Первый осужденный по делу "Сети"* Игорь Шишкин уехал из России спустя несколько дней после выхода на свободу. После отъезда он заявил, что признательные показания дал под пытками, о которых молчал в суде 3,5 года назад. Сейчас Шишкин уехал в одну из европейских стран и пробует получить политическое убежище. О том, зачем он решил признаться сейчас и почему решил покинуть Россию, Шишкин рассказал корреспонденту Север.Реалии.
Игорь Шишкин, 30-летний анархист из Петербурга, в январе 2019 года был осужден на 3,5 года колонии за создание "террористического сообщества" "Сеть". Шишкин получил самый маленький срок среди 11 участников дела (остальные – от 5,3 до 18 лет колонии): он пошел на сделку со следствием сразу после задержания и помогал следователям установить степень вины каждого участника "Сети". "Мной были предоставлены сведения о создании, функционировании и деятельности "Сети" в Пензе и Петербурге. Я рассказывал о роли каждого из участников", – говорил Шишкин в суде.
Летом 2021 года после выхода из колонии Шишкин покинул Россию, после чего рассказал журналистам "Медиазоны", что показания по делу он дал под пытками. В 2018 году его задержали, когда он вышел гулять с собакой: по его словам, сотрудники ФСБ "закинули" его в минивэн, надели на голову непрозрачный мешок, а как только машина тронулась – "посыпались крики, удары и разряды тока от шокера". В лесу Шишкина связали "ласточкой", избивали и подключили провода к большим пальцам рук. Избиения в лесу продолжались до того момента, пока Шишкин не согласился сотрудничать со следствием, утверждает он. Но даже после согласия Шишкина били электрошокером. "Просто все твое тело пронизывает жесточайшая боль, мозг не понимает, что происходит. Пока разряды тока проходят через твое тело – ты себе не принадлежишь. Крик непроизвольно вырывается из тебя. Сплошная боль и потерянность", – рассказал Шишкин.
Шишкин рассказал корреспонденту Север.Реалии о том, почему именно сейчас он стал говорить о пытках и как сотрудники ФСБ уже в тюрьме спрашивали осужденного про московскую ячейку "Сети".
– Существовала ли группировка "Сеть", о которой говорило следствие в суде?
– Все было примерно как в показаниях Юлия Бояршинова. Мы тренировались, овладевали различными навыками. Обращение с оружием – один из них. А еще медицинская помощь, промышленный альпинизм. Примерно так все это и было на самом деле, как у Бояршинова в показаниях. Но, естественно, не было речи о подготовке терактов и всем остальном.
– В своем последнем слове в суде вы говорили, что прекратили общаться со всеми обвиняемыми, когда "запахло радикализацией". Значит, подобные разговоры были?
– Нет, ничего подобного не было. Я относился к суду как к абсурдистскому театру. Мне надо было отыграть свою роль, и все. Я ни с кем не согласовывал свое последнее слово. Это понятные формулировки, чтобы суд понял, что я такой мальчик-зайчик.
– Почему именно сейчас вы решили рассказать о пытках?
– Раньше говорить об этом было нерационально согласно избранному мною поведению. Мне все равно, что думают другие люди. Я делаю это сейчас в том числе из-за политубежища (Шишкин уехал из России в одну из стран Европы и подал документы на статус политбеженца. – СР), в том числе из-за мести силовикам и в том числе потому что это было. И сейчас я могу об этом говорить свободно.
– В интервью "Медиазоне" вы рассказали подробно о задержании в 2018 году: какой момент был самый страшный?
– Когда в лесу выгрузили и подключили провода. Я чувствовал, что просто *** (конец), просто *** (конец). Все. Игра окончена.
– Вы думали, что вас могут убить?
– Конечно. Я прекрасно понимал, что у них абсолютно зеленый свет на все и развязаны руки полностью. Так как я в этом во всем варился и был знаком с различными кейсами, то всегда знал, как в подобных случаях поступают. Просто вывозят куда-нибудь, убивают, подкидывают ствол, а потом пишут, что оказывал сопротивление при задержании. У них вообще никаких проблем с этим нет. Я опасался, что могут убить.
– Может быть вы помните, о чем между собой говорили сотрудники ФСБ?
– Они отходили в сторону, когда разговаривали.
– Ваш адвокат Дмитрий Динзе хотел закрыть процесс от прессы, потому что вас называют в соцсетях предателем. Из знакомых, близких вам кто-то говорил это?
– Нет, такого не было. Была пара ребят, которые взяли паузу подумать до того момента, как они смогут от меня узнать, как все было на самом деле или когда моя супруга сможет рассказать. Но они при этом продолжали помогать. Они такую нейтральную позицию заняли. А с близкими и знакомыми все было как должно было быть. Все в порядке.
– Как отнеслись к сделке другие осужденные по делу "Сети"? Не считал ли кто-то ваш поступок трусостью перед системой?
– Лично при встрече вообще никакой антипатии не было и все друг друга понимали. Не было никакой жесткой критики, наездов. Просто каждый высказывал свою позицию. Как Филинков написал в комментарии к "Новой газете": "Мы обменялись мнениями, у них своя позиция, у меня своя, и все".
– Когда вы шли на суд, предполагали, какой срок вам дадут? Была ли какая-то договоренность со следователями?
– Нет, никакой договоренности предварительной не было. Единственное, что я думал, что года 3–4 будет. У эфэсбэшников всегда так. Сколько я пообщался в тюрьме с теми ребятами, кого принимали и вели ФСБ, все говорят, что у эфэсбэшников все очень прозаично: они сами тебе озвучивают расклады – признаете вину и не *** (качаете права) – получаете столько-то лет. Не признаете вину и *** (качаете права) – получаете столько-то лет. И у всех, с кем я не общался, у всех это всегда так было плюс минус полгода, год. Но у ФСБ такая политика, чтобы в деле не было медийности, тягомотины. Им же тоже этого не хочется.
– На зоне вы часто попадали в ШИЗО?
– Раз десять. Формальные поводы – нарушение формы одежды, курение в неположенном месте, не поздоровался с сотрудником. Это все чепуха. В действительности это часто было из-за статьи. Они обязаны раз в полгода минимум катать всех 205 (осужденных по статье 205 УК РФ “Террористический акт”) в ШИЗО, чтобы у них была плохая характеристика, чтобы никто не подавал на условно-досрочное. Это примерно половина моих случаев, остальная половина – конфликты с администрацией.
– Вы общались с сотрудниками ФСБ во время отбывания срока?
– Да, они хотели московскую ячейку разоблачить. Приезжали, показывали фотографии разные. В конце срока приезжал сотрудник СК по поводу рязанского дела. Один раз я сказал, что не хочу общаться без адвоката. И меня тут же в ШИЗО закрыли из-за этого перед свиданьем. Причем коварно закрыли. Именно в день, когда должны были родные приехать, меня закрыли.
Рязанское дело – дело о убийстве Екатерины Левченко и Артема Дорофеева в Рязани, к которому могут быть причастны осужденные по пензенской части дела "Сети". Дело получило огласку после того, как "Медуза"** опубликовала расследование, в котором журналисты рассказали о двойном убийстве и возможной причастности к преступлению осужденных по делу "Сети". Статья "Медузы" вызвала споры. Среди журналистов и правозащитников развернулась дискуссия о качестве расследования и уместности публикации текста.
– Почему вы уехали из России? Не жалеете об этом?
– Да просто, чтобы жить нормально. Ни о чем не жалею.
– Какой главный урок вы вынесли из всего этого дела?
– Нужно думать, прежде чем что-то делать, всем и всегда.
– После выхода из колонии вы неоднократно заявляли, что готовы дать показания на тех, кто вас пытал. Вы верите, что после ваших заявлений в России возбудят уголовное дело о пытках осужденных по делу "Сети"?
– На 99,9% уверен, что в России это ни к чему не приведет. Если только кто-то будет запариваться из правозащитных адвокатов. Я готов дать показания, которые от меня требуются, но самому это все начинать – у меня сейчас ни сил, ни времени нет. Если кто-то этим серьезно займется, то это будет хорошо. Но в российских судах никакого результата точно не будет.
* "Сеть" – организация в России запрещена и признана террористической.
** "Медуза" – издание внесено в реестр СМИ – иностранных агентов.
