Как подсчитал аналитический центр KSE Institute при Киевской школе экономики, к сентябрю из-за войны в Украине повреждено более 136 тысяч жилых домов. На этом фоне президент России Владимир Путин в очередной раз призвал правительство решительно разобраться с проблемой аварийного жилья в России. Корреспонденты Север.Реалии пообщались с людьми, которые уже не верят подобным обещаниям.
"Мы постоянно тоже об этом говорим: нужно из трущоб людей выселять, как я уже обращал внимание коллег", – говорил Владимир Путин 30 ноября на видеоконференции с участием членов правительства и региональных чиновников. "Постоянно" – это не фигура речи, про "трущобы" президент вспомнил уже в седьмой раз за последние 15 лет.
"Не может страна с такими резервами, накопленными за счет нефтегазовых доходов, мириться с тем, что миллионы ее граждан живут в трущобах", – говорил он во время послания Федеральному собранию в 2007 году.
"А те люди, которые оказались в трущобах, по сути, – в ветхом жилье, конечно, нуждаются в поддержке страны в целом и федерального Правительства", – повторил в 2012-м на своей декабрьской пресс-конференции.
"Скорейшее расселение, ликвидация таких трущоб – наша, как я уже сказал, принципиальная задача", – напоминал Путин в 2013 году в ходе рабочей поездки в Калмыкию.
"Эту позорную страницу надо закрывать, надо людей вытаскивать из трущоб. И так, чтобы новые у нас не росли, эти трущобы, чтобы объёмы аварийного жилья не увеличивались", – настаивал президент в 2020 году на заседании Госсовета.
Согласно данным Фонда содействия реформированию ЖКХ, в переселении из аварийных домов на сегодняшний день нуждаются 1,61 млн граждан России. Это 112 353 здания, или 28,30 млн кв. м жилья. На переселение россиян из непригодных для жизни домов из госбюджета потратят 520,24 млрд рублей. В сентябре 2021 года Путин попросил запустить новую программу расселения и добавить в нее дома, которые были признаны аварийными на январь 2021 года. Запустили ее через год, в сентябре 2022 года, она должна затронуть 50 тыс. человек, расселить планируют более 1 млн "квадратов" аварийной недвижимости. До этого расселяли здания, признанные аварийными на 2017 год.
Но большинство трущоб, несмотря на упорное стремление президента с ними разделаться, так никуда и не делись.
Псков: "Мы и Путину писали, все возвращалось"
Дом по улице Труда, 32, в Пскове – в двадцати минутах пешей ходьбы от кремля. Он был построен в 50-х годах ХХ века пленными немцами как хозяйственное помещение. Изначально это был склад, потом его переоборудовали под кожгалантерейную фабрику, а когда она переехала на новое место, помещение отдали на временное расселение рабочим. После перестройки дом отошел городу и превратился в общежитие. Там плесень, грибок, протечки, трещины в стенах, отсутствие вентиляции, жалуются жильцы, но дом не признают аварийным.
– Как по мне – нормальные условия. Я скоро помирать буду, поэтому мне нормально, – нехотя отвечает корреспонденту Север.Реалии мужчина в годах, курящий в оконную щель. Продолжать разговор он не собирается. По словам соседей, он прожил здесь всю жизнь.
Через ручки на одной и другой стороне железной двери, ведущей в подъезд, намотана тряпка, чтобы дверь громко не хлопала. Внутри в нос бьет запах сырости и плесени, какой обычно бывает в старых подвалах. В угловом доме устроено общежитие коридорного типа: два длинных коридора с комнатами по обе стороны сходятся в углу в общем санузле, где вдоль стены повешены несколько раковин, а за ними – вход в туалет. Душа здесь нет – душ в подвале. "Умывалка" выполняет заодно и функцию курилки для этажа. Здесь можно обсудить беспокоящие жильцов вопросы.
– Здесь я снимаю комнату, условия очень [плохие], – нецензурно выражаясь, рассказывает 47-летний Франтик Богданов, живет он здесь больше четырех лет. – Администрации вообще плевать на нас, комиссий сколько ходило, сколько чиновников было, и ничего – "жить можно". Хотели палисадник сделать, покрасить общагу, и все затухло. Лет десять назад поменяли трубы и линолеум, а больше ничего не делали. Я сам жду, когда мне квартиру администрация даст. Мне квартиру должны дать как детдомовскому, то есть должны были дать почти 30 лет назад. Сначала я доказывал, что я детдомовский, потому что нас директор интерната кинул, отправил в дом престарелых. Мы оттуда сбежали, потом болтались, кто сидел, кто что. Три суда я выиграл, ещё один перенесли на январь.
Пенсионерка Алла Зубина живет здесь больше 35 лет. Раньше она работала на псковской галантерейно-футлярной фабрике, и предприятие предоставило ей две небольшие комнаты: 12 и 14 квадратных метров. Квартиру от государства получить так и не вышло из-за "неразберихи в девяностые". Сейчас на эти комнаты заключен договор социального найма, потому что, по словам Аллы Ивановны, приватизировать их не было смысла. Раньше она жила там с детьми, потом дети выросли и съехали, и теперь Зубина занимает обе комнаты сама, одну из них она использует под склад.
– Вот я сделала ремонт после наводнения, они как-то сделали крышу, а плесень все равно осталась, – рассказывает Зубина. – Я пришла с работы, а тут все ручьем лилось, мебель, все выкинула. Сейчас вроде подремонтировали, а раньше часто протекала. Вот за что мы платим "капремонт"? У нас тут крысы, тараканы. Мы-то у себя вывели. Каждый сам их травит. Внизу живут алкоголики, наркоманы, мы свой этаж стараемся держать в чистоте, не даем загадить: дежурим каждый день, моем. Комиссия неоднократно здесь была, они делают все как им надо, они пишут, что все нормально, все хорошо, а мне говорят: "Не нравится – идите снимайте жилье". А на что мне снимать? И к Турчаку (бывший губернатор Псковской области Андрей Турчак. – СР) я ходила на прием, я надеялась, что он мне поможет, а воз и ныне там. Турчак сейчас в Москве, ездит на Донбасс, всем помогает, только не нам, простым людям.
Дочери Аллы Зубиной Татьяне Ильиной 38 лет, у нее трое детей, которых она воспитывает одна. Вместе с мамой она обращалась к губернатору и даже писала президенту, пытаясь признать здание аварийным, но тщетно. По словам Татьяны, у губернатора Псковской области Михаила Ведерникова всегда "нет записи", когда секретарь узнает ее фамилию и адрес проживания. А администрация президента настаивает, что этот вопрос должны решать местные власти.
– Я с 2008 года ходила и писала в различные инстанции, – рассказывает Татьяна. – Встали в очередь на улучшение жилищных условий, добивались, чтобы сделали косметический ремонт. Это все мы с мамой, никто к нам из администрации сам не приходил и не говорил: "Мы вам сейчас будем делать". Частично они делали ремонт, но все равно плесень возвращалась, ничего не менялось. Все сыреет, все обваливается, фасад дома наполовину из кирпича и из цемента, штукатурка обваливается и все видно. Во время капремонтов они делали туалеты, душ и крышу, но плесень все равно вернулась. Межведомственная комиссия, вот хоть убейся, не признает дом аварийным. У них с 2011 года процент износа не меняется – 50 с чем-то процентов. Он уже явно больше, а у них все одно. И пробу воздуха брали, мой врач в шоке от этих условий, она говорит, что это смерть в моем случае.
Ильина съехала из этого дома три года назад из-за проблем со здоровьем, которые обнаружились у ее детей, и сейчас снимает квартиру. Самой Татьяне еще в детстве диагностировали астму, а позже и фиброз легких. По ее словам, на борьбу с бюрократией здоровья у нее больше нет.
– Росли – болели, я каждые три месяца на 21 день ложилась в больницу, потому что у меня с пяти лет стоит бронхиальная астма, я на инвалидности, – рассказывает она. – Я и сейчас только выписалась из больницы, с сентября по декабрь я три раза лежала в больнице. У меня еще теперь фиброз легких. Инвалидность у меня из-за этой общаги, потому что там слизь, плесень, грибок. Когда я родила третьего ребенка, я оттуда ушла, потому что во время беременности что-то случилось и у меня ребенок родился с пороком сердца. Это меня сподвигло оттуда убежать, видимо, о своем здоровье не так беспокоилась. В сентябре у меня было предкомовое состояние, я три дня лежала пластом. Я даже в больницу не могу лечь, не могу оставить своих детей, я всегда нахожусь на дневном стационаре. Сейчас мне назначили терапию от фиброза, по которой надо делать уколы по 160 тысяч рублей. Мне помогает благотворительный фонд, он закупает препарат для меня. Пока я делаю укол раз в месяц. Без него я не могу дышать, я живу на препаратах.
Два года назад суд указал, что обследование дома межведомственной комиссией в 2019 году проводилось лишь визуально, без проверки несущих конструкций, признал незаконным бездействие администрации города и обязал провести повторную проверку. Но дело никуда не сдвинулось. Словам президента Владимира Путина, который в конце ноября в очередной раз призвал расселять людей из трущоб, жильцы дома №32 по улице Труда больше не верят.
– Мы и Путину писали, сколько раз писали, все возвращалось, – возмущается Татьяна Ильина. – Мы много куда писали, и много куда здесь я ходила по кабинетам. Он-то говорит, только ничего не меняется. Он только говорит, а если ему что-то пишешь, то он обратно возвращает с тем ответом, что местное самоуправление должно решать.
– Так сколько лет он уже говорит одно и то же? – соглашается ее мать. – Я уже не верю. Потому что действия какие? Никаких. Все как было, так и останется. Вот девушка тут была, с которой мы обошли все инстанции, сейчас она взяла ипотеку, потому что поняла, что бесполезно, и она бросила все это. В прошлом году был суд, который мы выиграли, суд признал, что дом должны расселить. Все бесполезно. Я уже и не надеюсь на расселение.
Великий Новгород: "Дыры заделывали сами"
Дом №7 по улице Сенной – один из самых знаменитых в Великом Новгороде. Но слава эта печальная: то пожар вспыхнет, то кипяток из труб хлынет. В конце ноября в подъезде обвалилась лестница прямо под ногами одного из жильцов дома, он с головой ушел под воду, в затопленный подвал. Слава богу, что живой остался, говорят соседи.
– Лестницу, которая обвалилась, заменили, но при этом сказали, что она простоит дольше, чем сам дом, – разводит руками жительница дома Анжелика Никитина.
Одна часть здания построена в 1949 году, около трех лет назад её покинули последние жильцы. Им предоставили другие квартиры. Другая часть, 1957-го, хоть и признана аварийной, но немедленному расселению, по мнению властей, не подлежит. Крайний срок – до конца 2030 года. В 2017 году в доме был проведен капитальный ремонт кровли. Он обошёлся бюджету в 2 млн 600 тыс рублей.
Пустующую половину дома облюбовали бездомные и наркопотребители. В апреле там произошёл пожар. Чудом никто не пострадал.
– Мы своими силами заколачиваем все окна и двери, но они их выламывают, всё бесполезно, – говорит Анжелика Никитина.
После пожара городские власти организовали экспертизу жилой части, чтобы выяснить, можно ли там оставаться. Анжелика констатирует, что её проведение ничего не изменило в судьбе дома. Как и раньше, людям говорят: "Жить можно, ждите".
Обитателям дома несколько раз предлагали временное жильё из резервного фонда. Однако большинство это не устраивает.
– Власти предлагают шесть квадратов на человека, и при этом платить за жильё нужно и тут, и там где дадут, – объясняет Никитина. – Многие здесь даже не прописаны. Как в моём случае. Я тут проживаю с мужем, у нас двое маленьких детей. Как нам ютиться на шести квадратах?.. Мы бы могли съехать давно, но у нас тут бабушка, она съезжать не хочет, живет тут с постройки дома. Бабушка старенькая, болеет, оставить ее не можем.
Дом при этом "бесхозный". Властям не удаётся найти управляющую организацию для обслуживания, "что логично, ни одна компания не подпишется", рассуждает Анжелика. Жильцы сами построили детскую площадку. Территорию вокруг дома люди тоже убирают сами. В администрации города корреспонденту Север.Реалии сообщили, что дом, "для организации его содержания и ремонта ", передан муниципальному казенному учреждению Великого Новгорода "Городское хозяйство" до момента, пока управляющая организация не будет выбрана жильцами или по итогам открытого конкурса.
– Всё гниёт, по всему дому огромные дыры, заделывали их, но толку нет, всё обваливается, – рассказывает Анжелика Никитина. – Из ванной видно улицу. Трубы все ржавые. Вчера, например, прорвало трубу, естественно, оттуда полился кипяток. Огромный плюс, что это было не в комнате и не на втором этаже. Также вчера с 6:00 и до 9:00 не было электричества. 4 декабря по непонятным причинам отключили воду. Объявлений никаких не было. Боимся выходить на улицу, потому что вот-вот обрушится козырек.
Жильцы злополучного дома писали в прокуратуру Великого Новгорода, но это не принесло результата.
Север.Реалии направил запрос в городское управление по жилищным вопросам и социальной поддержке граждан Великого Новгорода с просьбой прокомментировать перспективу расселения дома по Сенной, 7. В ведомстве ответили, что капитального ремонта здания не планируется, поскольку в 2021 году оно признано аварийным и подлежащим сносу. Текущий ремонт выполняется за счет взносов жильцов дома по оплате услуг ЖКХ. В управлении подчеркнули, что сейчас на счёте дома нет денег, задолженность по оплате коммунальных услуг составляет 26911 рублей. В комнаты и квартиры из маневренного фонда согласилось переехать шесть семей из проживавших по адресу Сенная, 7.
Новгородская область шефствует над Васильевским районом Запорожской области. В сентябре "Первый канал" показал сюжет о том, как строители из Великого Новгорода восстанавливают прифронтовую Васильевку. А в августе новгородское провластное интернет-издание "53 новости" сообщало, что регион отправил в Васильевский район пятнадцать детских и спортивных площадок.
Калининград: "У вас все хорошо и прекрасно"
23-летняя София Махова семь лет назад осталась сиротой – родители погибли в аварии. Живет она в Гурьевском районе Калининградской области, в одноэтажном здании еще довоенной постройки.
– Тогда много сразу всего навалилось – родители погибли, я забеременела. После смерти родителей дом, стены которого разваливались, власти признали аварийным. Меня поставили в очередь на расселение, так в ней и стою. Когда в 2018 году я обратилась в суд, что живу в аварийном доме, мне предложили отдать дом, взамен на однокомнатную квартиру. Я тогда отказалась. Так как забирали и дом, и участок земли. В прошлом году был еще один суд, который постановил предоставить мне жилье. В этот раз приняла решение согласиться на квартиру, так как аварийный дом уже не забирали. Сначала приставы пытались помочь мне, но потом все затихло, и когда я опять подняла вопрос, мне ответили, что квартир нет, берите сертификат, – рассказывает София.
Денежный вес сертификата – два с половиной миллиона рублей. Однокомнатная квартира в Калининграде в новостройке стоит от 4,5 млн рублей.
– Квартиру за эти деньги сейчас ни в Калининграде, ни в Гурьевске не купить. За последние два года цены сильно выросли. Небольшую квартиру можно приобрести на сертификат в дальнем уголке области. Но я просто не хочу туда переезжать – в Гурьевском районе я прожила всю жизнь, у меня ребенок здесь ходит в школу, работа моя здесь. Все, что я прошу, – предоставить мне жилье, положенное по закону, в этом районе, – говорит София.
Игорь Олейников живет в доме в Балтийске Калининградской области с 1989 года. Квартиру с частичными удобствами он получил как ликвидатор аварии на Чернобыльской АЭС. В 2015-м дом признали аварийным.
– Когда до этого приходила комиссия, нам сказали, что люди живут еще хуже: "У вас все хорошо и прекрасно". А дом уже разваливался. Стены шатаются, потолок провисает. Меня даже тогда на улучшение условий не поставили. Мы с соседями скинулись на частную экспертизу. Эксперт пришел, сделал по одной фотографии в квартирах и сказал, что даже на глаз все понятно, что дом аварийный. Тогда результаты этой экспертизы приняли госорганы, – вспоминает Игорь.
С тех пор ничего не двигалось. В 2018 году на приеме в администрации города Олейников узнал, что чернобыльцам положен сертификат на жилье.
– Я все документы собрал и принес. На этом все закончилось. Сейчас я потерял зрение и не могу ходить по инстанциям, чтобы бороться за право на получение жилья. Могу только по телефону поговорить с ними. Но толку от этого мало. Никто толком не объясняет, что и как получить. Меня футболят, – вздыхает Олейников. – Когда-то мы семьей жили в этой квартире. Сын вырос и уехал, с женой развелись, она тоже уехала из региона. А счета приходят за всех. Я пытался разделить их, так как фактически живу здесь один, но не получается.
На прошлой неделе Олейников узнал, что по закону ему сертификат все же не положен.
– Причина – якобы в документах фигурирует вся семья, а ее по факту нет. Якобы я хочу получить сертификат на всю семью. И еще, помимо этого, у меня дом аварийный и подлежит расселению. То есть опять нестыковка, – говорит балтиец. В новую квартиру, если он ее все-таки получит, Олейник должен будет прописать всю семью. – По документам в квартире проживает семья. При переезде, если он состоится, конечно, я якобы перееду с семьей. И соответственно, опять за коммуналку буду платить за всех, живя один. Так что мне уже и расселение не нужно. Устал я от всего.
