Юрия Жданова, отца политика и соратника Алексея Навального Ивана Жданова, суд в Архангельске приговорил к трем годам колонии общего режима, заменив условный срок на реальный. Жданов в последнем слове рассказал, что для своего процесса ему идеально было бы отказаться от сына, но отрекаться от Ивана он не будет, чем бы ему это не грозило.
Суд в Архангельске заменил Юрию Жданову условный срок на реальный. Жданова приговорили к трем годам колонии общего режима, как изначально, еще в декабре 2021 года, и просила прокуратура.
– Для нас не то, чтобы это решение стало чем-то фантастическим и неожиданным. Это был один из тех вариантов, который мы рассматривали. Мы, разумеется, верили в лучшее и надеялись, что его выпустят. Но изначально, когда стало понятно, что его в суд не привезут – это такой всегда не очень хороший знак, что ничего хорошего ждать не стоит, – рассказал Север.Реалии адвокат Жданова Владимир Воронин.
Суд во время приговора зачитывал только вводную и резолютивную часть приговора. Причины, по которым суд решил изменить условное наказание на реальное, неизвестны.
– У прокуратуры, собственно, аргументов (по поводу изменения приговора. – СР) особых не было. Они говорили о том, что данное наказание является слишком мягким и не соответствует содеянному. Прокурор сегодня выступил достаточно коротко и ничего нового в общем не сказал, – рассказал Воронин.
Юрия Жданова обвиняли в превышении должностных полномочий – якобы он занимался жилищными махинациями, когда работал в администрации поселка Искателей Ненецкого автономного округа. Следствие считает, что Юрий Жданов, находясь в составе жилищной комиссии, рекомендовал выдать местной жительнице квартиру по договору социального найма. Позже оказалось, что эта женщина уже получала материальную помощь.
Жданов рассказал Север.Реалии, что в комиссии всего было четыре человека и её решение – рекомендательное. Приказ о предоставлении квартиры подписывал глава поселка Григорий Казаченко. Но ни против других членов комиссии, ни против Казаченко уголовных дел не возбуждали.
Жданов не раз говорил, что он не считает себя виновным и не совершал преступления, в котором его обвиняют.
Суд первой инстанции в декабре прошлого года приговорил Жданова к трем годам условно, хотя прокуратура изначально просила реальный срок. "Видимо, и сам суд понимает, что моей вины здесь нет, и она не доказана следствием. Очевидно, суд это тоже понимает", – сказал Юрий Жданов после решения суда.
29 декабря 2021 года суд отправил Жданова в СИЗО за нарушение подписки о невыезде и ненадлежащем поведении: Жданов уехал на новогодние праздники в Нижегородскую область к 83-летней тёте. Там его и задержали.
"Не нужно заниматься самобичеванием"
Юрист, последний директор ФБК Иван Жданов не удивлен приговору суда.
– К таким событиям морально готовишься, и я понимаю, что это решение не выбивается из последних решений, которые принимает власть по политическим делам. Для меня было скорее удивительно первоначальное решение, когда отца освободили прямо в зале суда. Тогда что-то пошло для них не так, было видно воодушевление по соцсетям, как все обрадовались. А это явно не входит в их планы, чтобы оппозиция как-то радовалась и у нее были хоть какие-то хорошие новости. Я думаю, план Кремля в том, чтобы все были максимально угнетены и максимально подавлены. А для нас главное – не допустить этой подавленности и не считать, что все пропало. Поэтому, повторю, решение ожидаемое, не выбивается из того, что делает власть последнее время – это попытка задушить вообще все живое, думающее и сопротивляющееся режиму.
– Может, мы сами виноваты в этой замене условного срока на реальный – не надо было так радоваться обвинительному приговору в адрес невиновного человека?
– Я не считаю, что нам нужно в чем-то себя винить. Мы такие, какие мы есть. А все, что сейчас происходит, все эти посадки – это действия Кремля, и мы во всем этом должны винить только их, не нужно тут заниматься виктимблеймингом, самобичеванием и тому подобными вещами. Нужно четко говорить, кто это делает и как этому сопротивляться. Сейчас самый понятный способ сопротивления – это распространять информацию, говорить с друзьями, знакомыми, увеличивать информационную поддержку сил добра. Это крайне важная история. Это Кремль хотел бы, чтобы мы постоянно чувствовали себя подавленными и виноватыми. Этого не должно происходить.
– Ваш отец, судя по его выступлению в зале суда, держится стойко, но был ли он готов к такому повороту?
– Отец – не другого склада характера. Он кандидат исторических наук. Любой человек, который чуть больше погружен в историю и видит исторические параллели, понимает, как эволюционирует любой тоталитарный режим. Поэтому человеку, знакомому чуть глубже с историческими событиями, это как раз не удивительно. И у отца как раз такой исторически-философский подход ко всем событиям. Он позволяет, с одной стороны, правильно, разумно все это оценивать, с другой стороны, позволяет сохранять эмоциональное спокойствие и не терять присутствие духа.
Последнее слова Юрия Жданова во время заседания суда 17 февраля:
"Ваша честь, я пытался донести до суда апелляционной инстанции, как в ходе судебного расследования был вынесен обвинительный приговор. В последнем слове мне бы хотелось затронуть более глубинные моменты, они связаны с ответом на вопрос: "А почему, собственно, был вынесен обвинительный приговор?" Чтобы ответить на этот вопрос, надо вспомнить события прошлого года: вспоминаю март месяц, ранее утро, стук в дверь, обыск, двухчасовой допрос в следственном управлении города Ростова-на-Дону, я под стражей, тюрьма, этап в Архангельск. Апрель: изменение статьи обвинения с 286 части 1 на более тяжкие 159 ч. 4 и 292 ч. 2, тюремное заключение. Июнь: обвинительное заключение, вновь продление содержания в тюрьме. Октябрь: начало судебного разбирательства. И все это время меня не покидало ощущение, что и следователь, и сторона гособвинения, и суд первой инстанции чего-то ждут. В какой-то момент мне пришли на память слова неоднократно сказанные следователем, который не раз меня спрашивал: "Вы не хотите признать свою вину? У вас есть возможность признать свою вину. Ну, хотя бы частично признайте свою вину". И я понимаю, что признание вины, на котором настаивал следователь, оно облегчает работу и следствия, и прокуратуры, и суда. Я помню и слова Вышинского (Андрей Вышинский, прокурор СССР с 1935 по 1939 годы – СР), что "царица доказательства – это признание вины". Но здесь дело не просто в формальном признании вины для облегчения работы. Здесь дело в другом. Мое дело носит политический характер, и для публичного, политического процесса признание вины имеет особую важность. Достаточно сказать мне, что я совершил преступление, я мошенник, и тогда все разговоры о сведении политических счетов за оппозиционную деятельность сына сразу пропадают сами с собой. Еще лучше для архитекторов всего этого уголовного дела, вообще-то, если бы я публично покаялся и отрекся от сына. Это бы все было в духе того времени, 1930-х годов. Не исключаю, что пока я сижу в тюрьме, даже упоминание сына, признанного экстремистом, теперь уже стало преступлением. Но это не для меня, не для меня это преступление. Иван остается моим сыном. Отрекаться от него я не намерен, чем бы мне это ни грозило. Зная сына, могу сказать, что даже самый суровый приговор – с какой бы жестокостью ни поступили, вспоминая 30-е годы, – не заставит его замолчать, прекратить говорить то, что он думает. Все будет с точностью до наоборот. Мне понятно, почему в апелляционном представлении прокуратуры сплошь затертые штампы и клише, вроде таких: "невозможность исправления Жданова в виде реального отбывания лишения свободы". Прочитав эти строки я задумался, от чего собственного меня собираются исправлять: от осознания собственного невиновности, от неумения отличить правду от лжи – белого от черного? Ну, ведь почти год тюремного заключения положительного результата им не дал. Почему еще три года колонии приведут к желаемому для прокуратуры результату?"
- В июне Мосгорсуд признал Фонд борьбы с коррупцией, Фонд защиты прав граждан и штабы Алексея Навального экстремистскими организациями. Бывшего директора ФБК Ивана Жданова объявили в международный розыск. В январе Росфинмониторинг внес Ивана Жданова и Леонида Волкова в перечень лиц, в отношении которых есть сведения о причастности к экстремистской деятельности или терроризму.
- Против Алексея Навального и его соратников возбудили уголовное дело о мошенничестве с донатами, которые были переведены ФБК. Изначально СК говорил, что ущерб по делу составляет миллиард рублей, но в феврале назвал другую сумму - 2,6 млн рублей. В материалах, которые в итоге дошли до суда, – всего четверо потерпевших: двое из них, как утверждает соратник Навального, "подставные", ещё с двух показания были получены шантажом. При этом следствие провело тысячи допросов, побеседовав фактически с каждым крупным жертвователем средств на деятельность Навального.
- После признания ФБК экстремистской организацией часть сторонников Навального уехали из России. Уголовные дела были возбуждены против Лилии Чанышевой, бывшей главы штаба Навального (признан иноагентом) в Уфе, экс-координатора штаба Навального в Архангельске Егора Бутакова.
