Суд в Карелии признал виновным 65-летнего историка Юрия Дмитриева в изготовлении порнографии, развратных действиях и хранении оружия и увеличил ему срок до 15 лет лишения свободы. Дмитриев уже был осужден на 13 лет, но в начале декабря прокурор потребовал еще больше ужесточить приговор, на два года, и судья Петрозаводского суда Хомякова так и сделала.
Дмитриев отрицает вину по всем обвинениям. Его многочисленные сторонники убеждены, что все дела против него сфабрикованы и являются местью властей. Заседание было открытым. В зал пустили около 15 человек. После оглашения приговора присутствующие скандировали "Свободу Дмитриеву" и "Невиновен".
– Ничего неожиданного не произошло, потому что подобный результат – 15 лет – прогнозировался мной, – так прокомментировал решение суда адвокат Дмитриева Виктор Ануфриев. – После того как апелляцией было определено 13 лет, было ясно, что в этом суде при новом рассмотрении будет именно два года. Я полагаю, это для того, чтобы показать силу, значение, влияние в наше время силовых структур, которые направили дело в суд и попросили изначально при втором рассмотрении 15 лет Юрию Алексеевичу Дмитриеву. Суд не внял указаниям и просьбам силовых структур и определил в то время сами знаете что. Поэтому такая арифметика была, на мой взгляд, придумана, и это неслучайно, что сегодня и произошло.
Местный журналист Валерий Поташов написал на своей странице в фейсбуке после приговора историку: "Юрий Дмитриев принял приговор достойно и попросил поблагодарить всех, кто пришёл его сегодня поддержать и поддерживал все эти годы".
– Поражает ощущение обыденности происходящего. Обыденным голосом человека приговаривают к смертной казни фактически, – говорит журналист Виктория Ивлева, которая была на суде. – Абсолютное проявление банальности зла – так же можно было читать постановление о закупке на овощебазе кабачков. Я понимаю, что вы спросите: а как бы это было не обыденно? Ну, может быть, пафосный революционный трибунал приговаривает негодяя и изменника. Нет, все тихо, это туда, это сюда – там прибавляется, тут убавляется, это за сроком давности не считается. И ты понимаешь при этом, что каждое слово – вранье. Внутри огромной лжи выстраивается какая-то странная формальная "правда".
– Поздравляю, наше отечество, вернулись в 1937-й год. Мстят за его работу. Это смертный приговор, – говорит Север.Реалии актриса Лия Ахеджакова. – Я почему-то думала, что не допустят этого зверства. Теперь только Европейский суд по правам человека. Нет надежды на справедливый суд в России. Не исключено даже, что такое громкое дело рассмотрят быстрее, чем обычно. В деле Дмитриева всё ясно, нет ни одной неясной строки в этом деле. Пять лет его мучили и ещё добавили.
"15 лет – месть за расследования сталинских преступлений в Сандармохе. То есть за расследование насильственных действий политического характера. 15 лет в несомненной надежде, что Дмитриев не доживёт до свободы", – считает псковский политик Лев Шлосберг.
– За пять лет у меня мало что менялось в общей оценке и позиции. Я лично знал Юрия Алексеевича 20 лет до того, как его схватили и арестовали, знаю как замечательного коллегу и замечательного человека, и ни в коем случае не отступал от этого, – говорит историк Анатолий Разумов. – И наша задача – защищать этого замечательного человека. А задачей тех, кто придумал это кривосудное дело, было всячески изобразить его исчадием ада. Ничего нового ни для меня, ни для Юрия Алексеевича в этом нет. Дело в том, что, работая над Книгами памяти, мы просмотрели, изучили десятки тысяч дел людей, которые обвинялись в чудовищных преступлениях. Они все реабилитированы. И мы создаем книги их памяти, и мы продолжим и не остановимся. Поэтому мне кажется, самое важное в эти дни – понимать, что не на того напали. Юрий Алексеевич – очень твердый духом человек, продолжающий свое дело и готовый ко всем поворотам, которые могли случиться. Поэтому он сегодня замечательно твердо вел себя во время оглашения приговора, и мы дальше будем работать с ним и будем его защищать, ведь стратегия защиты изначально была построена на том, что мы никогда не остановимся до его полного оправдания.
В последнем интервью корреспонденту Север.Реалии, которое удалось записать через систему ФСИН-письмо, Юрий Дмитриев рассказал, как создавали "Мемориал" в Карелии, как он относится к суду по ликвидации "Мемориала" и связано ли его дело с "травлей" организации.
– Травля – нормальное явление. Значит, "Мемориал" наступает на нужные мозоли власти. "Мемориалу" я верю. Значит, нужно менять организм с мозолями, – ответил Дмитриев.
На вопрос, связывает ли он свое уголовное дело со своей работой в "Мемориале", Дмитриев ответил, что в противном случае "этого дела вообще бы не было, кому интересен простой инженер с фабрики-прачечной?"
Юрий Дмитриев известен тем, что составлял Книги памяти жертв политических репрессий в Карелии в 30–40-е годы прошлого века. Он обнаружил места массовых захоронений людей, расстрелянных в Сандармохе и Красном Бору, занимался поисками других мест массовых внесудебных казней в Карелии, а в 2016 году готовился закончить книгу, посвященную карельским спецпоселенцам.
В конце 2016 года Дмитриева обвинили по статьям о порнографии и развратных действиях. Внимание следователей привлекли снимки его приемной дочери в обнаженном виде. Дмитриев объяснял это тем, что фотографировал девочку без одежды "для контроля ее физического развития" на случай, если органы опеки заинтересуются здоровьем ребенка.
Экспертизы, проведенные в ходе первого процесса, заключили, что снимки не являются порнографическими, а у самого Дмитриева нет склонности к педофилии. В апреле 2018 года суд оправдал его по "педофильским" статьям и приговорил к 2,5 годам ограничения свободы за незаконное хранение оружия, было в деле и такое обвинение. Дмитриев вышел на свободу. Но в июне 2018 года снова был арестован. На этот раз ему выдвинули более тяжкое обвинение – в насильственных действиях сексуального характера в отношении ребенка. Первый приговор суда был отменен, и дело стало рассматриваться вновь.
Второе дело против Дмитриева шло два с лишним года в закрытом режиме. В июле 2020 года суд признал его виновным в насильственных действиях сексуального характера, назначив ему 3,5 года колонии. По статьям об изготовлении и хранении порнографии, развратных действиях и даже о хранении оружия, по которому первый суд вынес обвинительный приговор, историк был оправдан.
С учетом отбытого под стражей времени Дмитриев должен был выйти на свободу в ноябре. Но в сентябре 2020 года Верховный суд Карелии в апелляции неожиданно ужесточил приговор Дмитриеву до 13 лет колонии строгого режима. Решение Верховного суда отменило и оправдательные приговоры по другим обвинениям, дело было направлено на новое рассмотрение. Дмитриева снова обвинили в развратных действиях сексуального характера в отношении несовершеннолетней приемной дочери, изготовлении детской порнографии и хранении оружия.
В марте юристы правозащитного центра "Мемориал" (внесен в российский реестр НКО-иноагентов, прокуратура направила в суд иск о его ликвидации) подали в Европейский суд по правам человека жалобу на приговор Дмитриеву. Юристы считают, что в его деле нарушены четыре статьи Конвенции о защите прав человека и основных свобод: статья 6 (Право на справедливое судебное разбирательство), статья 7 (Наказание исключительно на основании закона), статья 8 (Право на уважение частной и семейной жизни) и статья 18 (Пределы использования ограничений в отношении прав).
Все пять лет, что идет процесс по делу историка, его поддержали тысячи человек – от рядовых наблюдателей и активистов со всей России до известных в стране и мире деятелей культуры, искусства, науки, религии, а также общественные деятели и представители дипломатического корпуса из Европы и США. Многие из них вели и продолжают вести переписку с Дмитриевым. Правозащитный центр "Мемориал" признал Дмитриева политзаключенным.
За эти пять лет, что шли уголовные процессы, Юрий Дмитриев получил несколько премий и наград государственного и международного уровня. Последняя – премия академика Сахарова от Норвежского Хельсинкского комитета. В своей для этой премии речи Дмитриев написал:
"Все эти годы я, по мере сил и способностей, возвращал имена и добрую память многочисленным жертвам коммунистического произвола, существовавшего в моей стране в прошлом веке. Искал, находил и превращал в места памяти могилы жертв политических репрессий. Возвращал ныне живущим людям из разных стран имена и память о пропавших во мраке коммунистических времен их родных и близких, рассказывал о судьбе, об их трагической кончине, о месте их захоронения. Писал книги, чтобы сохранить эту память.
Нам казалось, что эти темные времена остались в прошлом. Но правы оказались те, кто говорит, что история развивается по спирали. Вновь в России заработал репрессивный механизм. Вновь арестовывают и бросают в тюрьмы людей, несогласных с сегодняшним политическим курсом правителей. Вновь поводом для ареста служат придуманные перепуганной властью причины. Снова в моей стране по желанию власти закрываются газеты и журналы, редакции теле- и интернет- изданий. Все больше людей вынуждены покинуть страну, опасаясь за свою жизнь, за своих детей, родных и близких".
