У многодетной матери из Воркуты органы опеки забрали троих детей после того, как она пришла в детский сад с запахом спиртного. Воспитание под "мухой" – бич современной России, его нужно лечить сопровождением семей и ни в коем случае не "карательными мерами государства", считают эксперты. Корреспондент Север.Реалии выясняла, как работает в России ювенальная юстиция и зачем стране нужна система профилактики "социального сиротства".
Ирина Ушакова, 33-летняя многодетная мать из Воркуты, больше трех месяцев живет в пустой квартире.
– Я сегодня первый день устроилась на работу в "Магнит" на выкладку товара. На бирже стояла до вчерашнего дня. Устала, 12 часов не посидишь, но терпимо. Ради детей готова потерпеть, – говорит она.
Устройство на работу – одно из условий, которые выдвинули органы опеки после того, как забрали у Ирины троих детей: 6-летнюю Дашу, её сестру-погодку Катю и 2-летнего Вову. В январе этого года в семье случилось горе – умерла мама Ирины. Поминальное застолье затянулось на дни. Была бы возможность вернуться в прошлое, "дала бы себе "люлей" за употребление алкоголя, признается сейчас Ушакова.
Под какой угрозой? Я тихий, адекватный человек
– Я в садик пришла, была с похмелья. Младшей дочери говорю: "Катюш, одевайся", поздоровалась с воспитателями. Я, естественно, что-то говорила и жестикулировала, из чего они сделали вывод, что я проявляю агрессию. Вызвали полицию. Потом приехали из "опеки" (Управление общественных отношений, опеки и попечительства Воркуты. – С.Р.) и объяснили мне, что дети под угрозой. Под какой угрозой? Я тихий, адекватный человек, – негодует мать.
С органами опеки Ушаковы сталкиваются не в первый раз. В 2016 году соседи вызвали полицию из-за шума в квартире.
– Муж выпил банку пива. Играл с детьми, дети веселые, сытые, одетые. Меня дома не было. Детей забрали, я тогда добилась, чтобы их вернули мне обратно, – рассказывает она.
В январе 2021 года сына и дочерей Ирины изъяли "по социальным показаниям". Такую меру применяют сотрудники полиции из отдела по делам несовершеннолетних (ОПДН), если родители выпивают либо не могут купить детям продукты и обустроить быт в доме. В этом случае младших на время помещают в приют, а родителям дают время исправить ситуацию. Если нарушение не первое, начинается процесс лишения родительских прав. В суде Ушакова планирует появиться уже без мужа, который в последние годы "жил на детские пособия", она подает на развод.
Сейчас Ирина проходит курс лечения у нарколога – это еще одно условие для возврата детей.
– Поставили меня на учет, я раз в месяц хожу, чтобы он видел, что я трезвая. Витамины дают, – объясняет женщина.
В планах Ирины – купить двухъярусную кровать. Спать детям на одном диване не положено, считают в органах опеки. Ушакова – швея по образованию, она смутно представляет себе дальнейшую карьеру: по специальности не работала, после училища перебивалась случайными заработками. В воркутинском центре занятости предлагали переучиться, но только на "мужские" профессии: стропальщик, кочегар, монтажник.
– Я устраивалась на работу, но с маленькими детьми долго не поработаешь, они болеют часто, – говорит она.
Пока же Ирина ждет повестки в суд и ежедневно звонит на пост охраны в социальный приют "Надежда", где находятся ее дети.
Девчонки нормально, скучают. А Вовочка меня не помнит
– Я обивала пороги органов опеки и каждый раз слышала только одно: ждите, вам придет повестка в суд. Я детей посещаю и разговариваю с ними постоянно по телефону. На стационарный звоню, и мне подзывают девочек. Девчонки нормально, скучают. А Вовочка меня не помнит. На фото улыбается, потому что я его уже веселить начала. В самом худшем варианте, если детей не отдадут, у меня тетя родная хочет взять опеку над ними. Насчет алкоголя – я против теперь. В суде расскажу, что раскаялась, – добавила Ушакова.
Нетрезвый родитель
История Ушаковой не уникальная, говорит руководитель общественной организации "Женщины Воркуты" Наталья Пикина.
Пощадите своих детей, чтобы они по вашей вине не оказались в приюте
– Родители забывают, что нынче 21 век и работает ювенальная юстиция. Это раньше: пришел родитель с запахом, забрал ребенка и никто на данный факт не обратил внимания, если родитель спокоен и не агрессивен. Теперь же воспитатель детского сада тут же может нажать тревожную кнопку и вызвать полицию и инспектора. Поэтому родители, уважайте права своих детей, не будьте эгоистами и никогда не смейте приходить в детский сад, школу с запахом алкоголя. Пощадите своих детей, чтобы они по вашей вине не оказались в приюте, – такое обращение опубликовала Пикина во "ВКонтакте", когда ознакомилась с делом семьи Ушаковых.
Пенсионерка из Воркуты Наталья Пикина помогает семьям, попавшим в трудную жизненную ситуацию. В 2005 году она создала общественную организацию "Женщины Воркуты", в нее вошли матери, которые когда-то прошли тяжбы с органами опеки и отстоявшие своих детей. Они помогают матерям в судах, организовывают сбор вещей, подыскивают нуждающимся работу, кидают клич по соцсетям. Так, с помощью интернета за последние пять лет более 700 воркутинских семей получили материальную помощь от неравнодушных горожан.
Мать одна, детей трое, зарплата 25 тысяч, и она не может вовремя сделать ремонт в квартире или купить диван
– Когда жестокое обращение – здесь слов нет. Но большая часть – это малоимущие семьи, у нас с работой очень плохо. В основном отбирают из-за бедности. Если мать одна, детей трое, зарплата 25 тысяч, и она не может вовремя сделать ремонт в квартире или купить диван. Я уже не записываю их телефоны, они сами приходят к нам постоянно. Там целая война за этих детей. Мамки ругаются, кричат, плачут, не отдают. Мы многим помогаем возвращать детей, разбираемся с ситуацией, – рассказывает Пикина.
Ирина Ушакова уже почти полгода не может нормально видеться с детьми.
– Свидетели подтвердили, что она спокойно одевала дочку. А воспитатели полицию вызвали прямо в детский сад, детей оградили, маленькому 2 года. Они даже на лишение прав подали. Она уже к наркологу пошла, все условия выполнила, а детей не отдают. Почему в других городах так не делают? Почему у нас сразу отбирают детей? Как будто охота какая-то на этих детей идет, – негодует Наталья Пикина.
Изъятие детей по социальным показаниям – это временная мера, рассказали Север.Реалии в Управлении общественных отношений, опеки и попечительства Воркуты.
– Ребенка помещают (в приют), а пока родителю дают выполнить определенные требования. Они работают с Центром помощи семьи и детям. Становятся там на учет и выполняют все рекомендации: работа с психологом, проходят, если нужно, лечение у нарколога. И тогда через определенное время – возможно, месяц, срок дают, в каждой семье индивидуально – ребенка они могут по заявлению забрать. А лишение родительских прав идет уже в том случае, когда неоднократное нарушение прав ребенка и когда родители состоят на учете. Субъекта профилактики отработали и результата нет – естественно, тогда уже идет на лишение прав либо на ограничение, – объяснила заместитель начальника управления Наталья Парфенюк.
Комментировать, почему Ушаковой уже полгода не возвращают детей, в управлении не стали.
Новая "Надежда"
В Воркуте из 60 тысяч жителей около 10 тысяч детей. В единственном городском детском доме №18 сегодня 37 воспитанников – сирот и детей, оставшихся без попечения родителей. Еще 15 находятся в социальном приюте "Надежда", здесь же живут теперь и младшие Ушаковы.
"Надежда" – это временный центр для несовершеннолетних из неблагополучных семей Воркуты. Здесь их держат от недели до полугода, пока органы опеки решают, вернуть ли их в старую семью или направить в детский дом. В феврале 2021 года приют праздновал новоселье: переехали из аварийного помещения в двухэтажное здание с колоннами. Власти объявили, что новый дом для детишек отремонтирован, но не полностью. Выделенных 5,5 млн рублей не хватило, чтобы доделать крышу и окна.
Детей нельзя вывозить из города, потому что мамки их вообще не смогут забрать
– Там протекает крыша и нет вентиляции. Его хотят закрыть на время ремонта и детей до августа вывезти в другие города: Инта, Печора, Ухта. И естественно, пошел резонанс. Детей нельзя вывозить из города, потому что мамки их вообще не смогут забрать. Если успевают подать на лишение прав, то детей обратно не возвращают, поэтому опасная ситуация. Они все малоимущие, у них нет денег ездить в другие города. Я направила вопрос в администрацию, неужели некуда деть в городе несколько десятков детей?! – рассказала Наталья Пикина.
Ирина Ушакова не представляет, как быть, если ее детей отправят, например, в Печору, куда от Воркуты ехать десять часов на поезде с пересадкой.
– Это абсолютное нарушение прав и детей, и матери, потому что за время своей реабилитации она просто обязана видеться со своими детьми. Если детей увозят и отправляют куда-то, это лишь ухудшает процент социализации, потому что дети являются главными мотиваторами улучшения качества жизни данной семьи, – считает руководитель московской некоммерческой организации "Наставнический центр" Александр Гезалов.
НКО в помощь
Гезалов считает, что система профилактики так называемого социального сиротства, когда дети находятся в приютах при живых родителях, уже давно не работает в России.
– Есть проблема матери с алкоголем, соответственно нужно работать по этой проблеме. С ней должны работать специалисты, которые могут помочь избавиться от зависимости. Это может быть кодирование, лечение, наблюдение и постоянное посещение социальным работником данной семьи с контрольными заходами. Если выявляется, что она употребляет, то, конечно, нужно применять какие-то санкции, и то – не карательного характера, а побуждающие к изменениям. У нас, к сожалению, вся политика, связанная с органами опеки, направлена сразу на то, чтобы покарать, наказать, обвинить и лишить. Но это не решает проблемы, а только ее усугубляет, – говорит он.
В России за чертой бедности живут больше 20 млн человек – многим из них необходима поддержка социальных служб и общественных организаций.
– Законодательства, связанного с укреплением семьи, наши органы опеки и ПДН не используют, потому что у них на это нет ресурсов, опыта, знаний. Один из вариантов взаимодействия: подписать договор о сопровождении. Например, мы общественная организация, берем на себя сопровождение семьи, уведомляем об этом органы опеки, комиссию по делам несовершеннолетних, и они на основании этого документа не предпринимают никаких шагов по изъятию детей, потому что ведется работа. Как в Воркуте, так и по всей России – проблема, чтобы НКО системно воздействовали на власть и имели ресурсы для поддержания семьи. Должны быть юристы, психологи, реабилитация, врачи, – рассуждает Гезалов.
Решением проблемы может быть разработка программ укрепления семьи и их финансирование из бюджета.
– Как только ребенок оказывается в детском доме, на него сразу открывается финансирование – 80 тыс. рублей в месяц. Почему мы не можем эти деньги направить на то, чтобы поддержать семью в сложный период? Нет, проще дождаться, когда все рухнет и направить ребенка в детский дом, – возмущается он.
Уже после многочисленных обращений правозащитников и журналистов в Центре по предоставлению государственных услуг в сфере социальной защиты населения города Воркуты корреспондента Север.Реалии заверили, что детей Ирины Ушаковой из города вывозить не будут.
– Дети остаются в Воркуте. Никто никуда не уезжает, поэтому давайте закроем эту тему! Все будут в Воркуте, в одном учреждении, – сообщил директор центра Виктор Жариков. Дети в центре пробудут до суда, где будет решаться вопрос о лишении Ушаковой родительских прав. Когда это произойдет, в центре не знают.
Всего, по официальным данным, на начало 2021 года численность детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, составила 406 128 человек. Почти 60% случаев, когда ребенок становится сиротой, связано с лишением и ограничением родительских прав и только 24% – со смертью родителей.
