"Пуль жалко, будем забивать". Как через 80 лет расследуют преступления нацистов

В Псковской и Новгородской областях поисковики ведут раскопки мест массовых захоронений, где лежат жертвы полицаев и палачей из Третьего рейха. В последние годы Следственный комитет возбуждает новые уголовные дела по статье "Геноцид" по случаям почти 80-летней давности. В Международный день против фашизма, расизма и антисемитизма корреспондент сайта Север.Реалии рассказывает, как сегодня расследуются преступления нацистов и почему эта тема вновь стала актуальной.

Псковская и Новгородская области были оккупированы в первые дни войны. Здесь преступления нацистов против мирного населения сильнее всего привязаны к двум топонимам. В Псковской области это деревня Моглино, где находился концентрационный лагерь. В Новгородской области – деревня Жестяная Горка в Батецком районе.

– Появление концентрационного лагеря в Моглино обусловлено удобным географическим положением, это же можно сказать и про Жестяную Горку. Удобный подвоз с гарантией того, что партизаны и представители сопротивления не перехватят, – рассказывает Борис Ковалёв, доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Санкт-Петербургского института истории Российской академии наук.

Новгородская Жестяная Горка была местом уничтожения. Туда свозили людей исключительно для того, чтобы их убить.

– В Моглино же пленные использовались на каких-то работах – на строительстве дорог, – уточняет историк. – Стоит сказать, что был там и внутренний лагерь, куда свозились евреи из Чехии и Франции. Сначала их избивали эстонские полицаи, потом приходили немецкие офицеры и предлагали заключённым написать письма родственникам – в Швейцарию и Америку. Так пытались обменять человеческие жизни на валюту и золото.

Исполнителями-палачами в Жестяной Горке были в основном граждане Латвии – латыши и русские. Над ними, рассказывает Ковалёв, были немецкие и австрийские командиры среднего звена. В Моглино палачами работали эстонцы и немцы.

– Известен один факт, когда людям удалось избежать смерти в Жестяной Горке, – продолжает эксперт. – Дети что-то украли, немцы приказали их выпороть, а потом отдать родителям. Это единственный задокументированный случай, когда убийства там не произошло. В среднем пленных в Жестяной Горке убивали в течение суток, в Моглино этот срок был больше – потому что заключённых использовали на работах. Были зафиксированы факты издевательств. Один каратель выражался так: "На жидов и коммунистов пуль жалко, поэтому будем забивать их палками".

Смотри также

"По пьянке расстреливать – как лепешки печь". Геноцид в Моглинском лагере

"Нежелательные национальные элементы"

Как рассказывает кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Новгородской группы Санкт-Петербургского института истории РАН Дмитрий Асташкин, на протяжении 1942–1943 в Жестяной Горке работало националистическое формирование "СД", которое помогало нацистам. Немецкое командование нанимало латышей и эстонцев для очищения от "нежелательных национальных элементов" и обещало в обмен присоединить новгородские и псковские земли к "Великой Латвии" и "Великой Эстонии". Отряды исполнителей насчитывали около 20–30 человек. На данный момент доподлинно известно о 2600 жертвах, убитых в Жестяной Горке.

– Каратели пытали, получали информацию от всяких подозрительных лиц, уничтожали евреев и цыган. Рядом, в деревне Чёрное, была тайная полевая полиция. В эти две деревни с окрестностей свозили подозрительных с точки зрения нацистов и полицаев людей – в том числе и "неподходящих" национальностей. Их допрашивали, после уничтожали. Об этом было известно уже в 1944 году – после освобождения. Появились первые документальные акты, – говорит Асташкин.

Учредитель и директор фонда "Достоверная история" и автор книги "Моглинский лагерь. История одной маленькой фабрики смерти" Юрий Алексеев рассказывает, что количество жертв Моглинского концлагеря неизвестно. Однако он ссылается на уголовное дело, которое лейтенант КГБ Михаил Пушняков возбудил в 1963 году. Материалы из него позволяют предположить, что на его территории концлагеря было убито около десяти тысяч человек.

– В этом году с середины июня по 30 октября в Пскове работал 90-й батальон, – рассказывает Алексеев. – Мы вместе с ними обследовали четыре локации – это Моглинский лагерь, деревня Андрохново, Салотопка и Глоты. Обнаружили 188 тел. На всех из них подтверждены массовые казни мирного населения и военнопленных. Глоты (деревня в Псковской области) в отличие от других локаций не были отражены в актах чрезвычайной комиссии 1945 года. Только моё изучение протоколов допросов по уголовным делам против карателей позволили найти это место. В двух или трёх допросах преступники рассказывают, что ездили расстреливать в Глоты. Мы перекопали, наверное, десять гектар, поставили около пятисот разведывательных шурпов. Все найденные тела переданы в Следственный комитет на экспертизу.

Теперь Юрий Алексеев предлагает создать на территории Моглинского лагеря большой мемориальный комплекс с захоронением.

– Это моя мечта, – говорит он. – Ведь здесь остались остатки зданий управления лагеря и казарм охранников. Сейчас идёт активное обсуждение этой идеи. Останки мы планируем перезахоронить там же.

Локализовать территорию Моглинского лагеря удаётся при помощи аэрофотосъёмки, которую немцы делали во время войны. Этим занимается псковский краевед Андрей Иванов, который увлекается изучением материалов о немецкой оккупации Псковщины. Он рассказывает, что сейчас от зданий управления Моглинским концлагерем, казарм и казематов остались только фундаменты.

– Немцы фотографировали прифронтовые и тыловые зоны, – говорит Иванов. – Фотографии хорошего разрешения, поэтому можно увидеть, как выглядел лагерь и окрестности в 1942–1944 годах, сопоставить это с другими документами и свидетельствами, узнать, как конкретно использовалась эта территория. К примеру, одно захоронение на аэрофотосъёмке было хорошо видно, два – очень плохо. Удалось установить планировку лагеря, понять – что и где находилось. В районе концлагеря три захоронения, которые видны на немецкой схеме, мы подняли, но есть ещё ряд захоронений на частной земле. Сейчас их тяжело разработать – из-за плотной растительности на заболоченной земле. Искать трудно, но ещё можно.

Дела возбуждены, виновные не найдены

Суды над нацистскими преступниками, которые казнили мирных жителей и военнопленных, не ограничивались лишь Нюрнбергским процессом. В 1947 году в Новгороде состоялся суд, который расследовал казни в Жестяной Горке.

– В ноябре 1947 года провели эксгумацию, потому что на новгородском суде планировали судить генерала Курта Герцога – в том числе и за организацию казней в Жестяной Горке, – рассказывает Дмитрий Асташкин. – Герцог и его подручные были осуждены. Однако некоторые из соратников генерала выступали как свидетели. Например, Янке, Пильхау. Они топили Герцога, чтобы не получить обвинительный приговор.

О роли "тайлькоманды" исполнителей преступных приказов, по словам историка, не было известно до 1960-х годов.

– В 1960-е, на фоне холодной войны, СССР понял, что есть бывшие нацисты, которые ушли на Запад. А обвинение в участии в казнях – это железный аргумент того, чтобы заявить: "Запад укрывает нацистов". Тогда были подняты многие преступления против мирного народа во время войны, – говорит Асташкин.

Борис Ковалёв отмечает, в 1960-е уголовные дела в СССР возбуждались уже в отношении исполнителей.

– Отчасти потому, что многие из тех, кто руководил палачами, понесли наказание на судебном процессе в Новгороде в 1947 году, – поясняет он. – Но тот процесс был, безусловно, политизирован – заявлялось, что советский народ судил нацистских оккупантов. В 1960-е годы начали активнее искать не тех, кто отдавал приказы и осуществлял оккупационную политику, а конкретных исполнителей. Одной из причин можно назвать хрущёвскую амнистию. До 1955 года к уголовной ответственности за сотрудничество с гитлеровцами можно было привлечь старосту, болтуна-журналиста, коллаборациониста, который не совершал преступления с оружием в руках. После этой амнистии по этой статье можно было привлечь только за те деяния, которые не имели срока давности, – за убийства.

Однако, отмечает Ковалёв, в 1960-е и 70-е никого из исполнителей к уголовной ответственности привлечь не удалось.

– Потому что все каратели нашли убежище на Западе – в США, Канаде, в Западной Германии и Австралии, – поясняет он. – В конце войны исполнители всеми правдами и неправдами пытались попасть на англо-американскую зону оккупации. Ведь палачи понимали, что совершали преступления.

"Такие суды должны быть"

В апреле 2019 года событиями в Жестяной Горке во время войны заинтересовался Следственный комитет России. Ведомство возбудило уголовное по статье "Геноцид". Это произошло после того, как поисковая экспедиция "Долина" 29 апреля в районе мест захоронений обнаружила останки 42 мирных граждан, в их числе – троих детей и беременной женщины. В СК сразу заявили, что будет "создан банк данных ДНК для идентификации убитых нацистами граждан – русских, евреев, цыган".

27 октября 2020 года Солецкий районный суд признал геноцидом массовые убийства мирных граждан в Жестяной Горке в годы Великой Отечественной войны. События тех дней охарактеризовали как преступления против человечества, геноцид национальных, этнических и расовых групп.

Процесс был гражданский, а не уголовный, подчеркивает Асташкин, поэтому решение судьи не преследует цель найти конкретных виновных и привлечь их к ответственности. Данный прецедент, считает историк, важен юридическим определением факта геноцида и поможет сформировать юридическую базу для всех дальнейших расследований и судов по нацистским преступлениям во время Великой Отечественной.

– У нас долгое время все концентрировались на победе – и никому не хотелось говорить о том, что эта победа выстрадана огромным количеством жертв, – замечает Асташкин. – Про них особо не вспоминали. Тем более не вспоминали про палачей. Возможно, нынешний интерес к тем преступлениям вызван современными трендами. На том же самом Западе, на который мы часто ссылаемся, есть очень большая культура памяти, связанная, например, с Холокостом – и, конечно, с палачами, которые его осуществляли. Там не используется героический пафос. Поэтому можно предположить, что наше государство сейчас пытается свою культуру памяти соотнести с европейской.

Про культуру памяти говорит и учредитель псковского фонда "Достоверная история" Юрий Алексеев.

– В Германии и Израиле есть хорошие наработки, связанные именно со злодеяниями в отношении военнопленных. В изучении этой темы они идут впереди нас на несколько шагов, – считает Алексеев.

Факт возбуждения уголовных дел и судов по событиям почти 80-летней давности он оценивает положительно.

– Лично мне всё равно, по какой статье будут искать и судить этих гадов, которые здесь расстреливали детей, – говорит краевед. – Будет ли это "геноцид" или ещё что-то – вообще неважно. Для меня главное, чтобы злодеяния были зафиксированы и доказаны. И вообще – если по 80 человек за раз убивали, из которых половина дети, это разве не геноцид? Я искренне считаю, что такие суды должны быть – в противном случае мы как бы оставляем всё это в воздухе. Было совершено преступление. Мы в Глотах недавно раскопали громадную траншею длиной в 10 метров, 2,5 метра шириной. Там захоронено 73 человека, половина из них – дети. И это, скажете, не надо расследовать? Не надо искать преступников? Да, пусть они уже все сдохли давно – и чёрт с ними. Найти их надо. Ведь 73 – это только скелеты. А там ещё и навал есть от детей – дети ведь не все сохранились. Получается, не менее 80 человек – из них пять-шесть мужиков, половина детей, остальные женщины. У Андрохново мы нашли 43 человека. Я считаю, что это надо расследовать.

Но в юридическом расследовании исторических преступлений могут возникнуть сложности из-за документации, составленной в советский период.

– То, что понаписали коммунисты в своих горкомах и обкомах, это не расследование, на этом научной базы не построишь, сейчас к такой работе новые требования, – говорит Алексеев. – Понимаете, материалы, на основе которых сейчас можно было бы строить исследования, открыли только в постсоветское время. В СССР они лежали под семью замками, были только доклады обкомов и горкомов. В республиках было проще – там существовали специальные комиссии на республиканском уровне, они подсчитывали ущерб. У РСФСР такой комиссии не было, всё негласно скинули на обкомы, которые работу делали "на отвали". Во многих документах, конечно, очень часто отражались важные вещи, они имеют под собой основу. Но в своё время их не проработали достаточно, плюс идеология сыграла свою роль. И если ты чуть зашёл вправо или влево от утверждённой позиции, то тебя и "стукнуть" могли. Нельзя сказать, что в Союзе тема нацистских преступлений в отношении мирных жителей была под запретом, но не было научной основы. В постсоветское время, в девяностые, тема вообще оказалась никому не нужной. Тогда ею вообще вроде бы только Борис Ковалёв и занимался. Когда к этой теме уже в 2000-е вырос интерес, то и доступ в архивы стал сжиматься. А в 2012 году у нас приняли новый закон, и попасть в архив стало сложнее. Раньше можно было фотографировать любой материал, теперь только за деньги. Я считаю, что такой подход – маета, невыгодная никому.

Исключительно российскими архивами Алексеев ограничиваться не намерен. Сейчас он занимается исследованием нацистских преступлений в Глотах.

– Эту тему я хочу раскрутить до конца сам, лично, – говорит он. – Поеду в архивы, буду поднимать немецкие документы, переводить тексты. Я постараюсь докопаться, приложу все силы. И всё передам в Следственный комитет.

Действия Следственного комитета по квалификации военных преступлений нацистов по статье "Геноцид" юридически спорны, считает Сергей Кривенко, член правления Международного "Мемориала". Он полагает, что СК РФ таким образом просто решил внести свой ведомственный вклад в новую пропагандистскую войну, которую Россия в последнее время вновь ведет с Западом.

– Любые осуждения нацистских преступников можно вести в русле Нюрнбергского трибунала, – говорит Кривенко. – Эти действия продолжаются и продолжались все время. И в 1960-е, и в 1970-е, и даже в 1980-е годы находили военных преступников и их осуждали, и это продолжается. В 1968 году СССР вступил в Конвенцию ООН по непризнанию срока давности за военные преступления, Россия участвует в этой Конвенции, то есть никаких проблем реального осуждения военных преступников за их действия нет. Зачем-то изобретать сейчас этот путь через геноцид – по-моему, это только пропагандистская уловка.