В начале марта в Петербурге полицейские задержали градозащитницу Анастасию Плюто. На нее составили протокол о "дискредитации армии". Формально причиной стала аватарка Анастасии во "ВКонтакте" со значком "Нет войне" – такие на протестах раздавали еще в 2014 году. Но силовики не скрывали: на самом деле их внимание привлекли собрания градозащитников против застройки Охтинского мыса, а в особенности – сожжение на Масленицу "чучела" "Хрустального корабля". Так называется проект офиса "Газпром нефти" на Охтинском мысе. Корреспондент Север.Реалии пообщался с Анастасией Плюто и другими активистами.
Опасная аватарка
Каждую субботу в час дня градозащитники и все обеспокоенные застройкой Охтинского мыса петербуржцы собираются возле мемориала "Крепость Ниеншанц" на берегу Невы. Они выступают против проекта "Газпром нефти", которая планирует построить здесь 28-метровый бизнес-центр "Хрустальный корабль". Активисты требуют остановки всех работ и создания историко-археологического заповедника. Но первую весеннюю встречу, 4 марта, Анастасии Плюто с единомышленниками сорвала полиция.
– С утра пораньше звонок в дверь. У нас бывают протечки, и соседи порой так звонят, когда течет. К тому же на лестнице не очень светло, в глазок не видно, кто пришел, поэтому я открыла дверь. Там стояли два мужика из полиции. Может, если бы я побыстрее среагировала, успела бы захлопнуть дверь, но один из силовиков вставил ногу в щель и сказал: "Одевайтесь, вы идете с нами", – вспоминает Анастасия Плюто.
У полицейских не было при себе ни повестки, ни ордера, ни каких-либо других документов, говорит Анастасия. Она пыталась сказать, что такое задержание незаконно, напомнить о неприкосновенности жилища.
– Один из них просто оттолкнул меня и шагнул в квартиру. Я поняла, что меня могут просто вытащить силой на улицу. Потом поди докажи что-то, составят протокол о "неповиновении", заявят, что применяла силу, материлась, – рассказывает она.
Плюто согласилась поехать в отделение полиции. Она позвонила знакомому, который связался с "яблочником" и депатутом Законодательного собрания Петербурга Борисом Вишневским. Тот вызвал адвоката.
– Задержание действительно было неправовое. Полицейские не скрывали, что они пришли, чтобы не дать мне пойти на мыс. Они сразу сказали: "У вас тут в час митинг". Не митинг, а собрание. Меня все время провоцировали признаться, что у нас акции, но, слава Богу, на это у меня рефлекс хороший. Какие акции? Мы собираемся с подругами поговорить!
Силовики обвиняли активистов в том, что они сожгли на Масленицу чучело в виде макета "Хрустального корабля" – проекта офиса "Газпром нефти". Градозащитница этого не отрицала и уверяла, что сжигания чучел на праздничные выходные 25–26 февраля прошли в разных районах Петербурга.
– В отсутствие какого-нибудь распространения информации нам приходится привлекать внимание к проблеме самыми разными способами, в том числе мы устраиваем праздники, экскурсии, посиделки. Преступления совершаются при молчании. Мы стараемся рассказывать, привлекать людей, – так Анастасия объясняет, почему защитники Охтинского мыса решили сжечь чучело.
Полицейские сразу сказали ей, что на нее составлено два протокола. Один – по статье о "дискредитации" российской армии за аватарку во "ВКонтакте". На аватарке была фотография значка 2014 года, из тех, что раздавали на акциях против начала боевых действий в Украине. На значке два слова: "Нет войне". Второй протокол был из-за сожжения чучела, но статью силовики не назвали.
– Они хотели объяснений. По поводу дискредитации и моих взглядов на происходящее в стране я сказала: "Все у меня на странице, все можно прочитать". А про мыс я могу хоть два часа рассказывать: про его историю и раскопки, про то, как мы его защищали, что он значит для нашей истории и культуры. В общем, когда я еще часик посидела в отделении, ожидая адвоката и читая лекции про Охтинский мыс, оказалось, что протокол за сожжение куда-то пропал, – рассказывает Анастасия Плюто. Она думает, что, услышав ее речи о мысе, силовики просто побоялись доводить второй протокол до суда.
На вопрос, почему вместо того, чтобы составить протокол за протест на мысе, ей вменили именно дискредитацию, Анастасия отвечает:
– По-моему, это просто возможность ущемить, прижать активного человека, не вынося на общее обсуждение тему Охтинского мыса, ведь огласка им не нужна. Как у нас раньше политических судили за хулиганство, лишь бы не признавать, что это политика, так и сейчас за политическим делом прячут градозащитное.
"Петербургская Троя"
Анастасия Плюто с детства живет в Красногвардейском районе, вблизи Охтинского мыса. Именно угроза его застройки привела ее в 2006 году в градозащиту. Ее борьба с проектами "Газпрома" длится уже больше 15 лет.
Охтинский мыс – это место, откуда фактически начался Петербург. Здесь на левом берегу Охты как минимум с XVII века стояла шведская крепость Ниеншанц, на правом берегу – торговый город Ниен. В Ниене был кирпичный завод, несколько церквей, школы, ратуши, площадь, сюда приходили торговые корабли. Петр I взял крепость в 1703 году во время Северной войны и заложил новый город в нескольких километрах от Ниеншанца, а в старые шведские усадьбы бывшего Ниена первое время свозили жителей новой столицы. Вплоть до 1992 года на Охтинском мысе стоял "Петрозавод", который специализировался на производстве оборудования для судостроения и тщательно охранялся.
– Мы живем на исторической территории. Но эта история у нас долго замалчивалась. Официально считалось, что в Петербурге нет археологии, так как XVIII век в середине XX еще не ценился археологами, а до XVIII, как считалось, здесь ничего не было. Только после начала перестройки появилась возможность проводить археологические изыскания. Сразу же взялись исследовать мыс. В 90-х начались первые раскопки, – рассказывает Анастасия.
По итогам находок 1990-х годов Охтинский мыс стал памятником истории и культуры. Со стороны реки Охты, напротив мыса, в 2003 году появился музей "700 лет Ландскрона, Невское устье, Ниеншанц" (усилиями “Газпрома” экспозицию перенесли на Английскую набережную. – СР), а со стороны Невы – мемориал в виде бастиона Ниеншанц со шведскими пушками. В 2006 году "Газпром" захотел построить на этом месте небоскреб "Охта-центр".
– Они изначально требовали себе историческое сердце города, чтобы сделать на нем свой офис, – говорит Анастасия Плюто. – До этого в 2000-х Валентина Матвиенко (губернатор Петербурга с 2003 по 2011 год; сейчас – председательница Совфеда РФ. – СР) интересовалась нашим районом, ходила по дворам, требовала навести порядок: убрать деревья, поставить фонари и скамеечки, которые пропали через год, а деревьев во дворах не осталось. Тогда я впервые начала куда-то звонить и пытаться что-то изменить.
Когда "Газпром" начал строительство делового квартала "Охта-центр", им было предписано законом провести археологические исследования. Во время раскопок под руководством ученого Петра Сорокина было обнаружено то, чего никто не ожидал увидеть, – хорошо сохранившиеся остатки строений разных эпох. На мысе остался целый "пирог" из различных сооружений: укрепления крепости Ландскроны XIII века, Охтинская верфь XVIII века, крупнейшая на северо-западе России стоянка неолита, средневековые могильники, следы поселения времен князя Александра Невского, а также рвы и валы не одного, а двух Ниеншанцев, различных по архитектуре крепостей XVII века. Все эти объекты доказывали, что на месте Петербурга задолго до шведов жили люди.
Раскопки продолжались до 2010 года. В это время "Газпром" разрабатывал план небоскреба "Охта-центр", для которого должны были зачистить мыс, а весь квартал отводился под снос.
– Мой дом стоит ближе всего к мысу, в нем хотели сделать общежитие для строителей "Охта-центра", и уже было объявлено, куда нас выселять будут, – вспоминает градозащитница.
В 2006 году активисты организовали первые протесты, а в 2007 году начались суды по поводу застройки Охтинского мыса.
– Любая градозащита строится по трем направлениям: суды, обращения в разные инстанции и массовые выступления общественности. Не будет третьего, первые два останутся без ответа. Тогда у нас была социальная поддержка. Против "Охта-центра" в 2007 были шествия по Невскому. Весь проспект был заполнен народом, без согласований и разрешений. Толпа шла и скандировала: "Это наш город!" – вспоминает Анастасия.
Из-за многочисленных протестов небоскреб решили перенести в Лахту. Закончив раскопки, археолог Петр Сорокин назвал Охтинский мыс "Петербургской Троей" и предложил создать исторический парк. Археологи заявили, что территория представляет уникальную ценность для изучения истории не только Петербурга, но и Древней Руси, а также Северной Европы.
Такие заявления Петр Сорокин делал с момента окончания раскопок, во время которых было обнаружено более 20 тысяч находок, относящихся к разным историческим периодам. По его словам, на мысе сконцентрированы памятники пятитысячелетней истории, отражающие развитие Приневья на протяжении пяти тысячелетий.
– Это памятники российской и европейской истории, которых в других местах нет, – говорит Петр Сорокин.
По его данным, сейчас изучено только около 70% всех объектов мыса. За пределами застройки "Газпрома" остается городская территория и проезжая часть, которые не раскапывались.
– Там целый бастион Ниеншанца и рвы Ландскроны выходят в сторону Невы. Эта территория тоже требует изучения. Но будет ли она когда-то исследоваться – неизвестно, поскольку там проезжая часть и дорожные развязки, – говорит Сорокин.
Градозащитники давно добиваются создания на Охтинском мысе музея-заповедника, но их голоса не слышат, а в 2020 году "Газпром нефть" представила очередной проект офиса на Охте. Протест возобновился, но на фоне ковида и войны в Украине не получил такой же массовой поддержки, как раньше.
"Это не развитие, это коллапс"
О намерениях "Газпром нефти" построить на Охте свою штаб-квартиру стало известно в начале 2020 года. По мнению градозащитников, возможной застройку сделала экспертиза, которая сочла достойной охраны лишь 15% территории. Активисты пытались расширить охранную зону на Охтинском мысе, но суды встали на сторону Минкульта, который до этого утвердил приказом, не подлежащим разглашению, пределы в 15%.
Несмотря на карантин, летом 2020 года активисты смогли собрать несколько тысяч подписей против нового проекта "Газпрома". А в декабре того же года идею создания на Охтинском мысе археологического музея вместо офиса "Газпрома" поддержал Путин. "Одним зданием административным больше, одним меньше, а археологический заповедник – это интересная идея", – сказал президент. В 2021 году он поручил Минкульту, правительству и "Газпрому" проработать этот вопрос. Градозащитники считают, что чиновники саботировали проработку. В декабре 2021 года рабочая группа решила, что археологические объекты можно "музеефицировать", а компания "Газпром нефть" была готова спроектировать ландшафт так, чтобы он включал исторический парк. Но на деле в проекте места для исторического парка почти не осталось.
В сентябре 2022 года Госстройнадзор выдал разрешение на строительство бизнес-центра "Газпром-нефть". В октябре 2022 года в конфликт вмешался председатель СК Александр Бастрыкин, поручив провести доследственную проверку по обращениям защитников Охтинского мыса. Ее результаты до сих пор неизвестны. При этом в январе этого года на мыс приехала строительная техника.
Хотя "Газпром" и власти Петербурга обещают, что на месте мыса появится не только офис "Хрустальный корабль", но и исторический парк с городскими общественными пространствами, градозащитники уверены: проект 28-метрового здания разрушит археологически ценные территории.
– Огромный бизнес-центр вплотную к двум дорогам вдоль берегов Охты и Невы даже с чисто практической точки зрения – это не развитие, а беда для района, как и все проекты "Газпрома", это коллапс, – объясняет Анастасия Плюто. – Для нас важнейшим требованием является сохранение памятника. "Газпром нефть" хочет построить здание с двумя подземными этажами, несовместимыми с сохранением археологических слоев. Даже взятые под охрану 15% не будут сохранены, если "Газпром" построит свой центр. На суде представители "Газпрома" нам заявляли: "Что такое ваш археологический памятник? Мы поверх земли насыплем, ничего с вашим памятником не будет. Сделаем окошко, и смотрите в него на свою землю". Так они представляют себе доступ к объекту культурного наследия мирового значения – окошечко, в котором будет просто земля, ими же насыпанная.
Археолог Петр Сорокин еще в 2012 удивлялся тому, что хотя во всем мире даже безымянные средневековые древние городища и их остатки в виде рвов и земляных валов являются объектами культурного наследия, в Петербурге четыре древние крепости, "напрямую связанные с историей России и с историей Европы, считаются грудой земли".
В руки активистов попали чертежи проекта. По словам Анастасии, поверх старого бастиона строители хотят уложить плитку и поставить бассейн с фонтаном, куда будут подведены коммуникации, вырытые под тем же бастионом. Поверх других раскопок могут сделать паркинг.
Но самое страшное, считают защитники мыса, это возможность деформации грунта. Во время строительства "Газпром" планирует вырыть котлован, нижняя граница которого уходит не на поверхность реки Невы, а ниже дна. Перемычка между стройкой и рекой станет узкой, из-за чего почти неизбежны прорывы воды и размывание соседних участков. Это может привести к изменению уровня грунтовых вод. Опыт строительства последних десятилетий в Петербурге показывает, что при заглублении в почву страдают окрестные здания.
– Старые здания при этом сыплются на расстоянии квартала. У наших грунтов есть коварное свойство: из-за изменения давления или гидрологического режима они перестают быть твердыми и становятся текучими. А от мыса около 50 метров до устоев Охтинского моста – крупного тяжелого строения, которое сейчас стоит не особо надёжно. Стройка "Газпрома" угрожает опорам моста, – предупреждает Анастасия.
Даже при отсутствии механических повреждений моста пострадают объекты, сохранявшиеся в почве веками при неизменных условиях: сруб крепости Ландскроны и деревянный донжон 1300 года постройки.
Чтобы избежать изменения уровня грунтовых вод, нужны подробные расчеты. Но "Газпром" их скрывает от защитников мыса даже в суде. В итоге 1 марта 2023 года Куйбышевский районный суд Петербурга завершил рассмотрение дела об оспаривании законности разрешения на строительство на Охтинском мысе и отказал градозащитникам, поддержав позицию "Газпрома".
– Мы просили предоставить все тома проекта, но судья отказала. Они сказали, что расчеты есть в тех томах, которые нам не выдали, – рассказывает Анастасия Плюто.
– Делегация "Газпрома" вела себя куда более нагло, чем раньше, а судья не одергивала их. Когда выступал наш адвокат, газпромовские то шипели, то кричали, то прямо перебивали его. Есть ощущение, что они обнаглели. Почему именно – я не могу сказать, – говорит Анастасия.
Просто не копать
Активисты опираются на мнения археологов и считают: "лучшее, что сейчас можно сделать на мысе, – это просто не копать".
– С момента раскопок прошло уже много времени, все эти годы памятники хранились не в лучшем виде, – рассказывает Петр Сорокин, под руководством которого в 2006–2010 годах были найдены останки крепостей на территории мыса. – Хотя "Газпром" еще ничего не начал делать, уже была вывезена часть грунта. Этот грунт должен был консервировать все сооружения, благодаря ему они долгое время и сохранялись. Мы надеемся, что повреждения сейчас несущественны. Тем не менее, некоторые памятники на данный момент остаются на поверхности.
По мнению Петра Сорокина, в нынешней обстановке все памятники нужно законсервировать, то есть снова засыпать грунтом до решения вопроса об их дальнейшей судьбе.
– Нам говорят: "А кто вам даст средства?" Но не надо много средств. Надо просто все засыпать, сделать зелёную зону, парк и поэтапно музеефицировать объекты. Памятники находились под землей в хорошем состоянии и могут сохраняться там ещё очень долго, до тех пор, пока у государства или города не появятся средства и желание показать древнюю историю России и Европы – а там всё это есть, – говорит Петр Сорокин.
На случай, если у города будут деньги, то у археологов и градозащитников есть идеи других масштабов. На мысе тогда можно было бы поставить строения, но без углубления в почву. Это могло бы быть или частичное восстановление бастионов Ниеншанца, или обзорная площадка, или красивое оформление малой гавани Охтинской верфи, которую раскопали археологи. В гавани вполне могла бы стоять копия какого-нибудь корабля русского флота XIX века.
– Если появится желание, можно сделать хоть полноценный музей в форме пятиконечной звезды, по контурам старой крепости. Пять бастионов, пять разделов музея: от неолита до Ниеншанца. Эпохи, которые невозможно изъять из земли без утраты. Это не то, что можно выкопать и положить в витрину. Это все сочетания с ландшафтом, с местностью, – говорит Анастасия Плюто.
Проект "Газпрома" неизбежно уничтожит большую часть памятников, потому что бизнес-центр хотят поставить прямо на месте их скопления, считает археолог Сорокин. По его данным, нынешние официальные данные и заявления о сохранении древних сооружений "основаны на ложной информации от застройщика и органов охраны памятников" о том, где находятся исторические объекты.
– Сделав такой шаг, проведя масштабные работы на мысу и получив такой интереснейший результат, "Газпром" мог бы добиться намного большего признания в нашем городе, если бы он сделал на мысу музей, а не какой-то бизнес-центр, – говорит Сорокин.
"Всё уничтожат"
Сейчас на Охтинский мыс можно посмотреть только с противоположного берега реки Охты. Даже издалека видны бывшие корпуса советского "Петрозавода" и заросшая сорняками земля. Со стороны Невы и Новочеркасского проспекта "Петербургская троя" окружена высоким "газпромовским" забором. На территорию мыса никого не пускают.
У мемориала "Ниеншанц" со шведскими пушками, который стоит на набережной Невы, правозащитники собираются с 2020 года. Но с января 2023 года противники застройки Охтинского мыса устраивают акции регулярно.
Место сбора зажато с обеих сторон шумной трассой и забором. После задержания Анастасии Плюто здесь стали чаще дежурить полицейские.
– До моего задержания к нам обычно вообще никто из силовиков не приходил. Иногда полиция приезжала, из окошка высовывалась рука с фотоаппаратом, нас фотографировали и уезжали, – рассказывает Анастасия.
На следующие после задержания выходные у мемориала "Ниеншанц" дежурили три машины. Полиция не давала активистам развернуть плакаты, силовики фотографировали даже значки и "не скрывали, что акция на Масленицу привлекла внимание".
После очередного визита полиции градозащитники полны решимости устроить согласованный многолюдный митинг. Защитники Охтинского мыса называют себя Инициативной группой, формально у них нет лидера. Размер и состав группы постоянно меняется.
– Все зависит от погоды, от обстановки, от наших действий, – объясняет Анастасия Плюто. – Когда обстановка напряженная, приходит 50 человек и больше. Когда погода скверная, приходит только 5-6. Постоянно актив меняется – мало кто может приходить каждые выходные, у людей работа, семьи.
18 марта протестовать на мыс пришло 10 человек. Половина из них в морозную субботу приехала из других районов города: Центрального, Калининского. Невского. На встречи регулярно приходит археолог Тамара Жеглова.
– Я прихожу сюда, потому что понимаю ценность этого места. Это уникальный городской исторический ландшафт. Конечно, все находки сохранились на уровне рвов, но есть куча памятников в мире, которые таким образом сохраняются. И такая государственная политика по отношению к памятникам – это полный швах, – говорит Тамара.
– Мы знаем, что предыдущие раскопки многое не смогли доказать, ту же связь мыса с Александром Невским. Но технологии развиваются, поэтому главное – нужно сохранить парк. Если ничего не делать, то всё просто уничтожат, – считает Наталья, что стоит рядом с Жегловой.
Активистка Алла надела футболку с надписью "За археопарк на Охтинском мысе". Она раздает прохожим буклетики с информацией о том, что происходит, а после достает из рюкзака конфеты и угощает своих единомышленников.
Участница встречи Екатерина не понимает, зачем "Газпрому" такой высокий забор для ограждения мыса: "Не пойдём же мы его штурмовать".
Есть среди защитников Охтинского мыса и местные старожилы. На собрания часто приходит Геннадий Кравченко, он в советское время работал на "Петрозаводе". Власти не чтут историческое место, связанное с основателем города Петром I, возмущается он. Он хочет, чтобы на Охтинском мысе восстановили "памятник боевой доблести" – несколько десятилетий назад здесь рос старый дуб, под которым, по легенде, Петр I похоронил воинов, павших при взятии Ниеншанца.
Сама Анастасия Плюто тоже замечает этот парадокс – власть России активно ратует за "сохранение исторической памяти наших предков", особенно наследие Александра Невского и Петра I, но не помогает сохранить связанное с ними исторически ценное место в центре Петербурга.
– У нас во всем так. Мы боремся за чистоту русского языка, но выгоняем из страны лучших литераторов и изымаем их книжки из библиотек. Мы говорим об интернационализме, а у самих национализм процветает. Говорим о защите памяти войны, а у нас идет строительство на блокадных захоронениях. Здесь то же самое. В последнее время много рассуждают, что такое геноцид – это не только убийство людей, но и лишение нации ее культурных особенностей. Сейчас полное ощущение геноцида российского народа, у которого отнимают возможность узнать свою подлинную историю, – говорит градозащитница.
Все отобрали одновременно
Из-за войны в Украине активистам стало сложнее чего-либо добиваться. Эффективность борьбы уменьшалась вместе с закручиванием гаек во всех сферах.
– Это ведь все правозащита. Будь то права на свободу слова и свободу выступлений, избирательные права, будь то право на благоприятную окружающую среду. Все они отбирались одновременно. Мы теряем возможность отстаивать права во всех областях, – констатирует Анастасия.
Карантин лишил всех активистов возможности выступать и собираться. Но даже когда он закончился, в Петербурге оставили ковидные ограничения на митинги.
По словам Анастасии Плюто, градозащитников мало, и они чисто физически не могут стоять под каждым забором и останавливать все незаконные сносы. Но прошлой весной, пока "все были подавлены случившимся и не могли думать ни о чем, кроме того, сколько смертей впереди нас ждет", в Петербурге почти незамеченными прошли сразу несколько громких сносов. Именно тогда был создан телеграм-канал SOS СПб СНОС, где публикуют кадры демонтажных работ и собираются на дежурства, чтобы следить за стройплощадками.
– Из-за войны молодые мужчины сейчас не могут участвовать в протестах. Для них это реально опасно. К тому же очень многие из тех, с кем я раньше общалась на акциях, были вынуждены покинуть страну, – говорит Анастасия Плюто.
Север. Реалии направили запрос в Комитет по градостроительству и архитектуре с просьбой прояснить судьбу Охтинского мыса. С своем ответе чиновники сообщили, что КГА не планирует вмешиваться в строительные работы на Охтинском мысу, а вопрос о создании там музейного пространства не находится в их компетенции - то есть по сути отделись отпиской.
Заседание по делу Анастасии Плюто о "дискредитации" российской армии прошло 20 марта. По словам адвоката Никиты Сорокина, судья затягивал процесс и заставлял Анастасию в зале суда "признаться" и прямо заявить, что она против войны в Украине.
– Судья со мной спорил о том, говорил ли Владимир Владимирович как верховный главнокомандующий именно о войне. Мне пришлось найти ссылку на РИА ФАН, где была цитата, что "цель спецоперации — прекратить войну". Я все время говорю, что фразу "нет войне" можно интерпретировать с двух сторон, – говорит адвокат Сорокин.
Судья перенес рассмотрение ее дела на 5 апреля.
Сама Анастасия Плюто на вопрос о том, почему силовики решили взяться за градозащитников мыса, отвечает так:
– Нестандартность их пугает. Может быть, некоторую роль сыграла суеверность наших властей. Мы много раз слышали, что они придают большое значение оккультизму. И то, как мы торжественно и символически сожгли бумажный макет здания "Газпрома", могло вызвать особое негодование. Пока мы стояли просто с плакатами, это никого не беспокоило.
– Мы понимаем, что это месть за активную позицию по Охтинскому мысу. Соответственно, думаю, целью было не рекламировать мыс, а найти, к чему ещё можно придраться, – добавляет адвокат Никита Сорокин.
