1155 лет назад, 11 мая 868 года была издана первая точно датированная печатная книга – буддийская "Алмазная сутра", найденная в Китае. В 2010 году Google подсчитал, что с тех пор человечество успело создать почти 130 млн наименований книг. По оценкам ЮНЕСКО, каждый год в мире издается 2,2 млн книг с уникальными названиями. Вклад России в это число не слишком велик: по данным Российской книжной палаты, в 2022 году в стране были изданы 108 129 наименований книг и брошюр – примерно в три раза меньше, чем в США, и в четыре меньше, чем в Китае. А общие тиражи издаваемых в России книг и брошюр с 2008 по 2022 год упали почти в два раза – с 760,4 млн до 392,5 млн экземпляров. Россия не может претендовать на звание "самой читающей страны в мире". Хотя выбор книг даже в условиях наступающей цензуры велик. Чтобы помочь его сделать, мы попросили экспертов из разных сфер ответить на два вопроса: что прочесть, чтобы лучше понять происходящее сейчас в России, и какая книга поможет пережить эти трагические времена?
В нашем опросе приняли участие Екатерина Шульман, Константин Сонин, Виктор Шендерович, Ирина Карацуба, Татьяна Лазарева, Ольга Седакова, Татьяна Мэй, Анастасия Рубцова, Антон Долин, Иван Павлов.
"Магистральная дорога осталась прежней"
Екатерина Шульман, политолог
– Очень достойно и доступно описывают происходящее книги политолога Владимира Гельмана "Авторитарная Россия. Бегство от свободы, или почему у нас не приживается демократия" и "Недостойное правление. Политика в современной России".
В обеих книгах режимная эволюция описывается как цепочка выборов, которые элитные группы на каждой исторической развилке делают каждый раз в свою пользу. С одной стороны, они сконцентрированы на том, что делается в России, с другой – автор не преувеличивает уникальность нашего случая, а исходит из режимной типологии, из политологической компаративистики – то есть из сравнения схожих по типу и по способу бытования политических режимов.
Книга Гельмана – не учебник, не научная монография. Это научно-популярная и, как мне кажется, вполне доступная для понимания книга. Возможно, это не самое увлекательное чтение на свете, это не настолько живо и ярко, как исторические параллели с фашистской Германией, которые чаруют массовое воображение. Но с просветительской точки зрения это очень внятный текст, который стоит прочесть.
Если говорить о книгах, которые помогут пережить тяжелые времена, то в ситуации продолжающегося стресса, продленной травмы люди часто читают уже знакомое. То есть не читают, а перечитывают, потому что у них нет сил на постижение чего-то нового, есть силы только мучительно вспоминать, какая прекрасная жизнь была когда-то раньше. Поэтому люди читают свои любимые книги, часто – книги из детства.
Я многократно уже рассказывала, как в самые последние февральские дни прошлого года очень быстро, за три ночи, прочла подряд две повести Леонида Соловьева о Ходже Насреддине – "Возмутитель спокойствия" и "Очарованный принц". Уж не знаю, чем они меня тогда привлекли. Может, отдаленностью обстановки, может, любовью к жизни, которой насыщена эта проза. А может, тем известным фактом, что вторая часть – "Очарованный принц" – писалась в мордовском лагере. Все это мне тогда как-то чрезвычайно легло на душу. Не знаю, будет ли это полезно кому-то, кроме меня самой, но мой опыт был таким.
Что касается общих рекомендаций, то, сколь самонадеянно это бы сейчас ни звучало, я бы советовала перечесть новыми глазами, с тем опытом, через который мы прошли за последний год, книгу Стивена Пинкера "Лучшее в нас. Почему насилия в мире стало меньше". В мирное время она казалась этакой песней ничем не замутненного оптимизма. Но на самом деле эта книга описывает человеческую историю как нелинейный, небыстрый и не беспрепятственный путь к гуманизации. Если прочесть ее сейчас, то, как мне кажется, истинный ее смысл становится лучше виден. Когда мы уже не настолько уверены в завтрашнем дне, в том, что нам гарантировано мирное небо над головой, полезно вспомнить, как человечество жило всю свою историю. Полезно осознать, что с великой дороги прогресса вполне можно свалиться в черную дыру или канаву, даже если весь остальной род людской будет продолжать идти в сторону света. И это будет особенно обидно, учитывая, что магистральная дорога осталась прежней. Поэтому советую Стивена Пинкера для чтения именно сейчас, через призму того, что мы пережили и переживаем.
"Почему некоторые нации обречены на неудачу"
Константин Сонин, экономист
– Мой ответ на первый вопрос – "Почему одни страны богатые, а другие бедные" Дарона Аджемоглу и Джеймса Робинсона. Я совершенно уверен, что когда пройдет 10 или 20 лет, то в очередное издание этой книги войдет и российский случай двухтысячных, оканчивающийся войной в Украине. Ведь она рассказывает о том, почему некоторые нации обречены на неудачу. Если не развиваться, не совершать открытий, которые обогатят все человечество, не поднимать уровень жизни своих сограждан, а, наоборот, эксплуатировать их, да еще и нападать на соседей – крах такой нации неизбежен.
Эта книга дает структурное объяснение, откуда берутся такие нации, как они формируются. Для этого должен установиться порядок, при котором элиты используют монополистические экономические институты, чтобы высасывать из своих граждан все соки, все ренты. А чтобы этот порядок сохранялся неизменным, элиты с помощью насилия монополизируют политическую власть.
Мне кажется, что, хотя эта книга написана до того, как мы увидели уже полностью авторитарный режим в России, она очень хорошо объясняет механизм его формирования. Поэтому происходящее сейчас в России и станет еще одним примером из огромного ряда, который уже приведен авторами.
Я считаю, что эту книгу можно смело рекомендовать всем, включая школьников. Она написана так, что даже ребенок разберется, что к чему, но при этом обобщает тысячи научных статей. Если бы современные экономисты, политологи и историки, опираясь на научные данные, решили все вместе написать одну популярную книгу о том, как устроено экономическое развитие, – получилась бы именно такое произведение.
Мой ответ на второй вопрос – "И возвращается ветер…" Владимира Буковского. Он не только автор, но и герой этой автобиографической повести. Сюжет начинает развиваться в 60-е годы, когда 17-летний мальчик из обычной московской семьи понимает, насколько нечестно, несправедливо устроен мир вокруг. Как коммунистическая система эксплуатирует людей и создает огромное количество запретов, контролируя буквально все сферы, о каких темах нельзя говорить, какие книги нельзя читать и т.д. Дальше герой рассказывает историю своей борьбы с этой системой и борьбы системы с ним.
Как и первая книга, автобиография Буковского будет понятна и интересна любому, кто живет в России, даже ребенку. Не только потому, что она очень весело и здорово написана. Сегодня в России наглядно видно, что с любым, самым обычным человеком может случиться все что угодно. Он может попасть в психушку, в тюрьму или в лагерь – никто ни от чего не застрахован. С героем "И возвращается ветер…" именно это и происходит. Это история нормального человека в ненормальных обстоятельствах.
И что, пожалуй, самое главное – это еще и очень оптимистичная книга, хотя Буковский написал ее в 1978 году, когда он не мог знать, что его борьба за счастливую и свободную Россию не безнадежна. Однако какие-то проблески грядущего освобождения появились еще при жизни автора.
"Факультет ненужных вещей"
Ирина Карацуба, историк
– В качестве ответа и на первый, и на второй вопрос я бы назвала один и тот же роман. Это "Факультет ненужных вещей" Юрия Домбровского – писателя, который сам прошел через лагеря, а потом, уже на свободе, погиб при очень странных обстоятельствах. Скорее всего, все-таки был убит в драке, и, вероятно, драка эта была срежиссирована.
Второй крупный роман Домбровского достаточно известен, но почему-то его не так чтобы очень сильно обсуждают в свете сегодняшнего дня, хотя он того и заслуживает. В основе сюжета до боли знакомая история. Дело происходит в годы Большого террора. Арестовывают археолога, и в совершенно жуткой тюрьме начинается его поединок с молодой следовательницей – совсем юной, очень красивой. Ее задача – состряпать дело и получить нужные показания. И вот то, как описана эта тюрьма, этот поединок, как вообще все описано в этом романе – это, с одной стороны, очень хорошо объясняет, в каком историческом времени мы теперь живем, которое все никак не может пройти, и объясняет, почему оно не может пройти. С другой стороны, – осторожно, спойлер! – герой побеждает эту следовательницу. Удивительным образом ей не удается сделать то, что она уже один раз проделывала и за что ее поставили именно на это дело. В итоге она вообще бросает следствие, а герой выходит на свободу и происходит совершенно убийственная – в хорошем смысле, а не в плохом – финальная сцена романа. Тут уж я давать спойлер не буду. Скажу только, что финальная сцена – это тот уровень осмысления проблем, который может стать для всех нас очень большой опорой как раз сейчас, в нынешних реалиях.
Возможно, я назвала именно этот роман Домбровского потому, что я историк и мне очень близки размышления героя над тем, что он видит вокруг. Само название этой книги стало мемом: теперь "факультетом ненужных вещей" называют любой истфак. Но именно эти "ненужные вещи" дают герою закалку, позволяющую в его персональной битве победить страшного дракона.
Конечно, свет не сошелся клином на одном только Домбровском. Я думаю, сейчас полезно почитать любые книги, повествующие о сходных эпохах. Первой приходит на ум очень популярная "История одного немца" Себастьяна Хафнера. Там прекрасно, прямо по неделям расписано, как утверждался фашизм и что из этого получилось.
Менее известное, но не менее сильное произведение – "Каждый умирает в одиночку" Ганса Фаллады, писателя, также пережившего 30–40-е годы в Германии. Это потрясающее свидетельство, одна из первых книг о фашизме – она написана еще в 1947 году.
Конечно, нельзя не вспомнить и нашего Варлама Шаламова с его "Колымскими рассказами". Где-то лет 12 назад я вдруг почувствовала, что пора перечитывать Шаламова – этот опыт скоро пригодится. И к сожалению, так оно и получилось.
Среди великого множества других достойных книг я бы еще назвала "Генерал и его армия" Георгия Владимова. Это моя любимая книга о Второй мировой войне, потому что там очень хорошо показано, как система тоталитарного государства работает в чрезвычайных обстоятельствах, что она пытается сделать с людьми и в каком смысле ей это удается, а в каком – нет. Такое чтение тоже может быть достаточно духоподъемным, потому что система в итоге… Но нет, не буду спойлерить.
Опрос Сибирь.Реалии – что читают и советуют почитать жители Сибири и Дальнего Востока
"Мы не первые оказались на таком трагическом разломе"
Виктор Шендерович, писатель, публицист и общественный деятель
– Понять, что с нами произошло, поможет целый корпус текстов, написанных о Германии 30-х годов. Ремарк – конечно, "Ночь в Лиссабоне", да и весь Ремарк этого периода. Карл Ясперс, Томас Манн. Отдельно отмечу "Историю одного немца" Себастьяна Хафнера. Весь этот цикл текстов имеет прямое отношение к нам, и читать эти книги нужно, чтобы осознать, что нас ждет дальше и какими будут пути выхода.
Сегодня нам остается лишь надеяться, что мы сможем повторить немецкий опыт: он мучительный, но все-таки закончился выходом из того цивилизационного тупика, в который загнала себя Германия, в сторону осознания и рефлексии, в сторону свободной Европы. Читая эти книги, мы можем по крайней мере пофантазировать о том, как мы могли бы тоже стать свободными.
Конечно, нам будет сложнее пройти по пути, по которому прошла Германия. К сожалению – как ни странно, но именно к сожалению, – нас никто не победит военным образом. Никто не будет лезть на нашу территорию. Никому мы не нужны. А стало быть, помогать нам так, как помогли в свое время немцам – насильно заставляя искать этот выход, – никто не станет. Мы можем рассчитывать на помощь, только если из России пойдет импульс осознания случившегося. И, конечно, эту самую первую часть пути мы должны пройти сами. Без какой-либо помощи извне должны хотя бы понять, что с нами произошло, и здесь "Дневник одного немца" – это очень полезная вещь.
Ответом на второй вопрос станет любая хорошая книга, которая напомнит, что нормальная жизнь – она все равно никуда не делась, она продолжается. И такие непреходящие ценности, как литература, музыка, искусство, – они тоже никуда не исчезли. Тот же Пушкин или Шекспир помогут понять, что мы не первые оказались на таком трагическом разломе. И мы не первые, кто должен отвечать на важные вопросы в драматической ситуации. А какая именно хорошая книга поможет в этом, уже дело вкуса.
Я сам давно уже не читаю художественную литературу, мне более важным кажется нон-фикшн. Например, замечательные дневники известных людей – их сейчас много публикуется в фейсбуке с хештегом "прожито". Все это очень хорошая, полезная пища для ума.
"Как люди сопротивлялись несмотря ни на что"
Татьяна Лазарева, актриса, телеведущая, общественный деятель.
– Мне сложно разделить книги на две категории, заданные в вопросе. Потому что пережить эти тяжелые времена поможет только очень глубокая работа. А советовать читать книги, которые могут отвлечь от реальности, – не мой стиль.
Поэтому я назову три книги, которые я сейчас периодически, по очереди читаю. Это сложное чтение, однако оно действительно не то чтобы помогает понять, что происходит, но помогает осознать, что подобное уже бывало, – а значит, когда-то все происходящее сейчас тоже окажется в прошлом. Но поскольку мы живем в настоящем, эти книги мне лично очень помогают.
Первая – это "Повесть о жизни" Константина Паустовского. Она рассказывает о судьбе писателя, молодого и активного человека во время революции и Гражданской войны. Очень философское произведение.
Вторая книга, которая всегда у меня под рукой, – это "Град обреченный" моих любимых Стругацких. Это попытка осознать, что происходило в Советском Союзе, где, несмотря на воспеваемую сейчас стабильность, человек был очень ограничен в своих возможностях. Она про то, как живется человеку, когда ему некуда расти. В "Граде обреченном" то, что было сделано в Советском Союзе, описывается как эксперимент над людьми. И сейчас происходит то же самое: мы снова чувствуем себя людьми, над которыми ставят чудовищный эксперимент, а мы не властны повлиять на то, что происходит вокруг наших жизней.
Третья книга, которую, как мне кажется, сейчас обязательно нужно перечитывать, – это "Подстрочник" Лилианны Лунгиной. Можно, конечно, пересматривать фильм Олега Дормана, но книга, насколько я помню, больше, чем экранизация, на треть. "Подстрочник" позволяет провести уже совершенно четкие параллели с тем, что не так давно было в нашей истории и происходит сейчас. Даже удивительно, почему мы не замечаем, что это практически полная калька с того, что делали в свое время с людьми в Советском Союзе. Как работала машина пропаганды, как в людях воспитывались нужные государству принципы… А главное, как люди сопротивлялись несмотря ни на что.
Все эти три книги отличает совершенно великолепный, восхитительный русский язык. Это очень важно сегодня, потому что именно русский язык объединяет нас всех – и тех, кто страдает от того, что идет война, и тех, кто пытается ее не замечать. А в будущем он поможет нам объясниться друг с другом.
И, конечно, хороший, богатый русский язык – это то, за что всегда нужно бороться. Он сейчас заметно упрощается в устной речи, и это нормально. Однако попытаться сохранять его эталонный вариант хотя бы в голове, читая книги, – это крайне важно. Ведь все мы понимаем, что русский язык на ближайшие десятилетия – а может, и дольше – будет совершеннейшим изгоем в мире. И наша общая большая задача – сохранить его, не допустить, чтобы он обеднел, стал никому не нужен и не интересен.
"Вопрос стоит о том, как жить в такие времена"
Ольга Седакова, поэтесса, переводчица, филолог и этнограф
– Если говорить о том, какие книги помогут нам лучше понять происходящее в России, первыми мне приходят в голову две книги Себастьяна Хафнера: "История одного немца" и "Некто Гитлер. Политика преступления". Они вышли недавно в издательстве Ивана Лимбаха, их легко найти в электронной версии. Это истории постепенного погружения во тьму, вовлечения в зло, для многих (как и для самого автора этих воспоминаний и размышлений) – совершенно невольного. Не во всем, но в чем-то очень важном этот чужой опыт, осмысленный умным человеком, отражает то, что происходит сейчас с нами.
Второй вопрос – какие книги помогут пережить эти тяжелые времена – мне кажется неправильно поставленным. Мы не перестаем думать, что рано или поздно эти "тяжелые времена" кончатся, нужно только их "пережить", "переждать". Но почему, каким образом они кончатся? И чем они кончатся? Вопрос стоит о том, как жить в такие времена.
Для меня это вопрос о сопротивлении происходящему – и очевидным образом невозможном сопротивлении. Я не могу назвать ни одной книги, которая по-настоящему поможет в этом нашем положении. Если только – поможет несколько забыться в нем, не утонуть в нем? Тут, я думаю, каждый находит для себя свое.
"Мы, homo sapiens – агрессивный вид"
Анастасия Рубцова, психолог, психоаналитик
– Чтобы осмыслять происходящее в России, я бы всем порекомендовала Роберта Сапольски и его стэнфордский курс лекций по биологии поведения человека. Он помогает чуть лучше понять, до какой степени мы, homo sapiens, – агрессивный вид. Как много значит для нас иерархия. Какие искажения существуют в нашем восприятии. И до какой степени мы недалеко ушли от животных – налет цивилизации на нас достаточно тонок.
Еще есть книга Александра Маркова "Перспективы отбора", она в чем-то перекликается с Сапольски и тоже очень биологична. Мне кажется, для понимания того, что происходит, нам сейчас не вредно обратиться к биологии – именно к биологии, не к философии. Почему? Я люблю мысль Линор Горалик о том, что люди, которые изобретают автомат, как правило, не способны из этого автомата выстрелить даже в котенка. Философствуют обычно одни люди, а решения, особенно в структуре власти, принимают другие. И чтобы понимать, почему вообще так может происходить, нам гораздо полезнее биология, а не философия. Плюс обращение к биологии в какой-то степени успокаивает нас. Мы начинаем лучше видеть свое место в эволюционной цепочке, осознавать свои особенности как вида. Мы понимаем: человечество довольно много воюет, в агрессии тиранов не нужно искать глубокого смысла, потому что она объясняется работой их мозга, а не планом. А еще люди склонны доносить друг на друга и так далее.
Я не хочу рекомендовать какие-то мемуары и литературу 30-х годов прошлого века, потому что это преимущественно тяжелые вещи. А чтобы понять, что происходит, нам, может, и необязательно погружаться в этот мрак заново. Чтобы адаптироваться, нам вообще лучше избегать мрака и сохранять какие-то светлые участки в голове. А так, наверное, "Окаянные дни" Бунина могут дать нам ощущение, что все это уже было и даже в новейшей истории, совсем недавно.
Чем бы я сейчас спасалась –книжными сагами и сериалами. Мне приходит в голову "В поисках утраченного времени" Пруста – очень красивая сага, облагораживающая душу. Потому что мы, люди, читающие книги в современном мире, – мы, конечно, стремимся облагородить душу.
В девяностые нас спасали все книги Толкиена, фантастические многосерийные саги вроде серии про Конана-варвара или "Волшебника Земноморья" Урсулы Ле Гуин. Они помогают занырнуть в альтернативную реальность. Возможно, пора еще раз к ним обратиться, потому что в физической реальности у нас теперь не так много возможностей действовать, более того, действовать может быть опасно. Поэтому хороший выход – сосредоточиться на своем душевном покое, спрятаться временно в раковину.
Из всего, что появилось в русской литературе за последнее десятилетие, я очень люблю роман "Лавр" Евгения Водолазкина. Это книга о человеке, который проживает несколько жизней, сталкивается с разными трагедиями, совершает ошибки, осознает их и в конечном счете – спойлер! – становится святым. Книга философская и этим успокаивающая. В ней, как мне кажется, есть то, что сейчас нужно, – ощущение, что все происходящее не смертельно, все можно пережить. Плюс красивые отсылки к современности и хороший язык.
"Ирония может быть эффективным средством противостояния режиму"
Иван Павлов, юрист, адвокат, руководитель правозащитной команды "Первый отдел"
– Я сейчас живу в Праге, и мне волей-неволей приходится перечитывать чешских авторов. Поэтому я рекомендую еще раз перечитать "Процесс" Франца Кафки. Этот роман помогает понять, что происходит в России, не хуже, чем наш российский Уголовный кодекс, который тоже, конечно же, обязательно надо почитать. Особенно те поправки, которые приняты после начала войны, – они сами по себе являются шедевром кафкианства.
А чтобы не слишком предаваться печалям, не отчаяться вконец, надо читать Ярослава Гашека "Похождения бравого солдата Швейка". Герой этого романа в любой жуткой ситуации находил что-то позитивное. Такое швейковское поведение помогает людям выживать, сохранять спокойствие духа и свое здоровье даже в столь непростых условиях, в которых сейчас живут все россияне. Нужно же себя как-то поддерживать.
На мой взгляд, ирония может быть эффективным средством противостояния режиму. Наших подзащитных обвиняли в жутких, самых страшных государственных преступлениях – шпионаже, госизмене и т.д. Когда мы их защищали, то, конечно же, использовали хорошее знание закона, старались обеспечить гласность по тем делам, которые рассматриваются за закрытыми дверями, чтобы общество знало, что там происходит. Но, кроме этого, мы старались использовать и такое средство, как ирония. Потому что именно ирония заставляет Левиафана иногда разжимать пасть. Безусловно, необходимо напрямую обвинять режим в нарушении прав человека, нарушении законности. Но если действовать только так, напрямую, то, как мне кажется, это менее эффективно, чем если дополнять все это некоторым стебом. Больше всего режим не хочет выглядеть глупым. И в этих условиях наша задача – иногда показывать абсурдность и глупость принимаемых решений. Если нам удавалось это сделать, то нередко режим все-таки давал задний ход.
Я считаю, что не нужно недооценивать силу иронии: Советский Союз перестал существовать не без помощи советских анекдотов. Но, конечно, применять иронию сейчас нужно грамотно, очень аккуратно и точечно. Стоит почитать Уголовный кодекс, чтобы убедиться: посадить теперь могут не то что за анекдоты – за любую невинную шутку. Даже за самую безобидную критику сегодня дают реальные сроки лишения свободы и отправляют за решетку на 5–10 лет. Поэтому прежде всего нужно думать о безопасности, ведь таких тяжелых условий не было даже в годы СССР. Я не говорю сейчас про сталинские времена, но в период расцвета Советского Союза, в 60–70-е годы, советская власть не относилась к своему народу настолько жестоко.
"Задумавшийся человек уж непременно до чего-нибудь додумается"
Татьяна Мэй, писатель, блогер, историк, филолог
– Я не рискну назвать книги, которые помогут понять, что происходит в России в целом. Меня больше всего поражает то, что происходит с людьми, с нашими соотечественниками. Это, пожалуй, самый большой мой шок от текущих событий. Объяснение причин такой трансформации можно искать в произведениях авторов, которые жили в схожих условиях – в Германии 30-х годов и в России почти того же времени и далее.
Я очень люблю автобиографическую повесть Лидии Корнеевны Чуковской "Прочерк". Многие, наверное, назвали бы другую ее книгу – "Софья Петровна", но та совсем уж безнадежна, а лично мне нужны хоть крохи надежды, за которые можно зацепиться. И в "Прочерке" они есть, а "Софья Петровна" препарирует советского человека, который ничего не может сделать с происходящим и, чтобы не сойти с ума, начинает во все верить. Причем верить абсолютно искренне, и в итоге на свет появляется чудовищное существо – Homo Sovetiсus. Главная героиня этой книги, поверив сталинской пропаганде, в конце концов сжигает письмо от сына с просьбой о помощи.
"Прочерк" – тоже о людях той эпохи. В 1937 году был арестован муж Лидии Корнеевны – выдающийся астрофизик Матвей Бронштейн. Когда она стояла в очередях в Большой дом, чтобы узнать о его судьбе, вокруг были такие же жены, дочери, матери, сестры… Разговаривая с ними, Лидия Корнеевна убеждалась: объяснять многим из них, что все арестованные, а не только их близкие – это невинные люди, просто бесполезно, они не желали слышать никаких аргументов. Интеллигентнейшая Лидия Корнеевна называет таких оболваненных людей самым страшных ругательством в ее лексиконе – "скудоумные". И рассказывает, что стычки с этими скудоумными делались все чаще и все мучительнее. Она не могла простить им этого непонимания, и ее покидало чувство братства в общем горе.
Но даже посреди беспросветной тьмы Лидия Корнеевна находит моменты человечности. Вот с самим Чуковским они пришли в Большой дом, где их не принимают. И вдруг из окошка, где сидит чиновница, падает крошечный бумажный шарик и подкатывается к ногам Чуковского. Они тихонечко его подобрали – и там оказалась нужная информация. Поразительно, что даже в таких местах можно было встретить сочувствие и человечность. И за что я особенно ценю эту книгу – за то, что Лидия Корнеевна очень тщательно собирает и описывает такие солнечные зайчики посреди тьмы.
"Прочерк" – это еще и история разгрома Детгиза Маршака. У меня она вызывает такую ассоциацию: был теремок, населенный поэтами, писателями, художниками, потом пришел медведь, сел на этот теремок – и раздавил его. Казалось бы, кому мешали детские сказочники? Лидия Корнеевна прекрасно отвечает на этот вопрос: "Мысль – вот что недопустимо. Процесс мышления, даже не противопоставляющий себя владычествующей идеологии, сам по себе опасен. Задумавшийся человек уж непременно до чего-нибудь додумается. Нет ничего ненавистнее для тирании, чем самостоятельные единения людей, вокруг чего бы они ни объединялись, о чем бы ни размышляли".
Лидия Корнеевна дает исчерпывающие ответы на многие вопросы, которые сегодня нас посещают. Вот что значит "задумавшийся человек додумался". И это, конечно, чудо, что уцелела она сама, что сохранились ее книги.
Мой ответ на второй вопрос – "И возвращается ветер…" Владимира Буковского. Он написал свою автобиографию уже в эмиграции, когда его буквально выпихнули из страны. "Обменяли хулигана на Луиса Корвалана" – это о нем.
Буковский чуть ли не половину своей взрослой жизни провел в тюрьме, лагере и психушке, но не потерял ни жизнелюбия, ни чувства юмора. Он отличный пример того, как уцелеть и нравственно, и духовно в самых тяжелых обстоятельствах. Читая его воспоминания, нельзя не вспомнить Навального – тем более что он сидел там же, где сидит сегодня Навальный, – во Владимирской тюрьме. И конечно, Буковский постоянно, как это принято говорить, "нарывался". А когда его в очередной раз сажали в карцер, начинал мысленно строить замок – с фундамента и до флюгера над ним. Он представлял, где разместит книжные полки, какие книги на них поставит, кого из друзей позовет в гости… Его вызывали на допрос, мучили и изводили, а он, вернувшись в камеру, спокойно принимался строить свой замок дальше. Буковский пишет, что лишь благодаря этому замку не сошел с ума.
Его книга была невероятно популярна на Западе, ее читали все, начиная от Джимми Картера и до последнего мальчишки. Один из журналистов написал, что это одновременно и приключения сорванца, и Рыцаря Круглого стола: "Этот бунтарь владеет искусством рассказа и знает, что любой анекдот стоит томов философских сочинений". Автобиография Буковского действительно удивительно легко читается.
Чем еще хороша эта книга – ее написал человек, который боролся без малейшей надежды на успех. Он даже и предположить не мог, что советская система рухнет, а она рухнула на его глазах. Буковский стал диссидентом не потому, что интересовался политикой: он признается, что вообще не собирался заниматься ничем подобным. Свой протест он называет нравственным. Он просто не хотел быть частью режима и соучастником преступлений, которые тот совершал. И его мысли о том, как бороться с беспроглядной тьмой вокруг, невероятно актуальны. А чтение его воспоминаний помогает сохранить уверенность в себе и самому не потеряться во тьме.
Прочесть "Дракона"
Антон Долин, кинокритик
– Мне кажется, что универсальная книга, помогающая понять, что сейчас происходит в России, это вовсе не исследования нацизма или дневники 30-х годов – я знаю, что сейчас очень многие читают именно их, – а хрестоматийная и в основном хорошо всем знакомая пьеса Евгения Шварца "Дракон". Там все сказано – ярко, метафорично, с довольно злым юмором. Соучастие в деяниях зла, противостояние злу, возможность быть против зла в меньшинстве и все равно не сдаваться – там говорится обо всем, что сейчас актуально. И даже образ войны – хотя и как сказочная метафора – тоже присутствует.
Пониманию того, что происходит в России, может способствовать не только чтение книг, а все что угодно – например, молитва в церкви или прогулка вдоль пустынного берега. Ведь понимание приходит изнутри человека, а не извне. И что здесь послужит инструментом, зависит от конкретной личности.
А чтобы пережить эти тяжелые времена, хороша любая книга, которая помогает именно вам. Одних спасет чтение древнегреческой или древнеримской истории или философии. Для других станет спасением поэзия – ее складность и одновременно метафорика, то есть и отстраненность от реальности, и приближенность к ней. А кому-то поможет художественная литература, причем в самом широком диапазоне – от философских романов Марселя Пруста, Джеймса Джойса или Томаса Манна до банальных детективов. Здесь вступает в действие то, что Ролан Барт называл удовольствием от текста: погружение в стихию, которая может по желанию приблизить к реальности или отдалить от нее, способна травмировать или спасти, позволить лучше анализировать происходящее – у каждого свои запросы и свои потребности.
Когда началась война, для меня очень важно было закрыть свои гештальты и прочесть недочитанные книги. На тот момент у меня были две огромные толстые книги, которые я увез с собой, покидая Россию. Увез, несмотря на то что нужно было считать килограммы багажа. Первая – "В сторону рая" Ханья Янагихара. Как оказалось, она странным образом очень сочетается с катастрофическими событиями последнего года, хотя я и не подозревал об этом, поскольку прочитал тогда буквально десяток страниц. Вторая – это "Уничтожить" Мишеля Уэльбека, очень любимого мной писателя. Этот роман мне только-только привезли из Франции – а тогда еще действовали ковидные ограничения, доставлять что-то было очень сложно – и тем сложнее мне было с ним расстаться. Я прочитал обе эти книги. Они совершенно безрадостные с точки зрения содержания, но меня очень взбодрили и поддержали. Ведь читая толстый роман любимого писателя, ты становишься чуть-чуть более счастливым.
