Город Инта пережил закрытие шести угольных шахт. Последняя встала в 2019 году, оставив без работы более 1200 сотрудников. Летом 2024 года глава Коми Владимир Уйба объявил о планах возобновить добычу угля в городе. Но спрос на уголь падает, а большинство рабочих из города давно уехало. Оставшиеся шахтеры вышли на пенсию и ждут одного – переселения с Крайнего Севера, но при нынешних темпах переселения его придется ждать 130 лет, выяснил корресподент "Окна".
Текст: "Окно"
В Инте, моногороде на севере Республики Коми, что находится в Арктической зоне, живут 19 тысяч человек. Из окон девятиэтажек открывается вид на заснеженные Уральские горы. В 2019 году здесь обанкротилось градообразующее предприятие – АО "Интауголь", которое вело добычу угля в единственной шахте "Интинская". Спустя пять лет, в июне 2024 года, глава региона Владимир Уйба объявил, что ищет инвестора для возобновления работы шахты. "Кадры у нас там сохранились, хотя часть разбежалась", – заявил он.
Все эти этапы – поиск инвестора, обращения к правительству и попытка продать уголь подороже – интинцы уже безуспешно прошли с 2014 по 2019 годы, вспоминает глава Объединенной первичной организации независимого профсоюза горняков России в Инте Денис Баженов.
– Сама конъюнктура энергетического рынка не дала нам никаких шансов сохранить это предприятие. Конкуренцию с кузбасскими углями наш уголь не выдерживает. Все наши попытки и усилия ни к чему не привели, мы обращались и к президенту, и к председателю правительства, – говорит глава Объединенной первичной организации независимого профсоюза горняков России в Инте Денис Баженов.
"Закопали миллиард в землю"
Основали Инту в 1932 году. Годом раньше сюда привезли небольшой отряд заключенных ГУЛАГа под руководством геолога Василия Нашивочникова – бывшего заведующего шахтой в Донбассе, арестованного по делу о "вредительстве и саботаже". Геологи вырыли себе землянки, сколотили нары и начали разведку угля в районе реки Большой Инты.
В советское время в Инте появилось шесть шахт: "Пионер", "Восточная", "Глубокая", "Капитальная", "Западная" и "Интинская". "Пионер" закрылся первым, выработав весь уголь в 1982 году. Оставшиеся пять шахт закрывались одна за другой после распада СССР – интинский уголь не пользовался спросом. Лучше продавался кузбасский, который стоил в полтора раза дешевле.
Последняя из местных шахт "Интинская" дотянула до 2019 года. Ее крупнейшим потребителем была Череповецкая ГРЭС в соседней Вологодской области, но она планировала перевести свои мощности на газовое оборудование. По договоренности губернаторов двух регионов этот процесс откладывали.
Денис Баженов родился в Инте, его отец работал на шахте "Капитальная".
– Я мечтал быть шахтером. Это работа настоящая, мужская. Мне нравилась. Конечно, лучше было уже тогда, в начале 2000-х понять, что если шахты закрываются, то, наверное, уголь когда-нибудь закончится полностью. Я этого не понимал. У меня подземного стажа 18,5 лет. Ни дня не пожалел, что работал на шахте. Если бы нам удалось сохранить предприятие, работал бы и дальше, – говорит он.
Баженов начинал подземным электрослесарем в 1999 году на шахте "Западная". Когда в 2004 году ее закрыли, переквалифицировался на проходчика и перешел на "Интинскую".
К тому времени горняки уже начали уезжать из Инты: одни поехали добывать железную руду на Яковлевский рудник в Белгородской области, другие подались на угольные шахты в соседней Воркуте. За 20 лет население города сократилось в четыре раза. В 2002 году министр энергетики Игорь Юсуфов докладывал в Госдуме о критической ситуации со сбытом угля в Инте. Согласно отчету чиновника, работающие шахты тогда поставляли 2 млн тонн угля в котельные Ленобласти и других регионов Северо-Запада, еще 1 млн тонн выгружался населению северных поселков. Это составляло примерно 2% от всего потребления угля в России. Чиновник тогда посоветовал предприятию снизить цены на уголь "до конкурентоспособных".
В 2012 году Денис Баженов возглавил объединенную первичную организацию независимого профсоюза горняков России в Инте. Профсоюз выступал за повышение безопасности на горных выработках. Начальству это не нравилось – многие инициативы Баженова приводили к дополнительным проверкам на шахте. В 2015 году Дениса уволили – формально из-за опозданий. Это обвинение он легко оспорил в суде и восстановился на работе.
В августе 2014 года один из потребителей интинского угля – поставщик энергии "ЕЭК" – обратился с иском о банкротстве ОАО "Шахта "Интауголь" из-за недопоставок угля. В конце 2015 года ее признали банкротом, но предприятие реорганизовали, создав новую компанию АО "Интауголь". Спустя три года банкротом признали и ее.
– Мы обращались к президенту накануне выборов 2018 года, и наше выступление попало ему на глаза. Нам нужно было 6,5 млрд рублей для модернизации – чтобы снизить издержки, упростить внутреннюю трассу и улучшить качество угля, тогда бы он имел какой-то шанс на рынке. Нам выделили адресную поддержку 1,2 млрд рублей для погашения задолженности и подготовки новой лавы (подземная горная выработка. – "Окно"). Но уже через два месяца после запуска лавы было принято решение о ликвидации предприятия. Получилось, что просто закопали этот миллиард в землю, – вспоминает Баженов.
"Я не политик, я патриот"
Инта в переводе с ненецкого языка означает "место, обильное водой". Город окружают болота и мелкие водоемы. Есть только железная дорога. Летом автомобилисты скидываются и нанимают баржу до "большой земли", чтобы съездить в отпуск.
– Собирается команда, грузятся машины и едут до Усть-Лыжи около полутора суток. Оттуда есть дорога на Ухту. Стоит порядка 30 тысяч рублей за машину. Бывает, что сюда заходят буровики, тащат груз с Усинска, либо продукты и стройматериалы завозят в отдаленные поселки. Они выгружаются и, чтобы порожними не идти обратно, тоже набирают людей. С ними можно договориться и за 15 тысяч, – говорит пенсионер Сергей.
Молодежь в Инте сплошь вахтовики. По данным местного центра занятости, в городе открыто всего 150 вакансий. Больше всего ставок в городской больнице. Там требуется 17 человек: медсестры, хирург, офтальмолог, кардиолог, онколог и травматолог. Еще 12 мест есть в местном полицейском участке. Самая большая зарплата – около 110 тысяч рублей – у хирурга. Больше предлагают только военным, заключившим контракт на службу в Украине, – от 200 до 250 тысяч в месяц.
Согласно открытым данным, на войне в Украине погибли более 30 жителей Инты. Служить ушел даже бывший мэр города Павел Смирнов, который на момент подписания контракта отбывал наказание в тюрьме за взятки.
Один из погибших контрактников, Василий Хатанзейский, жил в Инте с 2016 года. Родился он в небольшой деревне Пиль-Егоры в соседнем Ижемском районе Коми, работал охранником на объектах "Газпрома" и "Лукойла" на Крайнем Севере вахтами по два-три месяца. В городе обзавелся машиной и квартирой. Двухкомнатные квартиры в Инте стоят 150–300 тысяч рублей. При переезде от них избавляются за бесценок, чтобы не платить за коммунальные услуги.
– Он зарабатывал нормальные деньги. Работал в охране, у него были все эти доступы, к оружию и так далее, – рассказывает сестра Хатанзейского Инга Филиппова, которая живет в Сосногорске и работает воспитательницей в детском саду.
Несмотря на уговоры родственников, в мае 2023 года Василий отправился в военкомат. На войну он, по словам сестры, ехал не за зарплатой, а "за орденом".
– Он нас ошарашил, когда уезжал. Мы его отговаривали. Если бы именно на Россию напали, то понятное дело. А туда тебе зачем соваться? У него работа хорошая была. Мы спрашивали, что тебя туда зовет? Он сказал: "Долг зовет, пацаны все мои там, а я что здесь буду жить припеваючи?" Для него было важно, чтобы он стал каким-то героем. Молились за него, переживали. Я ходила помогала военным, у нас есть в Сосногорске сообщество, там плетут маскировочные сети. Я плела эти сети, думая, что как-то какой-то частичкой помогаю ему. Зарплату получаю – пусть немного, но скину на гуманитарку, на помощь военным. Я не скажу, что эта война правильная, я не политик в этом плане, я просто патриот, – говорит Инга.
Василий погиб при обстреле в селе Крынки Херсонской области в ноябре 2023 года. Награду получил посмертно.
"Переехать раньше, чем на кладбище"
По словам Дениса Баженова, после ликвидации шахты многие интинцы стали работать вахтовым методом, в том числе, в Воркуте. Поезда туда ходят несколько раз в день.
– Работают там, а семьи живут в Инте, – говорит он. – Люди рассчитывали, что при ликвидации предприятия с ними государство поступит так же, как и с работниками ранее закрытых шахт: переселят по государственной программе в более благоприятные климатические условия. Этого не случилось.
В Инте более 1200 шахтеров и членов их семей ожидают переселения с Крайнего Севера. За пять лет эта очередь сократилась на 10% естественным путем: многие не пережили эпидемию СOVID.
В России действует федеральная программа по переселению шахтеров с территорий, вблизи которых находятся подземные выработки. Согласно ответу Министерства энергетики РФ на запрос Дениса Баженова (есть в распоряжении редакции), "Интинская" в программу не попадает, так как не находится в федеральной собственности.
Обанкротившееся АО "Интауголь" – частично государственное предприятие. По информации на сайте компании, единственный ее акционер – Республика Коми в лице регионального комитета имущественных и земельных отношений.
– Мы с 2018 года ведем диалог с правительствами республики Коми и России. Здесь трудно жить и негде работать. Хотелось бы переехать в благоприятные условия раньше, чем на кладбище. У многих проблемы со здоровьем из-за профессиональных заболеваний. Но государство пока не идет с нами на контакт, – говорит Баженов.
Оставшихся в Инте шахтеров направили в "общую очередь" на получение жилья – в нее может встать любой житель, отработавший 15 лет на Крайнем Севере и не имеющий жилья за пределами Коми. Как рассказал председатель общественной организации "Заложники Крайнего Севера" Владимир Жарук, общероссийская очередь на переселение из северных районов сегодня растянулась на 130 лет.
– В 2024 году в списке на переселение северян-очередников находились 130 тысяч человек. В бюджете предусмотрено на эти цели 4,5 млрд рублей. На них можно приобрести 959 сертификатов, которые распределяются между регионами. Республике Коми в прошлом году перепало 134 штуки при очереди в 21 тысячу человек. Пока они дошли – дорога дальняя, тяжелая – уже Минстрой Коми рапортует, что всего выделено 120 штук. То есть 14 сертификатов где-то затерялись. И так ежегодно происходит. Бывало, по пути терялось по 20–30. Предполагаю, что своим людям дают, – говорит Жарук.
Сам он стоит в очереди на переселение с Крайнего Севера почти 30 лет. В Коми переехал из Украины в 1989 году, начал работать геологоразведчиком на месторождениях угля в Инте и Воркуте.
– Мы ходили по таким местам, где нога человека не ступала раньше. Делали геологическую съемку, карты, искали полезные ископаемые, – объясняет он. В 90-х, когда государство перестало финансировать направление геологоразведки, Жарук спустился в шахту "Воргашорская" в Воркуте и 20 лет проработал проходчиком.
– Я мог тогда получить квартиру. Тогда не было такого беспредела с сертификатами, как сейчас. Предоставляли жилье за пределами Коми, люди счастливые и довольные уезжали. Но я был молодой, мне особо не надо было, не торопился, хотелось еще на Севере пожить, поработать. Я же не думал, что государство затянет переселение на столетия, – говорит он.
Ликвидировать очередь для государства не проблема, считает он. В ноябре 2023 года российские власти объявили, что жителям Херсонской области – нового региона, захваченного в ходе полномасштабного вторжения в Украину, – выделено около 53 тысяч сертификатов на получение жилья в России.
– Херсонцам – я им не завидую ни разу – но тем не менее за полгода выдано 53 тысячи сертификатов! А северянам – тысяча! Нас государство держит в заложниках на Севере. В законе нет такого понятия – не выдавать сертификат или откладывать на какой-то период, на эту тему имеется правовая позиция Верховного суда РФ, которая вошла в обзор судебной практики. Передо мной государство имеет публично-правовое обязательство по предоставлению готового жилья еще с 1997 года. Закон менялся уже три раза, но обязательство должно заканчиваться его исполнением, а не переменой или отменой. Государство это прекрасно понимает, но предлагает очередникам соглашаться на получение жилищного сертификата вместо натурального жилья, которого мы никогда не увидим при такой власти. И люди каждый год пишут заявление на сертификат, хотя, я думаю, пора уже понять, что это просто лохотрон, – добавляет Жарук.
Кстати, сначала сертификаты ориентировались на рыночную цену, а с 2012 году – на среднероссийскую. Сейчас она составляет 97 тысяч рублей за метр, а сумма сертификата зависит от стажа и количества членов семей. Если человек один, ему положено 33 квадратных метра. Но каким бы ни было наполнение сертификата, получить его практически невозможно.
В апреле 2024 года правительство РФ опубликовало программу социально-экономического развития Коми до 2028 года. Она включает, в том числе, консервацию шахты "Интинская". Заброшенные выработки угрожают городу экологической катастрофой: шахтные воды могут в любой момент отравить водозабор Инты, так как насосы под землей уже не работают. Кроме того, согласно документу, в одной из шахт находится склад взрывчатых материалов.
Глава Коми уверен, что можно обойтись и без консервации, если найдется компания, которая возобновит добычу угля. "Сегодня мы ищем инвестора, чтобы не консервировать интинский шахтный узел, а откачать воду с шахты и начать новую добычу угля на интинском разрезе", – заявил он.
Денис Баженов советует главе региона получше изучить историю шахты.
– Шахта не в один день прекратила существование. С 2015 года она требовала республиканский бюджет для поддержки. Республике безвозвратно вкладывать такие ресурсы в производство неинтересно. Этим дело и закончилось – ликвидацией. И если тогда не могли найти инвестора на 6 миллиардов, то найти его сегодня будет еще сложнее, – говорит Баженов.
С 2023 года в Инте строится новая котельная – и та газовая.
– Если сейчас открыть новую шахту в Инте, наш уголь даже на Интинской ТЭЦ будет не нужен. Только если сгодится для завоза его в сельские территории по зимнику, но это не те объемы, ради которых целесообразно открывать шахту, – считает бывший шахтер.
