Жителя города Вуктыла Республики Коми Николая Фарафонова арестовали по подозрению в "призывах к террористической деятельности" из-за поста про поджог военкомата, который он якобы одобрил, и еще пару комментариев. До ареста он вел телеграм-канал "Циничный комяк", у которого менее 500 подписчиков. Корреспондент Север.Реалии поговорил с близкими Фарафонова и прочитал его первое письмо, которое получили родственники из СИЗО.
– У нас снег идет. А он там в легкой ветровке и в легких кедах. Его забрали, когда тепло еще было. Фактически он пока у нас раздетый. Как его там гулять выводят? Я боюсь, что он простынет. У него гайморит страшный, сопли, наверное, в три ручья текут. Ему вообще нельзя простывать, – переживает за 35-летнего Николая его мама Светлана.
Для нее арестованный сын был "и руки, и ноги, и глаза", ходил в магазин и аптеку за лекарствами и продуктами, помогал по дому.
Этой осенью дома у семьи Фарафоновых было два обыска. Первый – 7 сентября – проходил прямо при матери. Следователи сказали ей, что они искали оружие. Ничего не нашли и забрали телефон, который Николай отказался разблокировать. Второй обыск прошел меньше чем через две недели. Николай был дома один – мама поехала проведать внучку. Тогда из их квартиры изъяли роутер.
– Мне пришлось уйти жить к дочери. Как я буду одна? У меня дочь хоть в магазин сходит за продуктами да приготовит. А там у меня все Коля делал, – говорит Светлана. – Следователь меня спрашивает: "Будете свидетельствовать против сына?" Нет, говорю, я воспользуюсь 51-й статьей (51 статья Конституции дает право не свидетельствовать во время допросов против себя, близких и родственников. – СР). Что я могу про него сказать? Сын как сын. Всегда мне помогал, я ведь после второго инфаркта. Какой ему терроризм шьют – я без понятия. Он практически из дома не выходил, ни в каких собраниях-митингах не участвовал, а разве это ему разве пришить можно? Но мне уже объяснили, что два месяца в СИЗО – это цветочки. Могут и 10 лет дать, могут и 20. Но "признательную" он не подпишет, он не будет на себя брать то, что не делал.
В родном для Николая Вуктыле живет менее 10 тысяч жителей. До столицы региона, Сыктывкара, даже в хорошую погоду ехать более семи часов. Несколько лет назад Николай начал заниматься политическим активизмом, который по больше части представлял из себя посты в телеграм-канале "Циничный комяк". Ни в каких протестных акциях Фарафонов не участвовал. Вскоре к нему присоединилась и еще одна местная жительница и многодетная мать – Радмила Рябцева. Сначала они вместе в соцсетях пытались бороться против произвола чиновников, а потом и против войны.
– Он заметил меня, видимо, потому что взгляды у нас одинаковые. Как началась война, я стала выступать против, и он также. Вот так мы и сошлись. Мы были два ярых активиста в городе. Очень многие из вуктыльцев благодаря нам поменяли свое мнение. Мы объясняли им, что происходит в Украине. У нас же многие думают до сих пор, что они с НАТО воюют. У нас здесь народ, честно сказать, хуже фашистов. Нам тут такие угрозы с ним сыпались, вы не поверите. Меня и по кускам собирались резать, и ПДН на меня натравливали (ПДН – отдел по делам несовершеннолетних, после визита которых может быть начата процедура по отъему детей. – СР). Тут дурдом вообще. Коляну угрожали-угрожали, и вот, пожалуйста, все-таки сдали его в ФСБ. Это наши делают своими руками, – рассказывает Рябцева.
В начале июля Радмилу Рябцеву тоже оштрафовали на 30 тысяч рублей за "дискредитацию" армии из-за постов и комментариев во "ВКонтакте", где она ведет группу о жизни своего родного Вуктыла, в которой, среди прочего, пишет и о войне.
До этого Радмилу по иску местного депутата-коммуниста Идриса Таибова уже несколько раз штрафовали за критику символа V, который установили на городской стеле в Вуктыле.
Николай и Радмила
– Николай и Радмила пытались на протяжении многих лет сделать жизнь в республике лучше, критиковали действия властей. И поэтому им прилетает за это тоже, я думаю. Когда началась война, про них знали: они не скрывали свои позиции. И я думаю, что это очень тянущаяся история, – рассуждает Андрей Еремеев, координатор маленькой организации из Екатеринбурга "Росштраф", помогающей собрать деньги политзаключенным. Они познакомились уже после того, как Николаю понадобилась финансовая помощь для оплаты штрафов по "дискредитации" ВС РФ.
Еремеев собрал деньги и помог Николаю Фарафонову оплатить штраф за то, что в одном из своих постов активист назвал "свастикой" литеру Z, использующуюся в российской пропаганде и на фронте как один из символов войны в Украине. Всего в постановлении о возбуждении административного дела было пять комментариев, говорит Еремеев.
– Ему еще штраф удвоили, потому что он не смог своевременно оплатить его, у него не было возможности. Мы собирали деньги, закрывали остатки первого штрафа и собирали полностью на удвоение, там 30 тысяч, – вспоминает Андрей. – Все равно, видите, его в покое не оставили. Нашли еще какой-то комментарий, ну, или в загашнике держали просто, чтобы возбудить уголовку уже непосредственно.
Уголовное дело против Николая Фарафонова возбудили в октябре 2023 года. Известно, что в деле есть как минимум два поста про поджог военкомата и комментарии в местных группах в соцсетях, где он ругал чиновников и высказывался против военного вторжения в Украину.
После первого обыска Николай перебрался жить к Радмиле. Они надеялись, что у нее его никто не будет искать и он сможет уехать из страны.
– "Только двери никому не открывай, а я без ордера никого пускать сюда не собираюсь", – сказала я ему тогда. А если они не по моему делу, я вообще имею право двери не открывать. Мы уже даже нашли место, куда его сныкать. Сложно было бы его найти тогда, – считает Радмила. – И вы не поверите, он сам дверь открыл. Я вышла в аптеку, оставила его с ребенком. Поднимаюсь на лифте и слышу голоса. Думаю: ну, все. Захожу, а тут уже стоят эти эфэсбэшники. Говорю Коляну: "Ты что наделал?" А они мне: "А вы знаете, вы, наверное, следующая. Мы за вами наблюдаем, видим все, что вы пишете. Вот у вас же была "дискредитация", потом апелляция, а после апелляции нельзя еще десять дней говорить ничего, а вы уже столько наговорили".
Чуть-чуть не успел
После первого обыска Николай собирался уехать из России, понимая, что до уголовного дела ему осталось ждать недолго.
– Коля чуть-чуть не успел. Когда он пришел ко мне скрываться, он уже собрал сумку и собирался ехать. А они [сотрудники СК, полиции и ФСБ] как чувствовали! Я говорю Коле: "Ну, как же ты так мог дверь открыть? Мы столько усилий приложили…" Пока он у меня жил, мы его с места на место перепрятывали, один день так, потом у друзей, потом опять ко мне вернется… И тут он сам им открыл дверь… Ну, елки-палки, как так-то вообще?! – возмущается Радмила.
Жители Вуктыла разделились на два лагеря: одни поддерживают Николая и Радмилу, другие называют их фашистами и угрожают активистке тем, что её детей отберут.
– Пишут: "Ты такая фашистская мать, и Колян твой – фашист. Объясни, как может такая фашистка, как ты, воспитать нормально детей? Ты же не патриотичного воспитания человек. Надо натравить на тебя ПДН, они хоть из них людей сделают". А я спрашиваю: "Ребята, а что для вас означает патриотизм? Патриотизм – это не значит брать оружие, убивать, воевать". Для меня патриотизм – это любить свою природу, не гадить в реки... Для меня много чего скрывается за этим словом, но уж точно не брать оружие и убивать мирных граждан в другой стране, – говорит Радмила. – Про Колю они писали, что "так ему и надо, сейчас его петухом сделают". Человеку жизнь сломали такие стукачи-доносчики. Я никогда не думала, что мы вернемся к годам Германии, когда так своих же закладывали. Вот такие у нас люди жестокие.
Радмила считает, что уголовное дело против ее друга появилось после доноса. В материалах дела есть свидетели, с которыми Фарафонов не был близко знаком до ареста.
– У нас на "СВО" (спецоперация или СВО – так российские власти требуют, чтобы россияне называли войну в Украине. В противном случае могут возбудить уголовное дело. – СР) провожают с фанфариками, а вот почему-то тех, кто сюда приезжает в цинковом гробу, скрывают. Я, например, знаю, что уже около десяти человек погибших. Что же вы их теперь с такими фанфарами не хороните? Мы узнаем о похоронах от родственников, а как же сама администрация, которая радостно всех провожает? Тут же целые салюты у нас устраивали! А когда они помирают, у нас все тихо-тихо, – говорит Радмила.
Неделю назад Радмила и мама Николая получили его первое письмо из СИЗО, с которым корреспонденту Север.Реалии удалось ознакомиться. В нем он в основном просит прислать ему теплые вещи, жалуется на "собачий холод" в ИВС и уверяет, что все не так страшно, как можно было предполагать.
Николай пишет, что до сих пор не знает о "наполнении дела" – эпизодах, которые ему вменяют. Он объясняет это тем, что "дело только началось".
– У меня все хорошо, – пишет Николай. – Ожидания оказались хуже, реальность – лучше. Ехал я в Сыктывкар (на суд по избранию меры пресечения. – СР) пристегнутый к ремню безопасности как собака. Эфэсбэшники давали мне попить, один раз вывели покурить.
По его словам, в "хате" – камере СИЗО – с ним оказались известный общественный активист и еще один человек, обвиняемый по террористической статье.
– Пока повезло, никаких "урок" (на тюремном жаргоне преступники-рецидивисты. – СР), интеллигенция, – пишет Николай. – Вели в "хату" меня с социологом (предположительно, с социологом Борисом Кагарлицким, которого обвиняют по той же статье. – СР). Правда, он в другой "хате" обитает, но я его узнал.
Николаю Фарафонову грозит до семи лет лишения свободы.
– Если повезет, то, может быть, кто-то из вас на приговор приедет, – написал Николай родственникам. – Настроение боевое, духом не падаю, вины не чувствую за собой.
