Спустя четыре года после того, как в результате массовых протестов был отменен проект строительства мусорного полигона на станции Шиес, в регионе вновь разворачивается общественное движение против новых планов властей. На этот раз в Архангельской области планируют открыть три комплекса по переработке отходов (КПО). Строительство одного из них уже начато, выяснил корреспондент "Окна".
Текст: Лукас Жалалис, "Окно"
"Побыстрее освоить бюджет"
Еще 2022 году архангельские власти объявили о строительстве трёх центров по переработке отходов – в Няндоме, Холмогорском районе и Коряжме общей мощностью в 400 тысяч тонн мусора. Один такой центр уже строится всего в 800 с небольшим метрах от города Коряжма, на этот КПО придётся 70 тонн отходов в год.
Коряжма – 36-тысячный город-спутник Котласа. Полвека назад неподалёку отсюда проходили подземные ядерные испытания, поэтому, считают местные жители, и ситуация с онкологическими заболеваниями в Коряжме – одна из худших в регионе. Кроме того, на здешнюю экологию самым негативным образом влияет котласский химзавод и крупнейший в стране целлюлозный комбинат, источающий зловоние, которое встречает уже на въезде в город.
На этом фоне ещё летом прошлого года "Архангельский экологический оператор" (АЭО), компания, принадлежащая правительству Архангельской области, начала строить КПО к югу от Коряжмы.
– КПО строят на старом городском мусорном полигоне – на второй карте (зоне свалки. – Окно) захоронения отходов. В ней скопилось 20 тысяч кубов воды, заражённой, по данным экспертизы, фенолом, свинцом, нефтепродуктами и другими вредными веществами, – говорит 60-летний юрист Павел Мизин, житель Коряжмы, защищавший в судах активистов Шиеса, а теперь – активный участник общественной группы "Чистая Коряжма". – Экоактивисты подняли шум и не дали просто осушить водоём – воду должны были вывозить на очистные сооружения. Но вывезли ли они её всю или только часть – неизвестно, экоактивистов к надзору не подпустили. Мы предполагаем, что после начала строительства они повредили глиняную прослойку – и одна часть воды ушла в грунт, а другая и вовсе была сброшена в реку Копытовка (она впадает в Вычегду, из которой коряжемский водоканал берёт воду. – Окно).
Уже после этого в городе шли проливные дожди, которые вновь заполнили строительный котлован. На этот раз вода ушла всего за день, что, скорее всего, указывает на повреждение глины, которую используют для изолирования свалок от окружающей почвы.
На фоне поднятого местными жителями шума о загрязнении воды в дело вмешался было Следственный комитет, но, по утверждениям Мизина, его представитель удовлетворился документацией, полученной от застройщика, и закрыл дело, проигнорировав результаты экспертизы, жалобы местных жителей и увидев лишь незначительные нарушения.
Такое, казалось бы, неподходящее для строительства место на самом деле было выбрано неслучайно.
– Чтобы побыстрее освоить бюджет, они схитрили. Они сделали вид, что полигона там не будет, мол, речь идёт только о сортировке и компостировании отходов, что не требует экологической экспертизы. На самом деле они расширят старый мусорный полигон в 13 раз под видом его реконструкции и будут захоранивать отходы там, – объясняет архангельский юрист Александр Козенков, защищающий регион от свалок со времен Шиеса.
Чем больше мусора, тем больше денег
В своей презентации АЭО заявляет, что КПО под Коряжмой организуют в рамках федерального проекта "Чистая страна". Застройщик уверяет, что предприятие должно улучшить экологию, а не уничтожить её.
– Задумка в том, чтобы свозить отходы со всей области. А инфраструктура, мягко говоря, не приспособлена к тому, чтобы транспортировать по ней крупные объёмы мусора. Например, планируется вывозить отходы самосвалами из Яренска (административного центра Ленского района, признанного труднодоступным. – Окно), а там нет асфальтированной дороги, проезжать некоторые участки сложно круглый год, не говоря уже о весенней распутице, – говорит Александр Козенков.
Область всё равно не производит достаточно мусора для рентабельности КПО, подсчитал юрист. А наличие возле Коряжемского полигона железной дороги указывает на то, что отходы могут начать ввозить из других регионов.
Проблемы есть и в самой концепции КПО. АЭО утверждает, что 55% привозимых отходов будут перерабатываться.
– Но на деле, как показывает практика аналогичных предприятий в Подмосковье и других регионах, функцию переработки они не выполняют. Вместо заявленных 55%, реальный объём извлекаемых отходов – всего 2–3%, остальное в немного видоизменённом виде идёт на свалку, – рассказывает Козенков.
При этом, даже если бы КПО старался выполнять необходимые показатели переработки, это всё равно было бы невозможно. Причиной тому качество привезённого мусора, объясняет Павел Мизин.
– Производить, например, бутылку, которую можно переработать, невыгодно. Выгоднее сделать так, чтобы покупатель сам платил за вывоз, сортировку и захоронение. Государство не заинтересовано в уменьшении отходов, поскольку если наладить систему раздельного сбора, то у зарабатывающих на сортировке мусора компаний будут выпадающие доходы. Чем больше они мусора привезут, тем больше денег они заработают.
– То есть проблема в отсутствии раздельного сбора?
– Да. И то, для него нужна стандартизированная упаковка. Я сам занимаюсь раздельным сбором и знаю, как тяжело всё сортировать. Цветные пакеты или нет, шуршат или не шуршат, пластик разных видов – нужно иметь в этом большой опыт. Это я сам сортировал, а с помоек (на КПО) мусор привозят в спрессованном виде, как там можно качественно что-то сортировать? Это некачественный мусор, заводы его не берут, и он будет оставаться на нашем полигоне.
Вместо глиняного слоя, отделяющего мусор от почвы, АЭО собирается использовать бентонитовую мембрану толщиной в 6 мм. Но её одной недостаточно.
– Они планируют использовать систему "ОСМОС", чтобы проталкивать молекулы воды через эту мембрану. Но для того чтобы фильтрат продавить через "ОСМОС", его надо предварительно очистить, должны быть и отстойники, и фильтры, а здесь этого нет, они лишь используют песок, но этого мало. А когда эта грязная взвесь попадает на мембрану, она рвётся и фильтрат течёт такой, какой есть. Я обращалась по этому поводу в НИИ РАН, там этим заинтересовались, но отказались работать без задания и оплаты, – поясняет биолог Галина Хлыбова, которая живет в пригороде.
Более того, биолог указывает, что из-за быстрых подземных потоков грунт постоянно смещается, что создаёт ещё больше нагрузки на и без того хрупкую защиту.
Отдельную проблему представляют свалочные газы, неизбежно образующиеся в процессе гниения отходов.
– Очистка фильтрата должна проходить в цехе компостирования, закрытом ангаре с бетонными траншеями, в которые закладываются тысячи тонн органики. Там она гниёт и выделяет метан, аммиак, сероводород. Это взрывоопасная смесь, которая обязательно должна уходить оттуда. А фильтры, которые предусматривает застройщик сейчас, – это щепа и опилки, смоченные водой с биодобавками. Сами посудите, что собой представляет мокрая древесина – она разбухает и не пропускает вообще ничего. И чтобы не произошло беды от случайной искры, они вынуждены выгонять газ в атмосферу. В Подмосковье рядом с КПО "Нева", построенного по тому же проекту, от этой вони нечем дышать, детей тошнит и рвёт, и те, кто никогда не болели астмой, начинают ею болеть, – поясняет Галина.
"Коряжмы просто не будет"
Новости о том, что вскоре рядом с Коряжмой появится новая экологическая угроза, быстро расползлись по городу и вызвали бурную общественную реакцию. Активистка Галина вспоминает декабрь прошлого года:
– Люди поднялись. Когда велось обсуждение по КПО, буквально за два дня мы собрали 7 тысяч подписей против – я никогда такого не видела! Раскладывали листы в магазинах, везде. Люди говорят, что не выдержат, и я их понимаю. Нам хватает вредных производств, и после постройки КПО Коряжмы просто не будет.
Тогда же в городе прошла, возможно, крупнейшая за его историю демонстрация, на которой протестующие освистали главу города Андрея Ткача. По словам Павла Мизина, на неё пришло втрое больше заявленного – около 500 человек.
С тех пор в городе регулярно проходят массовые пикеты – но не без сложностей. Мизин, участвующий в организации демонстраций и отвечающий за безопасность пикетирующих, рассказывает, что местные власти постоянно препятствуют проведению акций протеста.
– Ещё тогда, в декабре, могло бы прийти больше, если бы место, которое нам согласовали, не было на окраине города. Власти оправдывались, что в центре якобы проходит мероприятие для детей. Затем, когда мы подавали уведомление о массовом пикете, нам опять предложили задворки – на этот раз был день рождения Пушкина, на который пришло 8 человек. И потом – снова то же самое. Предлагая нам места на задворках, они срывают пикеты, не дают показать остальным гражданам нашу позицию. В последний раз, 27 июня, нам снова согласовали место не в центре города, но хотя бы в месте, где ходят люди. Нас было 125–140 человек.
По словам Мизина, полиции на эту акцию пришло очень много – по сотруднику на трёх пикетирующих.
– Они давят тем, что всё снимают на камеру, фотографируют людей. Приехал и. о. главы города, начальник полиции, и оперативники, и, возможно, эфэсбэшники – как только направляешь на них фотоаппарат, они отворачиваются и уходят в сторону. Но, когда мы заканчиваем митинг, я всегда благодарю сотрудников полиции за обеспечение общественного порядка и за то, что пришли, – самые активные участники! Пусть стоят, читают плакаты: они тоже здесь живут, и их тоже это касается, – поясняет Мизин. – Я как юрист прихожу, смотрю и предупреждаю людей на случай, если запахнет жареным. Например, прошу убрать плакат с неправильной тематикой. На пикетах нельзя громко общаться между собой, кричать, закрывать лицо. И мы этим правилам следуем, хотя из своей практики я понимаю, что прицепиться можно к чему угодно.
Один из последних протестных митингов состоялся в Коряжме 27 июня. Одновременно с протестами идёт и судебное разбирательство по коллективному иску против АЭО. Интересы граждан, так же как и несколько лет назад в Шиесе, представляет Александр Козенков.
– По Коряжме у нас было открыто в общей сложности три судебных дела. Сначала граждане пытались оспаривать законность передачи участка для КПО. Безуспешно, Верховный суд в апелляции тоже отказал. Второй суд был технический, а сейчас – третий, решающий: оспариваем законность выдачи разрешения на строительство без экологической экспертизы. В первой инстанции нам отказали в судебной экспертизе и апелляции, сейчас ждём результат рассмотрения жалобы в кассационном суде – это будет 24 июля. Но шансы на решение в нашу пользу, к сожалению, невелики, – признается Козенков.
– К нам приходил на суд глава Росприроднадзора Горних – и мы ему сказали: "Вы же нас убьёте, у нас и так высокая заболеваемость по онкологии и бронхолёгочным". Он ответил: "Мы думали над этим, если строить в другом месте, то экология будет испорчена. А тут у вас и так уже грязно", – вспоминает Галина Хлыбова.
"Окно" отправило запрос "Архангельскому экологическому оператору" с просьбой прокомментировать опасения горожан Коряжмы по поводу нарушений экологической безопасности, но пока он остаётся без ответа.
Такой же запрос отправлен Архангельской администрации, ответа нет.
КПО, который строят сейчас возле Коряжмы, – не единственное мусорное предприятие, строящееся в рамках национального проекта "Экология". И не единственный нарушающий экологические нормы: недовольство граждан по поводу сортировочных комплексов, организуемых властями под эгидой заботы об экологии, видимо в других городах Архангельской области. Так, например, недовольство по поводу плана АЭО строить такой же КПО кипит среди жителей Няндомы , в Подмосковье экоактивисты и местные бьют тревогу по поводу загрязнения воды и воздуха уже функционирующим КПО "Нева", а в Ленобласти муниципальные депутаты ведут кампанию по борьбе с организацией 600-тонного полигона в обводненном карьере.
