"Живем в чистом поле". Как обеспечивают жильем детей-сирот в России

Под Калининградом выпускницу детдома прописали в чистом поле, на месте полностью сгоревшего дома. А чтобы ей с двухлетним сыном было где жить, предоставили комнату в общежитии с крысами. Чиновники считают, что таким образом исполнили требование федерального закона об обеспечении жильем детей-сирот. История калининградской сироты – типичная для России, выяснил корреспондент Север.Реалии.

20-летняя Алина Ермоленко с маленьким сыном Данилом старается как можно меньше бывать дома. Общежитие на улице Октябрьской в Немане (город в 128 км от Калининграда) находится в довоенном немецком здании. Фасад памятника архитектуры отремонтировали, но внутри ситуация аховая: стены ободраны, деревянный пол проваливается и полная антисанитария.

– Тут ужасные условия: мыши, крысы, тараканы, блохи. Меня врачи ругают, что у меня ребенок искусан блохами, – рассказывает Алина. – Крысы выходят из-за плинтусов, спать страшно. И очень холодно. Спасаемся обогревателем, батареи еле греют. За электричество в месяц нагорает около тысячи рублей. Но делать нечего: если обогреватель не включать, сын синий просыпается. И это еще только осень. Что будет зимой, думать страшно.

Старое общежитие – маневренный фонд, куда временно заселяют тех, кто остро нуждается в жилье. Но даже за временную комнату с крысами и блохами выпускнице детдома пришлось побороться.

– Я знала, что мне после выпуска из детдома положена квартира. Но никто мне ничего не предлагал. В итоге моя тетя ходила в администрацию, требовала квартиру для меня, хотя бы временную. И дали вот эту общагу, – говорит Ермоленко. – Когда мы с сыном сюда заселились, стало понятно, что жить тут просто невозможно. Но в отделе соцзащиты в администрации Немана мне сказали: не нравится – сдавай ключи. Договор у меня здесь до 2022 года. Потом опять договор продлевать. Идти мне некуда.

Алина с сыном живет здесь несколько месяцев. В крошечной облезлой комнатушке только столик и старый диван. В тесной прихожей, отделенной от комнаты фанеркой, электроплитка и шкаф. Больше сюда ничего не влезает. В общежитии нет ни душа, ни горячей воды. В туалет опасно заходить.

– Чтобы в туалете с потолка не сыпались куски штукатурки, когда на унитазе сидишь, мы сверху положили фанерку, – рассказывает Татьяна Моргалене, соседка Алины. – Сколько раз уже обращались, чтобы нам сделали ремонт общих мест. Но считают, что и так нормально. Я сюда заселялась тоже временно, комнату дали как матери-одиночке. И вот Алина – она ведь имеет право на квартиру. Почему ей не дают?

– Да какое временное – для нас все уже постоянное! Я здесь уже 20 лет живу, – говорит соседка Людмила Ефремова. – Сюда всех селят, кому жилье срочно нужно. Вот здесь пенсионеры живут, в этой комнате мать-одиночка, там инвалид. А остальные все безработные. Мы тут никому не нужны, как отбросы общества.

Прописка на пепелище

Алине было два года, когда мать лишили родительских прав за пьянство и асоциальный образ жизни. Вместе с девочкой в детдоме оказались две ее старшие сестры.

– В общей сложности, я была в четырех детдомах – в поселке Жилино, потом в Ракитино, Железнодорожном и вот в последнем, в Нестерове. Условия там были более-менее, хотя с детьми в Нестерове ужасно обращались. Сколько раз меня головой об пол били… – вспоминает Ермоленко. – Но, по крайней мере, там были горячая вода и нормальный туалет.

В 16 лет Алина поступила в колледж в соседнем Советске, где выучилась на швею. С 2016 года жила в местном общежитии, потом вышла замуж, родила сына и вместе с мужем снимала квартиру. Сейчас она в разводе, деваться с ребенком ей некуда. В очереди на бесплатное жилье от государства Алина стоит с 14 лет. По закону, ей должны были предоставить квартиру в 18 лет.

Дом матери, куда она могла бы вернуться после детдома, 13 лет назад полностью сгорел, не осталось даже пепелища. От дома у Алины осталась только прописка, по адресу: улица Советская, 65, – а фактически в чистом поле. В местном паспортном столе с регистрации Алину так и не сняли. И более того, там же, в несуществующем доме, два года назад прописали новорожденного Даню.

– Вот так мы и "живем", в чистом поле, – рассказывает Алина. – Так у меня в паспорте написано. Меня из маминого дома забрали в двухлетнем возрасте, я и не знала, что дом сгорел, никогда здесь не была. И когда родился сын, я тоже его там прописала – и в паспортном столе этого никого не смутило.

– Дом сгорел давно, мы опросили всех соседей, уже не все его и помнят. Ермоленко с малолетним сыном оказалась зарегистрирована в доме, которого фактически не существует. Это недопустимо. Их права были грубо нарушены, – говорит старший помощник неманского городского прокурора Владислав Бурко.

Прокуратура, куда Алина обратилась, выявила нарушения в действиях местных властей: именно администрация Немана должна была обеспечить сохранность имущества сироты и дважды в год проверять, все ли в порядке. Но власти за домом не уследили.

Правительство области обязано обеспечить Алину квартирой, констатирует Бурко. Но в очереди на жилье, которую формирует региональное Министерство социального развития, Алина 677-я. А всего на начало года в регионе было 1600 детдомовцев, достигших 18 лет. Очередь движется, но медленно: в 2019 году договоры социального найма были заключены лишь со 138 сиротами, сообщает министерство.

То есть жить Алине в старой общаге как минимум несколько лет. Чтобы ускорить процесс выдачи квартиры, Неманская прокуратура подала иск в суд к правительству региона.

Снять приличное жилье Алина пока не может: она не работает, у Дани проблемы со здоровьем, есть подозрение на эпилепсию. Бывший муж Алине не помогает. Зато помогает мама, которую когда-то лишили родительских прав. Живут на ее пенсию и детское пособие в 250 рублей.

"И меня бортанули"

Бесплатное жилье от государства, согласно закону № 159-ФЗ, должно предоставляться выпускникам детских домов после достижения ими 18-летнего возраста, в том случае, если своего дома у них нет. Квартиры должны выдаваться без очереди, но по факту детдомовцы ждут их годами.

– Ситуация сложная. Государство взяло на себя обязательства, которые не может выполнить, – говорит руководитель российского Центра юридической помощи детям-сиротам Павел Денисов. – С 2013 года была отменена очередность, федеральные чиновники и Верховный суд считают, что очередность незаконна. Но абсолютно во всех регионах власти признают наличие очередей. И тут никто не хочет специально ущемить конкретно взятых сирот. Проблема во многом в финансовой невозможности обеспечить их жильем.

По данным Счетной палаты РФ, примерно половина российских детдомовцев получает жилье только на основании судебных решений. В 12 российских регионах квартир сиротам вообще не дают, если те не обратятся в суд. А в последнее время судебные решения все чаще игнорируются.

Выпускница черняховского детского дома в Калининградской области 23-летняя Виктория Соснаускас ждет квартиру от государства пять лет. В очереди на жилье она 55-я. Год назад Виктория выиграла суд у регионального правительства, но квартиру ей так и не дали.

– По решению суда Министерство социальной политики Калининградской области должно выдать мне жилье. Но минсоц подал на апелляцию. Мотивируют тем, что не хватает жилья, и так очередь большая. И меня бортанули. И тянется это все больше года. Столько сил и денег уже потрачено, – говорит Виктория.

Дом ее матери, куда она могла бы вернуться после детдома, сгорел. Идти Виктории некуда. Сейчас она живет в Знаменске, в 60 километрах от Калининграда, снимает квартиру с мужем. В отличие от Алины Ермоленко, после детдома у Виктории нет вообще никакой прописки. Из-за этого большие проблемы.

– Когда я была маленькой, мать в своем доме меня не прописала. Потом я попала в детдом. И сегодня у нас ни прописки, ни жилья – ни у меня, ни у моего двухлетнего сына. Отсюда проблемы с работой, меня не хотели ставить на биржу труда, не могла оформить детское пособие. Непонятно, как устроить ребенка в детский сад. Хорошо, что свекровь помогла с временной регистрацией, – рассказывает Виктория.

На работу на местное аграрное предприятие она устроилась по знакомству, взяли без прописки. Впереди устройство ребенка в детский сад – а там навстречу родителям без регистрации могут и не пойти.

По словам Павла Денисова, неисполнение судебных решений в отношении детдомовцев – привычная уже практика:

– Тут все зависит от регионов. В Калининграде судебные решения еще более-менее исполняются, в течение года-полутора. То есть эта калининградка, возможно, скоро дождется исполнения решения. А, например, в Иркутской области другая ситуация. В ходе работы я сталкивался с приставом Тюриной. Так вот она считает, что решение суда не имеет никакой первоочередной силы, и только собирает с ответчика объяснения, почему решение не исполнено.

Но не все потеряно. У сирот есть шанс ускорить процесс исполнения судебных решений, если отсудить компенсацию у властей за волокиту.

– Компенсация небольшая, в среднем 15–60 тысяч, но эти деньги могут пойти на наем квартиры. И это звоночек для властей, что они могут попасть на штрафы. Впрочем, размеры компенсации могут быть и существенными, в случае, когда ожидание жилья длится годы. Недавно в Свердловской области сирота отсудил компенсацию в 140 тысяч рублей. До этого исполнения решения суда он ждал более четырех лет, – говорит Денисов.

Взорванный дом – жить можно

По оценке Денисова, сегодня в России квартиры не получили около 150 тысяч выпускников детских домов, достигших 18 лет. И чем беднее регион, тем плачевней ситуация.

– В Москве, Санкт-Петербурге, Ямало-Ненецком автономном округе лучше. А вот, например, в Тыве, на Алтае совсем плохо. Проблема в финансировании. Хотя последний год проблемы стали появляться и в Петербурге – идет общее сокращение социальных гарантий, все дорожает, но при этом бюджет остается прежним, – объясняет Денисов. – Количество и качество приобретаемого жилья падает. Если раньше за одну сумму могли приобрести десять квартир, то теперь девять. Сама система покупки жилья организована так, что покупается далеко не то, что нужно. Денег выделяется на покупку недостаточно – хотят купить по таким ценам, по которым никто не продает. Приходится ждать, что застройщик построит что-то льготно-социальное, и это можно выкупить. И это приводит к длительным срокам исполнения госконтрактов.

Качество предоставляемого жилья для детдомовцев – отдельная тема. Случаи, когда сироты оказываются в домах, непригодных для проживания, возникают постоянно. Заселить могут и в старый фонд без удобств, и в новый дом, который позже пойдет трещинами. В Калининградской области местные чиновники пытались вселить сестер-сирот буквально в сарай. Девушкам предложили квартиру в довоенном доме без фундамента, водопровода и канализации, с сыростью и плесенью. Олеся Кадысева и ее сестра Лидия жить там отказались и сейчас пытаются отстоять право на нормальное жилье в суде.

В Керчи для сирот построили новый дом на газовом отоплении, а газ проводить не стали. Похожая история произошла в Нижегородской области. 12 бывших детдомовцев въехали в построенные для них новостройки и оказались в холодных и сырых квартирах – "как в пещере". В новостройке в Волгограде, построенной для сирот, пошли трещины по стенам. Несмотря на жалобы жильцов, инспекция признала дом пригодным для проживания.

– Качество жилья – одна из основных проблем, – говорит Денисов. – В Бурятии несколько лет назад очередникам предоставили целый поселок. Дома там были фактически без фундамента – принимали поселок не глядя. А там экстремальные погодные условия. Пошли разрушения. Потом дома признали непригодными для жизни. В Ханты-Мансийском автономном округе для очередников под жилой дом перепрофилировали бывший детский сад. А потом полезли особенности – сырость, грибок, у детей пошла астма. Тоже пришлось судиться, людей переселили.

Фото дома сироты из Пскова обошло все соцсети. Выпускница местного детдома Ольга Алексеева с легкой руки чиновников оказалась в квартире во взорванном доме, без всяких удобств.

В муниципальной квартире в деревне Лукино Красногородского района жили родители Ольги. Их лишили родительских прав, дочь оказалась в детском доме. Из списков на получение социального жилья чиновники ее просто вычеркнули – раз есть родительское жилье в Лукино. Правда, чиновники не обратили внимания, что одной из стен двухэтажки попросту нет – упала после взрыва газа.

– Этот дом непригоден для проживания – ни канализации, ни воды, ни труб. Просто взорванные стены и печка, – рассказывает юрист Ольга Кутузова. Именно она разместила фото взорванного дома в соцсетях, а потом бесплатно представляла интересы Алексеевой в суде, пытаясь доказать, что в доме жить невозможно.

В практике Кутузовой есть выигранные дела в отношении детей-сирот. Однако в этот раз судебная тяжба длилась около года, но добиться нормального жилья для Алексеевой не удалось.

– Было комиссионное исследование, в комиссию были включены представители администрации, они выезжали на место и признали дом пригодным для проживания. Сказали: жить можно. Администрация приходила в процесс, и они в суде еще гордились тем, что выделили семь тысяч рублей на то, чтобы подмазать печку, – рассказывает юрист.

В итоге Ольга отсюда съехала, сейчас она снимает жилье в Пскове. По словам юриста, девушка решила закрыть для себя эту историю – денег на суды у нее нет. Как нет теперь и надежды на нормальное комфортное жилье.

Калининградка Виктория Соснаускас не знает выпускников детских домов, которым без проблем удалось бы получить бесплатные квартиры от государства. Ее слова подтверждает и Алина Ермоленко:

– Моя сестра судилась, и после этого ей дали квартиру в Калининграде. Другая моя сестра получила временное жилье. Там поприличней, чем у меня, хотя бы есть туалет и горячая вода. А так все живут, как могут – кто-то кооперируется, живет вместе, кто-то снимает. Если нужно будет, я тоже буду судиться – я хочу, чтобы у моего ребенка были нормальные условия для жизни, чтобы была нормальная комната, кухня.

По данным Счетной палаты РФ, чтобы обеспечить всех выпускников детдомов квартирами, российские власти должны единовременно вложить почти 265 млрд рублей в строительство многоэтажек. Если финансирование сохранится в прежних объемах, а это 32–39 млрд в год, закрывать только существующую очередь придется 6–7 лет.