Эстонский диджей Алексей Никоноров болен рассеянным склерозом, уже больше года живет он в палатке для бездомных. У него нет возможности вернуться на родину и очень мало шансов получить российское гражданство. Заболевание его прогрессирует, потому что лечиться без документов он не может.
Алексею Никонорову 45 лет. Родился и вырос в Таллине, жил на Украине, а потом переехал в Петербург, где много лет работал диджеем и звукорежиссером.
Все эти годы у него не было документов: временный эстонский паспорт, полученный им после распада СССР, давно просрочен, украинского вида на жительство Алексей никогда не имел, законных оснований оставаться в России у него тоже мало, но идти ему все равно некуда. Рассеянный склероз пока неизлечимая болезнь, но поддерживающая терапия достаточно долго позволяет жить нормальной жизнью. Но без паспорта, которого у него нет, получить полис ОМС, а вместе с ним и лечение невозможно. С августа прошлого года Алексей живет в палатке благотворительной организации Мальтийская служба помощи.
– Я родился в Таллине в 1974 году, окончил там школу, лет с 16 начал работать фотографом – для газет "Советская Эстония", "Молодежь Эстонии" и "Рыбак Эстонии". Это были еще черно-белые фотографии, но они печатались на первых полосах. На одной из съемок я увидел работу диджеев, мне она очень понравилась, и я начал заниматься диджеингом. Понемногу работал в школах, потом пошел на эстонское "Радио 4", у меня там была своя авторская передача с обзором новой музыки. Потом я начал работать в клубах Таллина, ездить по всей Эстонии.
Я тоже сдал свой паспорт СССР и получил взамен серый. Там по-английски было написано, что это "паспорт чужого"
У меня был паспорт СССР, потом Эстония отделилась, эстонцам выдали синие паспорта, а всему русскому населению – так называемые серые. Я тоже сдал свой паспорт СССР и получил взамен серый паспорт. Там по-английски так и было написано, что это "паспорт чужого". Но главное отличие было в том, что по серому паспорту нельзя было голосовать. А потом мой отчим потерял работу: ему сказали – либо вы знаете эстонский язык, либо мы вас увольняем, и ему пришлось уволиться и уехать на Украину. Моя мама с моим младшим братом переехала к нему, а я остался с бабушкой. Бабушка начала долго и упорно ныть, как она соскучилась по дочке, и в итоге мы тоже отправились на Украину. Но я там прожил всего год и переехал в Петербург. Мой серый эстонский паспорт был действителен до конца мая 2000 года. А потом надо было обменивать паспорт, для этого был назначен короткий промежуток времени, но я не смог прийти – в это время лежал в больнице. А когда пришел, консул сказал – все, нельзя. Ну, а поскольку у меня с работой было все хорошо, я просто, извините, забил на это дело. Я долго жил в Петербурге, работал в клубах, а в 2019 году мне поставили диагноз "рассеянный склероз". Я начал хромать, но не сильно, продолжал работать, а вот сейчас уже хожу с палочкой. Дело в том, что в Военно-медицинской академии несколько лет была бесплатная программа по лечению рассеянного склероза, мне выдавали ампулы с израильским препаратом и шприцы, я сам себе колол. Я ходил без палочки, чувствовал себя намного лучше, а теперь программа кончилась, и все – с палочкой хожу.
– Как же вы оказались в приюте?
Это большая военная палатка, отапливается двумя печками, тут живет человек 30
– Я пять лет работал в одном клубе, а потом он закрылся, я вынужден был съехать со съемной квартиры. И после этого какое-то время просто жил в том же доме на черной лестнице – хорошо еще, лето было, а не зима. Ну, а потом оказался в приюте Мальтийской службы помощи. Я живу здесь с 6 августа 2018 года. Это большая военная палатка, она отапливается двумя печками, сейчас тут живет человек 30, а если загрузка полная – то до 40.
Я хотел вернуться в Эстонию, но там есть закон – вернуться можно только в том случае, если у вас там есть родственники и они захотят вас пригласить, смогут предоставить вам жилье, вообще о вас позаботиться. У меня, правда, там живет отец, но он развелся с мамой, когда мне было 2 года, то есть 43 года назад, я его и не помню. Ему и из департамента полиции звонили и писали, и я через консульство посылал письмо, но он никому не ответил. Понятно, зачем ему это нужно, он старый человек, у него своя семья. На Украине у меня мама была, но она умерла, с отчимом я не общаюсь, и с младшим братом отношения тоже не сложились, гражданства украинского у меня никогда не было. Единственный, кто мне может помочь, это отец, но он не хочет. Теперь буду стараться получить паспорт России.
– Как вам удалось столько лет прожить в России без паспорта?
Я жил, ни о чем не беспокоился – пока жареный петух не клюнул
– Ну, знаете, молодость, глупость. Я больше 10 лет работал в Петербурге звукорежиссером в детском театре. Зарплату черным налом платили на руки. И я жил, ни о чем не беспокоился – как говорится, пока жареный петух не клюнул. Семьи своей у меня тоже нет. Теперь нужно получать паспорт, потом хочу попробовать опять устроиться в тот детский театр, деньги ведь тоже нужно зарабатывать. Думаю, что работать я смогу – ведь за диджейским пультом нужно стоять, за звукорежиссерским сидеть – не танцевать же. Все-таки я этим делом 29 лет занимаюсь, всю сознательную жизнь.
Помочь Алексею Никонорову пыталось эстонское издание DELFI, сотрудники которого помогли бездомному диджею собрать и подать документы на восстановление вида на жительство. Сам он обращался в Департамент полиции и погранохраны с просьбой найти отца. Но тот общаться явно не хочет, оставляет все звонки и письма без ответа. В Департаменте полиции и погранохраны объяснили, что вынуждены отказать ему в ходатайстве на восстановлении вида на жительство, поскольку приглашения от родственника нет, а без него по эстонским законам вернуться в страну невозможно.
– К нам попадают в основном инвалиды, мы на этом специализируемся, – говорит Михаил Калашников, координатор благотворительных программ Мальтийской службы помощи. – Сначала Алексей обратился в "Ночлежку", но мест там не оказалось. А бездомных инвалидов они обычно отправляют к нам. У нас место было, мы его приняли и решили поучаствовать в устройстве его судьбы. Понятно, что он сам виноват в своей печальной ситуации – он должен был вовремя продлить свой паспорт, но он этого не сделал. И чувствовал себя неплохо, пока не выяснилось, что у него неизлечимая болезнь и ему нужно регулярное лечение. И получилось, что без российских документов он не может здесь обращаться в медицинские учреждения и на родину вернуться тоже не может. Мы спросили его, чего он хочет, он ответил, что хочет назад в Эстонию, где у него осталось много знакомых, которые могли бы ему помочь. Тогда мы подали в эстонское Управление по вопросам миграции заявление на процедуру реадмиссии, которая позволяет человеку вернуться. Но она длительная – мы обратились в январе прошлого года, четыре месяца ждали ответа, параллельно он с помощью своих друзей обратился за помощью в консульство. Но у него не нашлось родных, которые смогли бы прислать ему приглашение, поэтому консул помочь не смог и Управление по вопросам миграции тоже.
Крыша над головой у него есть, отношения у нас хорошие, парень он терпеливый, но все равно все это полумеры
Тогда мы решили легализовать Алексея в России. Это сложный процесс – сначала надо установить его личность, потом получить вид на жительство, потом получить гражданство, паспорт – если все получится – и возможность лечиться по полису ОМС, лежать в больницах и получать всю терапию, которая ему показана. Мы пытаемся решить его проблему, сочувствующие люди привозят медикаменты. Крыша над головой у него есть, отношения у нас хорошие, парень он терпеливый, но все равно все это полумеры. Процесс запущен, все бумаги собраны и переданы куда нужно, но все делается, мягко говоря, не быстро. Нам сказали, что есть процедура обыкновенная, а есть ускоренная, вот мы и пытаемся пойти по ускоренной.
Если все получится с документами, то скорее всего, Алексея ожидает интернат. Между тем он мечтает найти работу, а если еще ему и инвалидность дадут, то у него будут средства на еду, а может быть, и на жилье. И ради этого стоит побороться за документы и полис ОМС. У нас есть много людей, которым все, кроме алкоголя, безразлично, и все наши труды идут насмарку, а Алексей хочет улучшить свою ситуацию, терпит, выполняет все требования – такие как вовремя мыться, делать флюорографию, в общем, ведет себя таким образом, что с ним можно нормально общаться.
Это просто его глупость, которая вылилась в большую трагедию. И подружка у него была, но она от него ушла – кому нужен больной человек
Он осознает свое чрезвычайно бедственное положение, но стремится выкарабкаться, а если человек стремится, то помогать ему гораздо приятнее и эффективнее. Он жил, как иногда живет молодежь, не задумываясь о том, как может быть важна бумажка. Такая история может произойти с каждым. Его, между прочим, знают в Питере. Иногда для установления личности надо приглашать свидетелей, чтобы они сказали – да, этот человек был здесь в это время, и люди приезжают и участвуют в этом процессе. То есть он был не отморозком, не асоциальным элементом, а нормальным человеком. Это просто его глупость, которая вылилась в большую трагедию. И подружка у него была, но она от него ушла – кому нужен больной человек.
– Это не обычный бомж, это приятный общительный парень, спокойный, адекватный. Со здоровьем только ему не повезло, – говорит Виталий Гусев, дежурный Мальтийской службы. – Он у нас уже долго живет. Процесс с документами затягивается, но надеемся, что все-таки он получит российские документы и нормальное жилье.
Вячеслав Самонов, юрист "Ночлежки", считает ситуацию, в которую попал Алексей Никоноров, типичной, поскольку в "Ночлежку" регулярно обращаются люди без документов или со старыми советскими документами. Проблемы начинаются, если такие люди серьезно заболевают, и тогда помочь им могут только благотворительные организации.
Проблема в том, что человек начинает заниматься своими документами только тогда, когда уже все, земля горит
– Государство говорит – нет, мы не готовы оплачивать никакие расходы. В исключительных случаях, по ходатайству НКО, к ним могут подойти в индивидуальном порядке и начать лечение, но сейчас это редкость. Проблема в том, что человек начинает заниматься своими документами только тогда, когда уже все, земля горит, и этот процесс затягивается – от полугода до нескольких лет. Тут ведь и обращения в суды, и переговоры с отделами миграции и по вопросам гражданства.
– Но ведь много раз уже говорилось, чтобы люди, рожденные в СССР, имели право автоматически получить российское гражданство, если оно им нужно.
– Такие нормы есть, но все равно при приеме в гражданство сроки – не менее полугода, даже при упрощенном порядке – для носителей языка и для людей, рожденных в СССР и не имеющих никакого гражданства. А если у человека онкология, то такие сроки критичны, через полгода уже ничем ему не поможешь. Когда у человека нестандартный случай, то искреннее желание работника отдела по вопросам миграции или по вопросам гражданства – избавиться от него как от проблемы. Люди скитаются по этим отделам годами. И серый паспорт – это тоже проблема, только уже эстонского государства, которое не предоставляет гражданство всем. Вид на жительство в России предоставляется в рамках квоты, этих квот никогда не хватает: все очень сложно, забюрократизировано и очень непрозрачно. На самом деле это самое настоящее жестокое обращение со стороны государства – если человек страдает от тяжелого заболевания, а его не разрешают лечить, потому что у него нет бумажек.
И все-таки кое-что сдвинулось: перед Новым годом Алексей получил очень важную бумажку, называется она "установление личности иностранного гражданина или лица без гражданства". Теперь он сможет подать в УФМС заявление на получение российского паспорта.
По данным МВД РФ, в 2018 году российское гражданство получили 269 362 человека, в подавляющем большинстве это граждане бывшего СССР. Больше всего российских паспортов – 83 081 – получили украинцы, за ними следуют граждане Казахстана – 45 362, на третьем месте – граждане Таджикистана, получившие 35 732 российских паспорта. Меньше всего пополнили ряды российских граждан выходцы из бывших прибалтийских республик: 144 человека из Литвы, 137 из Латвии и всего 37 – из Эстонии. В то же время гражданами России удалось стать 6469 лицам без гражданства.
