20 лет назад Валентина Матвиенко пообещала жителям прибрежных районов Васильевского острова, что на новой намывной территории им построят настоящий Дубай со стильными небоскребами. Реальный "Дубай" получился песчаный и пустынный. И конца строительству не видно: сейчас строительный холдинг ЛСР продолжает работы по созданию новой искусственной территории на месте участка залива – так называемый Северный намыв.
Корреспондент "Окна" побывал на народном сходе жителей Васильевского острова, который они назвали 103-м чаепитием против Северного намыва.
Текст: Окно
Молятся на дождь
– Окна нужно мыть каждые две недели. Раньше здесь был прекрасный свежий воздух. А сейчас если ветер со стройки, значит будет кошмар. Ты прямо чувствуешь эту пыль, она застревает в горле, в носу, в глазах. Теперь мы живём как в африканском племени – молимся, чтобы дождь был. Если дождя долго нет, то здесь начинаются песчаные бури, – рассказывает Анна Ершова, одна из активисток, выступающих против Северного намыва.
Песок действительно виден повсюду: с набережной реки Смоленки его даже не сметают. Жители жалуются, что из-за постоянной пыли в воздухе они стали чаще болеть легочными заболеваниями, обострились симптомы у астматиков, стали часто болеть маленькие дети. Помимо песка территорию района украшают горы строительного мусора, разбросанные бетонные плиты.
– А вон там, видите, у нас песчаные горы высотой с пятиэтажный дом, ветром все это легко разносится, – показывает Анна на территорию строящегося намыва.
Вдоль Новосмоленской набережной высохшие саженцы сосен. По словам очевидцев, сосенки засохли после высадки, а ивы сажали уже сухими.
Жители района чувствуют себя обманутыми. Несколько лет назад тогдашний руководитель администрации Эдуард Ильин (в настоящий момент осужден за взятку) рассказывал им, что на Васильевском острове самый чистый воздух в Петербурге, поэтому, мол, от намыва хуже не станет. Жители помнят: да, когда-то воздух был чистым и как выйдешь из метро – пахло морем. А теперь пахнет пылью. По данным 2023 года, Василеостровский район попадает в тройку самых грязных районов города.
– Это как же надо буквально за несколько лет превратить самый чистый район в самый грязный? – возмущается одна из активисток, Марина Антонова.
Застройка "кто в лес, кто по дрова"
Пыль в воздухе – далеко не единственная беда. Целый пласт проблем вызван непродуманной хаотичной застройкой. По словам Марины Антоновой, в советское время микрорайон вокруг Новосмоленской набережной получил премию за лучшую планировку.
– Там в каждом дворе школа или детский садик. Каждый дом спланирован так, чтобы минимизировать ветра, продумывалась форма зданий – изгибы, балконы, эркеры, которые гасят ветровую волну. Работали научные институты, учёные делали расчёты. Прежде чем что-то застроить, десятилетиями проводили исследования, изучали миграционные пути птиц – чтобы не навредить природе.
Новосмоленскую набережную специально сделали широкой, чтобы чистый воздух с залива шёл в центр города. На карте видно, что вектор набережной идёт ровно в направлении Невского проспекта и вдали даже виден Исаакиевский собор.
– Здесь у нас был ансамбль великого архитектора Николая Баранова, здания симметрично выстроены в определенной логике. Мы спрашивали, а как у вас берег спланирован? Какой архитектурный ансамбль? Нам отвечают: мы решили, что будем куски земли отдавать разным архитекторам, и они сами решат, что строить, – рассказывает Антонова. – Во всем мире берег – лицо города, самое дорогое и красивое место, – продолжает Марина, – а у нас взяли и отдали ЛСР под самую похабную типовую застройку студиями по 20 метров. В Китае такое целыми районами сносят. У нас, я смотрю, всё идёт по китайскому варианту, только с отставанием лет на 20.
Возмущает людей и неприспособленность новой застройки для комфортной городской жизни: густозаселенный спальный район без социальной и транспортной инфраструктуры.
– Зачем вообще увеличивать плотность населения в центре, если у Питера столько районов? – удивляется одна из участниц "чаепития".
– У нас страна самая большая, а люди ютятся на клочке намытой земли, – негодует другая.
По уже застроенной территории Южного намыва до сих пор можно передвигаться только на внедорожниках. Там уже проживает 15 тысяч человек, и с каждым сданным домом население увеличивается, но до сих пор нет ни нормальных парковочных зон, ни даже сформированной улично-дорожной сети, ее обещают завершить не раньше конца 2025 года. На огромной территории – всего пара детских садов, а школ, поликлиник и больниц нет вовсе. Зеленых зон не хватает категорически, обустроенного пляжа нет.
Протестующие против Северного намыва опасаются, что то же самое будет и при застройке новой территории.
– Мы знаем, как строит ЛСР. Вон там, видите, самое ужасное, что тут построено, – это ЛСР, – показывает Марина.
Из-за затянувшейся стройки люди уже сейчас лишись привычных мест отдыха – все пляжи береговой линии Васильевского острова уничтожены.
– Вот здесь, где мы стоим, был шикарный пляж, – показывает Марина Антонова, – белый песок, волейбольные площадки, турники, тренажёры, кафешки. Всё было супер. Тогда реально власть заботилась о людях. А теперь остались только фотографии, как мы с ребенком сюда ходили.
"Потерялась связь с миром"
От непродуманной застройки страдает и природа. Экологи хорошо изучили опыт предшествующих намывных работ в Невской губе и похожих акваториях: почти любые гидротехнические работы разрушают сложившуюся экосистему: падает численность птиц и рыб, многие виды просто не выживают.
Гидротехнические работы приводят к образованию взвеси в воде, распространяющейся на многие километры. Со дна Невской губы поднимаются вековые токсичные отложения, вода становится мутной, загрязненной токсинами, включая тяжелые металлы и нефтепродукты, разрушается среда обитания бентоса – донных животных и растительных организмов, естественной кормовой базы для рыб, чья численность тоже резко сокращается, некоторые виды исчезают полностью.
По данным экологов, поскольку в начале XXI века проводились и работы по строительству дамбы, и строительство нового порта, и намыв новых территорий, это уже стало катастрофой для экологии Невской губы. Установлено, что даже после прекращения гидротехнических работ экосистема восстанавливается очень медленно.
Конечно, бывают приоритетные проекты, например строительство петербургской дамбы: оно хоть и нарушило экологию Невской губы, но, по мнению многих экспертов, было необходимо для защиты от наводнений. А вот польза от намывных территорий весьма спорная, зато вред – однозначный.
– Нарушается экосистема, погибают донные организмы, в результате гибнут рыбы. Раньше мелководье кишело рыбой, тут гнездовались и устраивали стоянку птицы. Теперь вслед за рыбой исчезают и птицы, – рассказывает участница протестного "чаепития" Нина Касьянкова.
– Здесь у нас была стоянка краснокнижных лебедей, которые мигрируют с северного побережья Европы, а потом летят в нашу тундру, – добавляет Марина Антонова. – Раньше здесь весной 20 тысяч лебедей останавливалось. В 2020 году насчитали только 101 штуку, в 22-м уже 60, в этом – вообще трёх видели. По закону тут никакое строительство недопустимо, если оно ведёт к уничтожению местообитания краснокнижных видов животных. Лебедь – это только один вид, а вообще здесь 13 видов краснокнижных животных.
Особенно вредно для экологии, когда строительные работы ведутся бесконтрольно.
– Мы поняли, что Росприроднадзор создан не для защиты природы, а для создания видимости законности. Раньше ее перед европейскими цивилизованными государствами создавали. А теперь просто легализуют варварские мероприятия, – говорит Марина.
Активисты считают, что с годами ситуация с экологическим контролем в Петербурге становится только хуже. Во время строительства ЗСД (Западный северный диаметр, внутригородская платная автомагистраль в Санкт-Петербурге), против которого местные жители также выступали, был по крайней мере проведен международный экономический аудит по требованию Европейского банка реконструкции и развития, финансировавшего стройку.
– Из этого аудита мы узнали много интересного – про краснокнижного лебедя, про различные виды рыб, – говорит Марина. – Когда они строили ЗСД, они должны были выполнять кучу мероприятий: мониторить численность лебедей, приостанавливать работы со второго апреля по 25 мая, чтобы лебедям не мешать. Когда стали строить намыв – уже всё, потерялась у нас связь с миром...
В этом году они своими силами вынудили застройщика прекратить засыпание песка на время нереста рыб – с 15 апреля по 15 июня.
– У нас все пристально за этим смотрели. Даша с вышки смотрела. В общем, мы сами разогнали эту тему, и благодаря этому они действительно не сыпали песок, а только возили его в этот период, – поясняет Анна.
То ли осетр, то ли лосось
Василеостровские активисты заявляют, что сам процесс создания намыва незаконен.
– У них нет разрешения на строительство. Нету вообще ничего, никаких документов, – говорит Марина Антонова. – Если вы где-то в городе захотите даже скамейку поставить, вам скажут, что нужен проект, ордер, какие-то разрешения. А намыв идёт безо всяких разрешений.
По заявлениям застройщиков, намыв – это не капитальное гидротехническое сооружение, а всего лишь "временное поднятие высотных отметок земельного участка". Причем на момент общественных слушаний в проекте, предоставленном жителям, речь шла ещё об объекте капитального строительства (ОКС), но уже в заключении государственной экологической экспертизы вместо этого волшебным образом появляются слова "временные гидротехнические сооружения". Активисты шутят, что если у Маршака собачка "подросла" за время пути, то здесь, наоборот, "дог превратился в болонку" – серьёзный проект капитального строительства на бумаге предстал чем-то безобидным.
– Намыв строится только на основании государственной экологической экспертизы. Фактически он возводится в территориальном море, поэтому здесь должна быть государственная экспертиза, экологическая – всего лишь ее часть. Но ни госэкспертиза не была проведена, ни инженерные изыскания, – объясняет Нина Касьянкова. – В градостроительном кодексе есть определение некапитального сооружения: оно может быть перемещено в другое место без ущерба его конструкции и тому месту, где оно находится. То есть считается, что намыв можно взять и перенести по воздуху.
Изначально территория залива, где возводится намыв, относилась к землям водного фонда России. Однако ещё в 2005 году распоряжением правительства №2117-р полностью покрытый водой участок был переведен в другую категорию – в земли поселений – и передан в собственность Петербургу для строительства порта.
Казалось бы, просто бюрократическая формальность. Но, считают активисты, именно она дала зеленый свет строительству не только порта (ныне убыточного), но и всех дальнейших намывов. Если бы речь шла о возведении гидротехнических сооружений в землях водного фонда России, находящихся в федеральной собственности, то невозможно было бы обойтись и без согласований на федеральном уровне. А теперь, когда участок находится в собственности города, полноценные строительные работы легко объявляются "поднятием высотных отметок участка", для которого особый надзор не требуется.
– Мы спрашиваем в Госстройнадзоре, а кто за стройку-то вообще отвечает? Нам говорят: ну, они там сами. Потому что это не считается объектом капитального строительства – значит, и Госстройнадзор не нужен. Сам застройщик себя и контролирует, такая интересная ситуация, – возмущается Анна.
Активисты настаивают, что намыв является полноценным гидротехническим сооружением: чтобы он функционировал как новая суша, не размывался обратно водой и соответствовал требованиям безопасности, это должна быть не просто высыпанная в воду куча песка, а специальным образом построенная инженерная конструкция.
– Гидротехнические сооружения ещё в проекте должны получать декларацию безопасности. Над ними должен быть надзор. А они придумали, что оно временное. Они ничего не строят, а просто подымают уровень грунта. А раз так, Ростехнадзор и другие ведомства говорят, что надзор не нужен. Но в действительности по всем параметрам это постоянное сооружение, – объясняет Нина Касьянкова.
Недовольные василеостровцы считают, что экологическая госэкспертиза была проведена только для того, чтобы легализовать намыв и избавить застройщика ЛСР от дальнейших обременений со стороны контролирующих инстанций, к экологии как таковой она вообще отношения не имеет.
– Там нет никаких требований про лебедей или рыб, они вообще не упоминаются. В международной экспертизе про ЗСД на этом участке в своё время было написано про 87 видов птиц и 40 видов рыб. А в нашей госэкспертизе я вообще слова "рыба" не нашла. Там написано: берём песок оттуда и везём песок сюда. Всё! – говорит Марина.
Активисты уже обращались в самые разные официальные структуры и везде столкнулись с круговой порукой и защитой интересов влиятельного застройщика. И два года уже судятся.
– Мы оспариваем государственную экологическую экспертизу – единственный разрешающий документ, по которому они работают, – объясняет Анна. – Собрали деньги и сделали общественную экологическую экспертизу на 150 страницах. Эксперты нашли в госэкспертизе тьму нарушений. Мы два года уже судимся. Суд всё время затягивается. Судья заявила, что у неё не хватает компетенции, чтобы принять решение. Тогда ЛСР предложили сделать ещё одну экспертизу – судебную. Полгода шла эта судебная экспертиза, назначенная судьёй Татьяной Кузовкиной. В результате подписала эту экспертизу некая Ярмош, специалист в области европейского фарфора!
Анастасия Ярмош, кандидат искусствоведения, автор диссертации "Становление и развитие искусства фарфора Дании и Швеции во второй половине XVIII–XIX вв." и других научных работ про фарфору. Каким образом в компетенции искусствоведа оказалась экологическая экспертиза Северного намыва, остаётся только гадать.
Вопросы есть и к другим экспертам, подписавшим судебную экспертизу. Например, комиссией СПбГУ один из экспертов, Александр Егоров, в феврале 2022 года уже был признан нарушителем научной этики – за то, что он в роли эксперта составил пояснительную записку, изложив позицию, желаемую для заказчика, но полностью противоположную выводам, к которым пришла рабочая группа исследователей. По решению комиссии по этике СПбГУ Егоров был освобожден от обязанностей заведующего кафедрой биогеографии и охраны природы СПбГУ, однако это не помешало ему подписать судебную экспертизу по намыву.
– Другой эксперт вообще путает осетра с лососем, – рассказывает одна из активисток.
В заключении судебной экспертизы среди прочего есть загадочная фраза: "В результате реализации проекта возможно ожидать восстановления популяции Атлантического лосося в Невской губе, который на текущий момент имеет категорию охраны RE(0) – вид, исчезнувший в регионе (Красная книга Санкт-Петербурга, 2018)". В действительности атлантический лосось не только не имеет статус исчезнувшего в регионе, но даже не входит в Красную книгу Петербурга. Зато в Красной книге упомянут исчезнувший атлантический осетр, с которым, вероятно, и спутали лосося эксперты. Каким образом, впрочем, строительство намыва должно способствовать восстановлению популяции исчезнувшего вида рыб, непонятно.
"Президент просто плюнул"
Представители группы "Мы против Северного намыва" обращались во все инстанции.
– Я лично писала президенту Российской Федерации: и распоряжение правительства по переводу участка из зоны водного фонда в зону суши, и перевод в собственность Петербурга вместо федеральной – незаконны. Указала, какие статьи водного и земельного кодексов нарушаются. Президент обязан был это обращение рассмотреть. Он просто взял и перенаправил моё обращение губернатору Петербурга, хотя обжалование распоряжения правительства РФ заведомо не в компетенции губернатора, – говорит Марина Антонова.
По ее словам, в офисе губернатора на запрос, который был в её обращении к президенту, – отменить незаконное распоряжение правительства РФ – просто не ответили, а вместо этого подробно расписали, что на основании этого распоряжения происходило в дальнейшем.
К президенту обращалась не только Марина – активистам удалось собрать 22 тысячи бумажных подписей жителей района и ещё шесть тысяч электронных. Всё это они в чемоданах привезли в Москву. Но подписи были перенаправлены обратно в Петербург – причём даже не губернатору, а его заму по строительству, Линченко, – бывшему гендиректору ЛСР. Круг замкнулся.
– Больше 10 процентов жителей района подписали обращение, а президент на них просто плюнул. Раньше он хотя бы губернатора вызывал: посмотри, вот у меня в зелёной папочке на тебя жалоба. Губернатор как-то переживал, ёрзал. А теперь вообще – просто нет этого вопроса и всё, – возмущается Марина Антонова.
На многочисленные жалобы среагировал только Следственный комитет, в мае 2023 года Бастрыкин поручил возбудить уголовное дело против ЛСР по статье 246 УК РФ (о нарушении правил охраны окружающей среды при производстве работ). Дело и правда возбудили, но его быстро отменила прокуратура. Тогда Бастрыкин лично отправился на стройку Северного намыва. Но охранники ЛСР не пропустили его даже после предъявления служебного удостоверения генерала юстиции. Через час Бастрыкин вернулся с ОМОНом. После этого СК повторно возбудил уголовное дело на застройщика (а заодно и на охранное предприятие, не пустившее главу комитета на стройку).
Летом прошлого года Следком возбудил уголовное дело на сотрудников Росприроднадзора по факту превышения ими должностных полномочий. Следствие провело свою собственную экспертизу по строительству намыва. И сейчас уже четыре экспертизы по проекту: государственная экологическая экспертиза, подписанная сотрудниками Росприроднадзора, общественная экспертиза, проведенная независимым центром ЭКОМ на деньги, собранные василеостровцами, судебная экспертиза, проведенная по инициативе ЛСР и подписанная "специалистами по фарфору", и, наконец, четвертая – экспертиза СК.
"Строительство сопровождается пылением, вредными выбросами от технологических операций, а также от работы техники и механизмов, – пишет СК. – Нарушение гидрологического режима Невской губы в результате бесконтрольного строительства новых намывных территорий может привести к подтоплениям низменных районов Санкт-Петербурга".
Начальник Северо-Западного управления по гидрометеорологии и мониторингу окружающей среды Валерий Цепелев заявил об этом еще в 2019 году: "Все, что могли насыпать, – насыпали", дальнейший намыв может быть опасен.
Дело в том, что в ту часть Финского залива, которая прилегает к Петербургу и отделена от остальной части дамбой, по Неве поступает вода из Ладожского озера. Во время шторма со стороны Балтийского моря дамбу закрывают, но вода из Ладоги продолжает поступать. Соответственно, чем больше в Невскую губу насыпают песка, тем меньше становится её объём – и тем меньше времени требуется воде из Ладоги, чтобы переполнить её при закрытой дамбе.
– Теперь есть экспертиза от Следственного комитета, гораздо более объективная, чем от специалистов по фарфору. У нас 29 июля будет следующее заседание, мы не опускаем руки, продолжаем писать, биться. Хотя, конечно, ростех-, природ- и другие надзоры – они все, сжав зубы, стоят на своём. Круговая порука очень жёсткая, – констатирует Анна.
В планах у участников протестного "чаепития" – пригласить на намыв Валентину Матвиенко.
– Она с 2011 года сидит в Совете Федерации. Этот намыв – её инициатива. Она нам ещё в те годы заявила, что мы здесь сделаем Дубай. Только мы не знаем, что она там предполагала, может, какие-то красивые здания – но мы получили пустыню с летающим песком. Пусть теперь приедет, посмотрит, какой Дубай она сделала, подышит этим воздухом и полюбуется.
В ответе застройщика (ЛСР) говорится, что "работы ведутся в соответствии с проектом инженерной подготовки, который получил все необходимые согласования и заключения, в том числе положительное заключение экологической экспертизы".
