"Власть безумно боится общества". Новые штрафы "Международному Мемориалу"

В среду сразу в двух российских судах были вынесены решения против "Международного Мемориала" и Правозащитного центра "Мемориал" за отсутствие маркировки "иностранного агента" в соцсетях. Общественная организация, которая более 30 лет занимается исследованиями советского террора, по решению судов за отсутствие маркировок о включении в реестр "иностранных агентов" в своих аккаунтах в социальных сетях должна заплатить ещё 400 тысяч рублей.

"Мемориалу" с начала осени назначены уже 19 штрафов. И это не конец –​ на 30 декабря запланировано новое судебное заседание по тому же поводу. Общая же сумма штрафов уже превысила 3,4 млн рублей. На их погашение скидываются всем миром.

Несмотря на такое давление, "Мемориал" не собирается прекращать свою работу. Корреспондент сайта Север.Реалии выяснил, как работается организации в регионах.​

Карелия: Юрий Дмитриев и Сандармох

"Количество политзаключённых продолжило расти в уходящем году даже в течение последних двух месяцев. Тем важнее наша солидарность с жертвами политических репрессий: участие в акциях солидарности, распространение информации, материальная помощь и письма узникам", – такими словами правозащитный центр "Мемориал" прокомментировал список из 314 российских политзаключённых, встречающих новый, 2020 год в неволе.

Уже четвертый год подряд в этом списке есть фамилия Юрия Дмитриева. Исследователь сталинских репрессий, председатель Карельского отделения Российского общества "Мемориал" был арестован в декабре 2016 года. Сначала его обвинили в изготовлении детской порнографии, а спустя полтора года – в насильственных действиях сексуального характера в отношении несовершеннолетней. Все эти годы на заседания в Петрозаводский суд к нему приезжает большая группа поддержки: историки, писатели, активисты, общественники, правозащитники, уверенные в невиновности Дмитриева и политическом мотиве всех обвинений.

Юрий Дмитриев в Петрозаводском городском суде

– Юрий Дмитриев стал знаменем для многих. Его огромный плюс в том, что он сказал, что он невиновен, он держится и плюет на них. Его сопротивление неправде дорогого стоит. Это дает нравственную опору, – говорит член правления общества "Мемориал" Сергей Кривенко.

До ареста Юрий Дмитриев работал над большим проектом: составлял списки спецпереселенцев, которых в 1930-е годы привозили в трудовые лагеря в Карелию: кого-то расстреливали, кто-то умирал сам. Справки по тысячам таких людей Дмитриев много лет собирал в карельских архивах. А также искал финансирование на издание книг памяти. Но с арестом исследователя дело его не остановилось: частично труды друга и коллеги продолжает историк Анатолий Разумов. Вместе с сидящим в СИЗО Дмитриевым он подготовил к изданию книгу "Место памяти Сандармох" – об одном из главных мемориалов Карелии, который 20 лет назад нашел Дмитриев. Презентация издания пройдет в январе 2020 года.

– Речь идет о сталинских расстрелах в Медгоре, Медвежьегорске – столице Белбалтлага и Белбалткомбината. Часть расстрельных документов (протоколы заседаний карельских внесудебных "троек" и "двойки", а также актов о приведении приговоров в исполнение) Юрий Алексеевич выявил и проработал в свое время в Петрозаводском архиве ФСБ. Другую часть документов, в частности, предписания на расстрел в Медгоре по приговорам ленинградской Особой тройки узников Соловецкой тюрьмы и Белбалтлага, я проработал в Питерском архиве ФСБ, – рассказывает Анатолий Разумов.

Анатолий Разумов за работой над книгой "Место памяти – Сандармох"

Издать книгу важно сейчас по нескольким причинам: во-первых, чтобы поддержать Дмитриева, которому скоро Петрозаводский суд вынесет приговор. Во-вторых, по словам Разумова, книга станет откликом на события, развивающиеся вокруг Сандармоха последние годы.

В 2018 году Российское военно-историческое общество начало раскопки в Сандармохе: они пришли проверить версию карельских историков о том, что в признанном месте массовых расстрелов 1937–38 годов могут быть останки расстрелянных пленных красноармейцев (якобы их в годы финской оккупации финны убивали в Сандармохе). Несмотря на то, что никаких документов, подтверждающих эту гипотезу, нет, поисковики РВИО провели раскопки и в 2019 году внутри памятника истории.

Коми: безопасная зона инициатив

"Первая акция на Стефановской площади, организатором которой был я сам, прошла в 1988 году. Мы с приятелями из университета решили: а почему на 19-ю партийную конференцию выбирают только коммунистов? Вышли с акцией, чтобы выбирали и некоммунистов. Решили пройти с демонстрацией от железнодорожного вокзала до Стефановской площади. Собралась огромная толпа, спустились по Коммунистической улице от общежития Сыктывкарского госуниверситета. На ступеньках правительства, тогда это называлось райком партии, толпа встала. Из райкома вышел человек, которому мы вручили требования. А на следующий день нас пригласили на переговоры", – рассказывает историк из Коми Игорь Сажин во время экскурсии по Сыктывкару. Такие экскурсии проходят в рамках проекта "Пешком по Усть-Сысольску".

Проект "Пешком по Усть-Сысольску"

Пешком по Усть-Сысольску – волонтерский проект членов регионального общества "Мемориал" в Коми, он появился в марте 2016 года. Историки, журналисты, научные сотрудники раз или два в месяц рассказывают сыктывкарцам об истории города, каждый раз выбирая одну тему: деревянные дома города, митинги и акции в истории Сыктывкара, разрушенные храмы.

Кроме пешеходных экскурсий, активисты "Мемориала" в Коми раз в неделю принимают жителей республики в "Общественной приемной", создают инициативные группы (работает группа по мониторингу психоневрологических интернатов, группа по контролю за работой полиции на публичных акциях, группа по контролю за дежурными частями полиции), а также проводят публичные мероприятия, такие как акция "Возвращение имен" в День памяти жертв политических репрессированных. Все это активисты и правозащитники делают на волонтерских началах и абсолютно бесплатно.

Игорь Сажин

– Мы создали безопасную зону, в которой можно проявлять инициативу, и стали максимально непубличными. Это привело к тому, что сегодня формы давления исчезли, – говорит Сажин. – При этом удается заниматься той деятельностью, которой "Мемориал" и раньше занимался. Но остались лишь фанатичные люди, которые считают, что это очень важно и нужно делать независимо от того, есть ресурсы или нет, и тратить свои ресурсы тоже. Это очень узкий круг людей с убеждениями. Плюс это люди, которые могут себе позволить не заботиться о том, кто будет кормить семью: либо те, кто не имеет семью, либо те, кто сидит на шее у членов семьи, либо люди из бизнеса, либо пенсионеры.

Проблемы у "Мемориала" в Коми начались в конце 2014 года, когда организацию признали "иностранным агентом". КПК "Мемориал" отказался регистрироваться в реестре "иностранных агентов" Минюста, и получил штраф в 300 тысяч рублей. В октябре 2015 года организация приняла решение о ликвидации. Но сделать это оказалось не так просто.

– Соблюли все процедуры: подали заявку на ликвидацию, но нас не могут ликвидировать. Нам в прокуратуре объясняли, что ликвидировать невозможно. И это зависло. Непонятно, кто это будет делать. Минюст пытался арбитражника нам назначить по ликвидации, но нет имущества, и перед бюджетом у нас нет долгов даже, кроме этого штрафа, – объясняет Игорь Сажин.

В итоге Минюст каждые три месяца продолжал составлять протоколы о непредоставлении информации на организацию-"иноагента", но правозащитники их игнорировали и на суды не ходили.

– Где-то год назад они прекратили составлять протоколы. Из частных бесед я понял, что Минюст поставил на нас крест, они перестали заниматься нами: составлять протоколы, которые в суде просто предупреждениями заканчивались, – говорит Сажин. По его словам, работать "Мемориалу" в Коми стало сложнее, но не невозможно.

– Да, государство может выпендриться и запретить деятельность юридических лиц, но как можно запретить инициативу граждан? Как это? Оторвать руки-ноги человеку, что ли? Ну тогда он будет голосом орать, – уверен Сажин.

Петербург: единственный способ управления –​ террор

О том, что питерский "Мемориал" хотят выселить из помещения, которое он занимал больше 20 лет, стало известно в августе 2018 года.

Чиновники Смольного приняли решение не продлевать аренду помещения петербургскому "Мемориалу" "с учетом информации правоохранительных органов", которую назвали гостайной. К 9 января 2019 года организация должна была освободить помещение, но из-за поднявшегося общественного шума договор аренды продлили на 10 лет.

– Каким-то чиновникам, которые должны были подписать этот договор, "Мемориал" был неприятен. Но так как сегодняшняя власть не готова заявить, что "мы будем уничтожать "Мемориал", а кампания пошла именно в этом русле, то они повернули обратно и сказали, что его продлят, – поясняет руководитель НИЦ "Мемориал" Ирина Флиге.

Ирина Флиге

У "Мемориала" разные проблемы возникали на протяжении всех 30 лет его существования: где-то не хватало помещений, где-то – стеллажей для хранения архивов, где-то не было денег для расшифровывания интервью. Но при этом находились волонтеры и упертые люди, которые продолжали работу. А главная проблема в работе "Мемориала" – доступ к архивам – была актуальна все годы.

– Архивы ведомств – ФСБ, МВД – так и остались фактически закрытыми. Допуск к этим архивам – это всегда линия фронта. Эти архивы должны быть полностью открыты для любого независимого исследователя, чтобы они могли знакомиться со всеми документами без изъятия, снимать копии, фотографировать документы. В начале 90-х шел процесс медленного открытия архивов, последнее десятилетие идет процесс закрытия доступа, – говорит Флиге.

Ирина Флиге считает историю "Мемориала" "историей успеха". Организация прошла непростой путь: в 90-х, когда общество отказалось от темы политических репрессий со словами "Мы все про это знаем" сама организация сделала профессиональный скачок и превратилась в научно-исследовательские центры по всей стране. Сегодня же, когда в основу идеологии государства легли "великие победы великой державы" и был реабилитирован террор, в обществе появился массовый запрос на тему репрессий.

Братская могила. Останки расстрелянных в 1937 году по приговору "троек" людей, найденное в Сандармохе

– Уже к 2010 году российская власть реабилитировала террор: она выстроила логику террора как удобного способа управления великой державой. И сделала это через такую игру: "Да, жертвы были (жертв жалко), но зато мы выиграли войну; да, репрессии были, но мы освоили необжитые районы Сибири и полетели в космос..." Что и есть реабилитация террора как такового. То есть сегодняшняя власть считает, что единственный способ управления страной – это способ террора и подавление прав и свобод граждан. Но эту новую реальность общество не приняло в этот раз. И нет консенсуса с этой имперской преступной идеологией, а она начала реализовываться: на площадях, на улицах, в СИЗО – это пытки, это фальсифицированные дела: наркотики, педофилия, финансовые нарушения. Фальсификация дел и количество политзаключенных идут по нарастающей.

Разгон и демонстрации приводят к простому запросу на исторические аналогии, на память: сейчас бьют на улицах? А как в 1937-м году? Сейчас в СИЗО пытают, а как люди тогда показания давали? Запрос на понимание прошлого вырос из актуального настоящего. Это значит, что сегодня общественный консенсус совершенно другой, это не 90-е годы, когда в обществе, с одной стороны, существовал консенсус – Сталин палач, советская власть преступна, но с другой – общество фактически отказывалось понимать свое прошлое. Сейчас тема советского террора – это массовый запрос, притом что детей 37-го года не так много осталось, в основном это внуки, правнуки, племянники, которые хотят разобраться, что было с их дедами. При этом наша российская власть безумно боится общества – она с ним не считается, она его пытается его уничтожить самыми преступными средствами, но при этом она его боится, – считает Флиге.

Трудности внешние и внутренние

По словам члена правления "Международного Мемориала" Сергея Кривенко, у "Мемориала" в регионах много проблем: внутри организации – пожилой возраст активистов, которые уходят из организации, а молодежи приходит мало. А внешние проблемы связаны с законом об "иноагентах".

– С 2016 года, когда "Мемориал" признали "иноагентом", в связи с началом кампании по наезду на "Мемориал", с арестом Дмитриева, стало намного хуже по нескольким линиям. Например, если раньше кто-то выходил с инициативой к администрации "Давайте поставим памятник", то администрация поддерживала: на финансовый вопрос кто-то из бизнесменов давал деньги, всегда если и были трудности, то технические: как оформить, как узаконить памятник. Сейчас все такие инициативы как под лупой рассматриваются. Много вопросов появляется: "А кто дает деньги? А кто вы? А зачем это надо?" То есть скрупулезное рассмотрение, которое очень угнетает. Простые вещи, которые раньше проходили более-менее, теперь проходят с трудом, – говорит Кривенко.

Ужесточение условий происходит каждый день. Например, в этом году Минобразования России высказало недовольство по поводу школьного ежегодного конкурса исследовательских работ старшеклассников "Человек в истории. Россия – ХХ век", который "Мемориал" проводит с 1999 года.

Сергей Кривенко

– Минобразования очень недовольно участием в этом конкурсе школьников, посылает в регионы письма, чтобы не работали с "Мемориалом", это все идет в школы. Учителей, которые продолжают работать, вызывают в городские администрации, спрашивают: "Зачем участвуете?" Раньше государство просто не замечало этот конкурс, а теперь идет активное сопротивление: через школы давят, – рассказывает Кривенко.

Несмотря на противодействие и многочисленные штрафы, правозащитники не прекращают свою деятельность.

– "Мемориалу" нужно выжить в этих условиях. Пока Путин жив, ничего не изменится. На какое-то обозримое время мы понимаем, что лучше не будет – будет только хуже. Поэтому, не теряя лица, нужно продолжать. Несмотря на тот сильный ветер, который поднялся, главное – идти, – говорит Сергей Кривенко.