палаты. Комитет по обороне рекомендовал признать утратившим силу постановление о принятии закона и вновь рассмотреть его во втором чтении, чтобы внести одно-единственное уточнение.
Согласно новому закону, за использование в зоне "СВО" электронных устройств с функцией съемки, аудиозаписи и передачи геоданных грозит арест на 10 суток. Причем без суда – решение об аресте принимают командиры частей, начальники гарнизонов и военная полиция. Также в законе прописано, что гауптвахта светит солдатам за факт сообщения в СМИ или распространение в интернете информации о военнослужащих и гражданах, призванных на военные сборы или уволенных с военной службы, членах их семей или их родителях, "в том числе информацию, позволяющую определить место нахождения указанных лиц в определенный период".
В пояснительной записке к законопроекту указано, что дисциплинарная мера в виде ареста без суда нужна, чтобы повысить дисциплину "в военное время".
В таблице поправок, спешно подготовленной комитетом по обороне уже после направления закона в Совфед, только один пункт. Статью 2 "Грубые дисциплинарные проступки" предлагается дополнить ремаркой: использование на фронте "электронных изделий" не считается нарушением со стороны военнослужащих, если они "используются ими для выполнения своих обязанностей".
– Суть не поменялась, – комментирует предложенную поправку военный юрист Юрий Григорьев (фамилия изменена из-за закона о нежелательных организациях). – В прежней версии было сказано, что за использование в личных целях будут сажать в зиндан. Сейчас – что в случае использования в военных целях в зиндан сажать не будут. Это то же самое. Может, внимание как-то хотят отвлечь, сделать вид, что прислушались к военкорам. Ничего эта поправка не меняет.
"Без смартфона воевать невозможно"
Связь для российских подразделений – одно из самых слабых мест в войне, рассказывает Вячеслав, демобилизованный по ранению бывший служащий БАРС (Боевого армейского резерва страны).
– Конечно, я отвоевал три месяца в самом начале и многое поменялось. Но проблемы со связью были все время. Я неоднократно слышал, когда артиллерия, например, не имеет связи с колонной бронетехники, подходит к ней практически вплотную (на расстояние около километра) и начинает огонь по позициям противника. Артиллерия быстро уходит, чтобы не прилетело в ответ, а танкисты в это время машины мыли. В итоге прилетает ответка и накрывает случайно колонну. Оказалось, что артиллерия просто не знала [что рядом стоит колонна техники]. У нас лично была ситуация, когда группа вэдэвэшников по приказу своего командования пришла к нам на позиции, а мы впервые слышим о них. Они идут в атаку, а у нас приказа наступать нет. Гибнет процентов 70 десантников, они отступают и уходят, а по нашим позициям потом гасят, потому что спровоцировали, – рассказывает он.
В Координационном центре помощи Новороссии (КЦПН – провоенный проект, который собирает пожертвования и закупает для армии-агрессора снаряжение, средства связи, элементы вооружения) говорят, что местоположение военных на фронте обычно выдают новички.
– Случалось раньше, а порой случается и сейчас, хотя и гораздо реже, что размещенные в интернете фото участников боевых действий засвечивали позиции или сообщали противнику иную информацию. Случались, что греха таить, обсуждения военными служебных дел через сеть WhatsApp и другие столь же нелепые поступки. С этим борются сами военные, ведется разъяснительная работа с новичками. Ввиду того, что проблемы со связью в армии тоже далеки от разрешения, интернет и Telegram, в частности, стали важнейшим инструментом коммуникации между подразделениями на фронте, средством радиоэлектронной разведки, единственным источником информации по техническому обеспечению противника. Через закрытые мессенджеры идет обмен информацией там, где не работает штатная связь. Через телеграм получается и значительная часть разведданных от сочувствующего нам населения контролируемых киевским режимом территорий. Горизонтальные связи – все в интернете. Мы уж не говорим о том, что без гаджетов, таких как смартфоны и планшеты, затруднительно, а чаще и вовсе невозможно управлять коммерческими БПЛА, при помощи которых производится разведка, целеуказание и объективный контроль на ЛБС, на них же работают электронные системы управления боем. Собственно, если принять закон в данной редакции и массово применить на ротном уровне (как это было сделано в 2022 году, в самом начале "СВО"), то это приведет к критической потере боеспособности подразделений на фронте. Поэтому так делать никто в армии не будет, – отмечают в КЦПН.
Бывший военнослужащий, экс-преподаватель Михайловской артиллерийской академии и Академии связи Петр Свердлов (имя изменено в интересах безопасности героя), объясняет, как работает связь на фронте сегодня.
– Коммуникация в подразделениях осуществляется по трем видам связи: проводная, через рации и через Telegram. Проводная связь удобна и надежна в обороне: провода кинул – и неважно, есть ли помехи, РЭБ – не РЭБ… После обстрелов провода очень легко чинить, единственная их слабость – пожары. Радиостанций из-за всеобщего хаоса очень много, и они все разные, даже внутри одного полка. Связь по этому каналу неустойчивая, особенно в условиях радиоэлектронной борьбы. Остается Telegram – это самая надежная, невскрываемая "почта", которая позволяет оперативно принимать решения. Безусловно, запрет на линии фронта действовать не будет, потому что без смартфона воевать вообще невозможно, – говорит он.
Военнослужащий российской армии, старший лейтенант, который сейчас находится непосредственно на линии соприкосновения (попросил не называть его имени), подтверждает, что закон исполняться не будет.
– Как используют связь: либо [украинские] симки, но они тоже не очень стабильны, потому что вышки можно загасить тем же РЭБом, ну и просто их периодически уничтожают. Но этим способом тоже пользуются, потому что это просто – вставил в телефон или в роутер и пошел. Либо спутник. У нас есть наши аналоги спутникового интернета, но он гораздо слабее, гораздо хуже тарифы. Лучше всех "Старлинк" – у него маленькая база, то есть поставить ее можно где угодно, а в условиях города его очень легко замаскировать. "Старлинк" имеет очень большую скорость, а цена для военных не такая уж большая (хотя покупается это за свои деньги, поэтому кому как). Все, как правило, общаются голосовыми сообщениями, они должны приходить быстро, а также это передача координат, фото, видео. Поэтому без интернета никак вообще. Запрет в десятикилометровой зоне от фронта работать не будет, потому что никто не сможет отнять телефон. Напомню, что есть запрет на смартфоны в армии в целом, но всем как-то похер, даже срочникам. Все ограничится тем, что вэпэшники (военная полиция. – СР) будут докапываться до какого-нибудь солдатика. Они даже до фронта не доедут – попробуй приехать сюда и телефон у кого-нибудь отобрать, ну кто это будет делать? Полная херня. Ну либо особо упоротые начальники начнут сумасбродить. Принимают эти решения старые деды, которые не секут фишку и живут реальностью 80-х годов, – считает военный.
Он объясняет, что именно сейчас нужно российским военным и чего, по его мнению, у них никогда не будет:
– По идее, нужно, чтобы была своя альтернатива Telegram и свой военный интернет – быстрый, хотя бы вполовину "Старлинка". Но для этого нужна большая группировка низкоорбитальных спутников, которые могут это обеспечить, а такой группировки нет. Есть спутниковый интернет наш, российский, но это не то. Тем более Telegram крайне надежен. Если твой аккаунт не вскроют и в беседе нет [украинца], то это очень удобно. Когда предлагают запрет смартфонов, должны быть альтернативы – единый армейский смартфон, который должен выдаваться минимум от командира взвода и старше, а в идеале каждому расчету "птичек" (беспилотников. – СР) и каждому командиру группы. Помимо защищенных смартфонов должны быть защищенные программы, аналоги Telegram, а помимо программ – защищенный интернет. Но это все надо разрабатывать, это все крайне дорого. Поэтому альтернативы нет. На войне используются все гражданские решения – как используются гражданские Mavic, которые стали неотъемлемой частью войны. В современной войне координацию без смартфона представить себе нереально. Как ты можешь отдавать указания людям, находящимся за 15 километров от тебя? Если ты не можешь кинуть проводную связь, то как ты будешь все контролировать?
Официально "Старлинк" – широкополосный спутниковый интернет от компании SpaceX Илона Маска – в России недоступен. В первые месяцы войны SpaceX передал в Украину тысячи своих терминалов, что обеспечивало заметное преимущество ВСУ. Однако россияне наладили поставки терминалов через третьи страны, и сегодня российские войска используют Starlink на оккупированных территориях, включая линию боевого соприкосновения. "Ни один Starlink не был продан России прямо или косвенно", – заявляет тем не менее Илон Маск.
– Почему "Старлинк" есть у российских военных – не знаю, – говорит исполнительный директор некоммерческой организации "Общество защиты интернета" Михаил Климарев. – Скорее всего, они его достают при попустительстве самой компании, вообще-то, у них их быть не должно. Кроме того, у "Старлинка" есть функция "свой-чужой". Они могут определять, что их аппаратура находится там, где не должна. "Старлинки" у россиян, что называется, трофейные, как правило, не купленные. Хотя, я не исключаю, что их можно купить и в России, но высока вероятность наткнуться на мошенников. Массового использования пока не наблюдается, однако все может поменяться, например, когда Казахстан будет подключен к "Старлинку". Технически этому можно противостоять, переписав все "Старлинки", находящиеся в украинской армии, по номерам. Потом смотреть и если в поле зрения есть неопознанный, то глушить его, отключать.
"Вся война держится на гаджетах"
После принятия закона в третьем чтении тревогу забили Z-блогеры, т. н. "военкоры" и даже госслужащие, например назначенный сенатором от оккупированной части Запорожской области Дмитрий Рогозин. "Прежде чем что-то запрещать, надо что-то другое создать. Правило жизни такое есть. Иначе кроме нанесения армии колоссального вреда из этого ничего не получится. Впрочем, как всегда в России жёсткость законодательства компенсировалась отсутствием требования его исполнения", – написал он в своем Telegram-канале.
Оправдываясь, авторы закона Андрей Картаполов и Андрей Красов напоминали, что запрет смартфонов в армии и так есть, просто сейчас принимаются меры к тому, чтобы он соблюдался. Более того, запрещается только использование "небоевых" гаджетов, то есть в личных целях.
"Закон ничего не запрещает, он регулирует порядок применения, и касается он тех электронных приборов, которые используются военнослужащим в личных целях и разглашают сведения, содержащие государственную тайну", – говорил Картаполов с трибуны Госдумы.
"А как отличить "боевой" гаджет от небоевого гаджета? – парировал Дмитрий Рогозин. – Вот гаджет у генерала Картаполова – он боевой или не очень? Или каждому гаджету нужно справку поиметь, мол, этот выглядит по-боевому, а этот – потертый совсем, небоевой, сразу видно. И справку эту с печатью выдавать! Чтоб не перепутали там эти дремучие фронтовики".
Z-каналы в Telegram отреагировали на идею Картаполова и Красова гораздо жестче.
"Выживший из ума пенсионер пытается парализовать работу всех подразделений БПЛА и нарушить и так не слишком хорошо работающую связь в ВС Лаоса (так военкоры шифруют ВС РФ, защищаясь от обвинений в "дискредитации армии". – СР) своими предложениями. Я не раскрою тайну, если скажу, что все гражданские китайские FPV-дроны, используемые и ВС Лаоса, и ВСУ, для прошивки, настройки и своей нормальной работы требуют наличия смартфона и/или ноутбука", – пишет "Портфель Генштаба".
"А лучшие люди страны в Думе все знают и понимают. Даешь ТАП (телефонный аппарат постовой. – СР) и кнопочные телефоны! Вперед в светлое прошлое, в смысле, будущее! Правительство не заставляло вас рожать, ой, простите, воевать", – иронизировал Donrf.
"Что могу сказать по этому поводу? Только одно. Идиоты! У нас вся война сейчас держится только на гаджетах. Она вся там и в них", – заявил Z-блогер, называющий себя военным экспертом, Владимир Орлов.
"Превратили их в бесправных рабов"
Попытки отобрать у солдат смартфоны предпринимались и раньше. Но на уровне закона удалось это впервые, рассказывают российские военные, которые согласились поговорить с Север.Реалии на условиях анонимности.
Военнослужащий из Мурманска Алексей (имя изменено по его просьбе) поехал на фронт в роли оператора БПЛА в июне 2023 года. Он доброволец. Командир части сразу распорядился отобрать телефоны. "Если при вашем солдате будет обнаружен телефон, он тут же будет вмантирован ему в калообрезающее кольцо!!" – говорилось в приказе (лексика и орфография оригинала сохранены).
– По приказу вы можете видеть, что у человека очень сильная фиксация на анальном отверстии. Телефоны он действительно собирался прибивать к деревьям. На день мы пропали, что называется, – стали прятать телефоны. Я тогда только приехал, уже не знал, что делать, но старшие объяснили – пошлем его. Так вышло, что этот дебил устроил это, когда его начальник был в отпуске, в связи с чем у него было что-то типа полной власти. В итоге телефон у меня не отобрали, потому что с его помощью я управлял беспилотником. Мы тогда ловили диверсантов, проводили разведку, уходили на пару дней, и телефоны были при нас. А потом, представьте, возвращаются шесть уставших вооруженных людей – пойди, отбери у них телефон. Так та история и закончилась, но она не единичная, – говорит собеседник.
Эффективность в войне (координация действий, скорость информации) волнует военблогеров значительно сильнее, чем антиправовой характер закона. Заметила который только Z-журналистка Анастасия Кашеварова.
"Госдума запретила военнослужащим защищать свои права, получать зарплату, переводить семье деньги, участвовать в проекте "Время героев", работать с волонтерами и многое другое (это все следует из пункта 19 закона). Из-за формулировок закона солдаты окажутся полностью отрезанными от жизни и тыла. Госдума превратила их в бесправных рабов", – обращает она внимание.
Кашеварова перечисляет статьи Конституции РФ, которым противоречит новый закон. Это статья 22 – недопустимость ареста без судебного решения, статья 19 – равенство всех перед законом и судом, а закон распространяется только на мужчин и только на рядовой состав: "И Картаполов и все голосовавшие депутаты даже не знают, что у нас очень много командиров в статусе рядовых".
Она делает вывод, что Госдума запретила солдатам фронте защищать свои права в принципе: "То есть, если боец сообщил жене в Телеграм о том, что его с ранением и на костылях отправляют на штурм, то командир обязан его посадить за это в яму. Также, если он заполнил обращение на сайте военной прокуратуры, или отправил по электронной почте его – тоже 10 суток. То есть любые обращения солдат и членов их семей через Госуслуги, через электронную почту, в любой орган власти карается арестом".
Без смартфона солдат не сможет также пользоваться личным кабинетом военнослужащего на сайте Минобороны, военной системой "Алушта", участвовать в президентском проекте "Время героев", отмечает Z-блогерка: "А также это полный блок на общение с волонтерами, если боец напишет, что в его подразделении не хватает fpv-дронов и попросит помощи, то его могут арестовать".
"Не человек, а солдат"
– Слушайте, права человека среди военных – очень непопулярная штука, – комментирует военный юрист Юрий Григорьев. – Все перестроились на военные рельсы, и теперь он в первую очередь не человек, а солдат – боевая единица, живая сила, даже для депутатов, а тем более для таких, как Картаполов. Это закон не о запрете телефонов, хотя первое, что приходит в голову, – это попытка остановить поток жалоб с фронта: где чего не хватает, где командир с ума сошел и бросает калек в штурмы. Это закон о легализации ям и подвалов. Понятное дело, что у каждого есть телефон и никто от него не избавится, никто не отдаст. Пока человек лоялен и бездумно выполняет приказы, ему будут давать телефон. Как только он откажется пойти с автоматом на танк, его посадят в яму, а если ему удастся пожаловаться – все законно, при нем телефон нашли, вот десять суток и сидит. А раз из ямы сумел пожаловаться – еще десять суток. Вот такая простая математика и юриспруденция.
О запрете использования мобильных устройств в невоенных целях в России заговорили после того, как ВСУ в новогоднюю ночь с 31 декабря 2022-го на 1 января 2023 года нанесли удар по ПТУ в Макеевке. Там базировались российские военнослужащие, а также хранились боеприпасы. Украинская сторона заявила, что были уничтожены 400 военных, по заявлениям России, погибли 89 человек, по подсчетам Idel.Реалии – не менее 142-х, а согласно исследованию CIT (Conflict Intelligence Team) – не менее 133 человек.
Независимые аналитики и даже некоторые пророссийские "военкоры" в тот момент считали, что виной всему плохая контрразведка (помочь в наводке удара могли местные жители), неразумная скученность личного состава и критически неверное решение о размещении боеприпасов в здании с людьми. Россия объяснила успех украинской операции массовым использованием мобильных телефонов. Украина якобы задействовала разведывательный комплекс ECHELON и засекла зону повышенной активности мобильных устройств – мобилизованные звонили родным, поздравляли с Новым годом.
Такое действительно возможно, считает Михаил Климарев:
– Во-первых, сам оператор может вычислить использование телефонов. У него в зоне покрытия может отображаться, с точностью до десятков метров, где находится абонент. Во-вторых, радиоэлектронная разведка. Работает так: ставим несколько антенн (они похожи на базовые станции) и слушаем эфир: где какие-то колебания, там телефоны – чем больше, тем заметнее.
– А если телефон просто в кармане?
– Все равно видно. Они могут подавать сигналы о местонахождении, особенно айфоны, особенно краденные. Есть у них такая функция: "найти айфон". А краденых там (в российской армии. – СР) много. Также есть способ аэроразведки. Самолет или дрон со спецаппаратурой летит и измеряет электромагнитное излучение. Потом с него снимают данные и могут нанести удар по целям. И последнее – спутниковая разведка, но насколько это востребовано и вообще применяется для таких целей, как поиск телефонов, – не знаю. Но сам факт ее использования физике не противоречит.
Мы не разглашаем настоящее имя автора этой публикации из-за угрозы уголовного преследования по закону о нежелательных организациях в России.
