"Боимся, что превратят в овощ". Ругал Россию и оказался в психбольнице

Калининградец Андрей Ципуховский по "народной" 228-й статье УК РФ – хранение наркотиков – оказался в психиатрической больнице. Вместе с ним содержатся психически больные преступники, маньяки и убийцы. Доказательств его вины нет, утверждают близкие. Корреспондент Север.Реалии выяснил, как недовольство "беспределом и нарушением прав человека" может закончиться карательной психиатрией.

В декабре 2020 года 37-летний Андрей Ципуховский из Калининграда был признан виновным в хранении наркотических веществ в особо крупном размере. По версии следствия, он по почте заказал в Польше "марки" с ЛСД. Ципуховский свою вину полностью отрицает, утверждая, что наркотики ему подбросили полицейские. То, что конверт для Ципуховского не пришел из Польши, а был принесен в почтовое отделение сотрудником спецслужб, подтвердила в суде и работница почты. Однако суд это во внимание не принял. Ципуховский был признан виновным, но от уголовной ответственности освобожден по состоянию здоровья. По решению суда он был помещен в психиатрическую больницу специализированного типа с интенсивным наблюдением в Черняховске, в 92 км от Калининграда.

Столь суровое наказание не соответствует тяжести преступления, считает адвокат Ципуховсого Мария Бонцлер:

– Таких психиатрических больниц тюремного типа всего семь на всю Россию. Там находится по 60–70 человек – те, кто совершил преступления против личности, убийства с особой жестокостью. И когда мы рассказываем, что парня отправили в такую больницу по 228-й статье, то у всех круглые глаза.

Письмо по "голубиной почте"

Ципуховского задержали 30 ноября 2019 года. В этот день он пришел на почту в поселке Лесное на Куршской косе, чтобы получить конверт до востребования из Польши. В конверте калининградец ожидал увидеть открытки и фото с видами городов. Это его хобби – обмениваться такими открытками со знакомыми со всего мира, рассказывает мать Андрея, Ольга Ципуховская:

– Андрей в 2003 году обучался по обмену студентами в университете в Германии. У него были друзья, общался он с ними в основном в интернете. И они часто обменивались открытками с городами, фотографиями. Это как игра. И он оставил адрес этого почтового отделения в поселке Лесное, потому что часто отдыхал на Куршской косе. И периодически приходил туда, чтобы получить письма.

Как выяснилось позже, письмо "до востребования" пролежало на почте три месяца. Андрей дважды приходил, чтобы получить его. Сотрудница отделения была осведомлена, что при его появлении нужно вызвать полицию, но не успевала нажать тревожную кнопку. 30 ноября ей это удалось.

– На выходе на Андрея набросились с наручниками, повалили на землю, сорвали рюкзак, где был конверт, – говорит Ольга. – Потом его оттащили за здание почты, начали копаться в рюкзаке. Думаю, тогда они вытащили из конверта наркотики, потом еще в правый карман куртки подложили. Видеосъемка не велась. Он кричал, что ему что-то подкладывают. И был только один свидетель – старушка, которая слышала, что он сильно кричал. Андрея задерживали трое сотрудников. Его били и душили шарфом. В суде они говорили, что якобы он оказывал сопротивление. Но как он мог оказывать сопротивление – их было трое, а он очень худой, в наручниках за спиной, 50 кг весом.

В почтовом конверте и в кармане куртки Андрея были обнаружены 48 "марок", пропитанных ЛСД, или 0,99 грамма наркотического средства.

– В конверте был пластиковый пакет с надписью "50 V". В таких пакетах обычно лежит по 50 "марок" ЛСД. Здесь же было 48. Как наркоторговец может прислать на две меньше, если ему все проплачено? – рассуждает Бонцлер. – Я думаю, эти "марки" остались у сотрудников ФСБ от какого-то дела, две были изъяты для экспертизы. Я написала ходатайство прокурору области, чтобы узнать, было ли у них дело, где фигурировали 50 "марок". Пока ответ мы не получили.

При этом на самом конверте не было никаких штампов о прибытии письма в Россию.

– Конверт без штампа – как он сюда пришел? Голубиной почтой? Никакой экспертизы не делалось – ни конверта, ни пакета. На суде нам сообщили, что там очень много отпечатков пальцев, а значит, экспертизу делать не будут, – возмущается Ципуховская.

– Если даже просто собака на границе учуяла, что в конверте наркотики, вызывается ФСБ, оформляется письмо с понятыми. Конверт отправляется по почте, ставится штамп. И уже потом получателя задерживают. Здесь этого не произошло. Какими ногами конверт из Польши пришел в Россию, неизвестно. И мы предполагаем, что это были ноги сотрудников ФСБ, которые принесли его в отделение, – утверждает адвокат Бонцлер.

В заявлении прокурору Калининградской области Андрей Ципуховский написал, что наркотики ему подбросили (заявление есть в распоряжении редакции): "Реализуя свой преступный умысел и действуя умышленно, оборотни затащили меня за угол здания почты и забросили что-то в правый карман куртки. Меня держали на земле до начала личного досмотра примерно 30 минут".

Он утверждает, что работница почты выдала ему конверт, даже не спросив паспорт. Конверт он не открывал и не знал, что находится внутри.

Ключевой свидетель, директор почтового отделения Ирина Чернухина, на судебном заседании призналась, что конверт для Ципуховского ей принесли. По ее словам, к ней приезжал сотрудник ФСБ, который "не представился", но сказал, что к ней обратятся сотрудники полиции, которым "надо помочь". Стенограмма заседания суда есть в распоряжении редакции.

"Приходили, просили сообщить, когда приедет Ципуховский. Конверт с Польши мне привез представитель правоохранительных органов, сказал, что за этим письмом должны прийти и забрать", – рассказала свидетельница на судебном заседании 27 октября 2020 года.

– Я была на этом заседании, – говорит Ольга. – Она, свидетель, была какая-то очень возбужденная, красная, перепуганная. На все вопросы судьи говорит: "Я не помню". Судья ее прямо спросил: "Вы чего-то боитесь?" – "Да, боюсь. Ко мне приходил работник ФСБ и сказал передать Андрею". Почему ее не проинструктировали, какие давать показания в суде? Не знаю. У нас все меньше и меньше профессионалов, даже в этой области.

"Натовский агент"

Все это спланированная провокация, считает Бонцлер. По ее словам, в 2012 году Андрей уже попадал в поле зрения полиции, но тогда дело против него было закрыто. Возможно, он просто остался в базе как нарушитель.

– Тогда у него были проблемы со здоровьем, а тут еще девушка ушла. Он выписал по интернету антидепрессант, а пока тот пришел, его у нас признали наркотиком. Тогда уголовное дело возбудили, но Андрея оправдали. Но, видно, остался в базе. Они смотрели, следили, видели, что он получает письма. Думаю, парень просто попал. Почему-то полицейские его "натовским агентом" называли. Возможно, эфэсбэшники что-то сболтнули, – говорит адвокат.

– Может, хотели просто выполнить план. Почему бы и нет, перед Новым годом. У них ведь тоже свой план. А зачем им что-то изобретать, когда есть человек, который регулярно получает корреспонденцию. Самый простой выход – наложить туда наркотиков и его уличить в этом, – считает Ципуховская.

В 2003 году Андрей Ципуховский учился в университете немецкого города Штральзунд по специальности "биостанции". В Германию его отправили по обмену, как лучшего студента, вспоминает его мать:

– Когда он вернулся, у него очень сильно изменилось мировоззрение. Он стал вегетарианцем. И многими нашими порядками был шокирован. Выражал в интернете свое недовольство, занимался правозащитной деятельностью, помогал тем, кому незаконно начисляли плату за электроэнергию.

– Он писал в сети, что жить здесь невозможно, что нарушаются все права. Возможно, он увидел разницу в уровне жизни, которую раньше не замечал. Вернулся другим человеком, – говорит Бонцлер.

Своим иностранным друзьям в соцсетях Андрей рассказывал, что не может и не хочет оставаться жить в России. Однако попыток уехать не предпринимал. На тот момент Ципуховский жил с матерью, подрабатывал сборкой компьютеров. В 2012 году Андрей рассказал Ольге, что за ним идет слежка. Тогда она не поверила, а сегодня думает, что, возможно, так и было. "Я считаю, что это слежка, организованная за студентами, которые жили за границей", – говорит Ольга.

"Жесткий режим для маньяков"

С отцом Андрея Ольга развелась, когда сыну было 10 лет. Бывший муж был конфликтным и агрессивным, неоднократно бил сына. Больше всего Ольга боялась, что Андрей станет похожим на отца. Мальчик рос, проявлял незаурядные способности в математике, шахматах, но родным с ним было трудно общаться. В подростковом возрасте он стал грубить, кидаться вещами, проявлять агрессию. Тогда мать впервые обратилась к психиатру по поводу его состояния, подозревая у сына психическое расстройство. Однако врачи списывали все на личностные особенности Андрея.

После возвращения из Германии Андрей замкнулся и почти перестал выходить из комнаты, все общение переведя в интернет. В 2016 году Ольга написала заявление о принудительной госпитализации сына в психиатрическую больницу. Однако суд ей тогда отказал, сочтя, что у нее просто не складываются отношения с сыном.

– Вообще он человек необычный, гениальный ребенок был. Из гвоздя может сделать компьютер, он компьютерщик высшего уровня. Но при этом он необщительный, мало говорит, немножко конфликтный, но не агрессивный. У нас были с ним стычки, и я принимала его поведение за психическое расстройство. Теперь я понимаю, что это было больше свойство характера, – рассуждает Ципуховская.

По ее словам, еще на этапе следствия она узнала, что за хранение наркотиков сыну может грозить от 10 до 15 лет лишения свободы. И решила по мере возможности постараться избавить его от уголовной ответственности.

– Я очень сильно испугалась. Раньше у нас были обращения к психиатрам, и я преувеличила его психическое состояние, рассказала об обращениях к психиатру. Это была моя большая ошибка, – сокрушается мать. – И потом уже на суде я покаялась в этом. Но в любом случае эта его статья не та, чтобы помещать его в психлечебницу. Он не серийный убийца, не людоед, не насильник малолетних детей. У нас столько людей по его статье – но никто же не попадает в эту психиатрическую тюрьму!

После задержания Андрей полгода провел в СИЗО-2 в Черняховске, где, по словам матери, в январе 2020 года его сильно избили сотрудники. Мать неоднократно обращалась во все инстанции, чтобы расследовали это преступление, но, по ее мнению, дело замяли. В мае 2020 года суд назначил Андрею судебно-психиатрическую экспертизу в Национальном медицинском исследовательском центре психиатрии и наркологии имени В.П. Сербского.

Общаясь с врачами, Андрей называл себя диссидентом, много говорил о социально-политической ситуации в России, "тоталитарном фашистском обществе", в котором царят "беспредел и нарушение прав человека", а также о "терроре монополий" и "мафиозной организации государственных институтов" (результаты экспертизы есть в распоряжении редакции). Врачи диагностировали у Ципуховского шизофрению и параноидальный синдром. По решению суда его поместили в Черняховскую психиатрическую больницу. Здесь он находится уже полгода. Как считает Бонцлер, врачи могли принять во внимание слова матери о попытках суицида и агрессии сына, сказанные во время следствия.

– Все показания Ципуховской, данные на следствии и впоследствии использованные в психиатрической экспертизе, являются преувеличенными, так как ее сын не проявлял такой агрессии никогда, а его угрозы совершить суицид являются демонстративными, ни одной настоящей попытки суицида он не совершал, – утверждает Бонцлер, которая никогда не замечала во время общения каких-либо психических отклонений у подзащитного. – Даже если что-то есть, то он точно в ремиссии. И уж точно отклонения не требуют тюремного наблюдения. Ему там очень плохо. У них из-за ковида пять человек в палате – один маньяк, убийца женщин, расчленитель, другой – насильник маленьких девочек. Там условия страшнее, чем в тюрьме, абсолютное бесправие. Когда-то в этой больнице много лет сидел Артурас Сакалаускас, солдат внутренних войск, в 1987 году он расстрелял восемь старослужащих.

Из-за коронавируса в больнице запрещены свидания с близкими. Нельзя приходить даже адвокату. Чтобы встретиться с подзащитным, Марии Бонцлер пришлось обращаться к областному прокурору.

Звонить по телефону теперь тоже нельзя, говорит Ольга. Все посылки уничтожаются – в больнице утверждают, что их негде хранить. Письма идут по две-три недели. Подробностей о лечении сына мать не знает – из-за ковида она не может встретиться с врачами. И уже три месяца больные из-за пандемии лишены прогулок.

– Больница хоть и относится к Минздраву, на самом деле это психиатрическая тюрьма для уголовников, там маньяки, людоеды, растлители. Это просто кошмар. Разве там можно вылечиться, в такой обстановке? В октябре и ноябре ему уже кололи курсы аминазина, десять дней по два раза в день. Это психотропное средство, после него очень плохо человеку становится. Кололи, потому что, по словам врачей, он якобы толкнул медсестру, а потом не убрал корки от апельсина, – говорит Ольга.

Во время интервью позвонил Андрей и сказал матери, что ему разрешили воспользоваться телефоном, чтобы сообщить, что его начинают "усиленно лечить". Это незаконно – решение суда в силу не вступило. В декабре защита подала апелляцию, но из-за праздников документ где-то затерялся.

– Мол, у нас апелляционных жалоб нет, а значит, мы начинаем тебя закалывать. Типа курс лечения, а что он из себя представляет, неизвестно, – говорит Ольга. – Они неподконтрольны никому. Мы апелляцию отправили еще 21 декабря. А теперь в Зеленоградском суде ее найти не могут. Это карательная медицина, и я даже медициной это не могу назвать, разве это можно назвать лечением?

– Мы боимся за его жизнь, это карательная психиатрия. Зачем им срочно начинать его лечение? Не иначе, что кто-то очень здорово этого требует. Мы боимся, что из него сделают овощ, – говорит Бонцлер.

На вопрос корреспондента Север.Реалии об условиях содержания Андрей Ципуховский назвал их ужасными, а саму больницу – "концлагерем для маньяков, убийц и насильников". Практически сразу после этого сотрудники учреждения запретили ему продолжать разговор.

Каждые полгода Андрей должен проходить медосвидетельствование. Первые полгода как раз прошли, и сейчас защита обратилась в прокуратуру, чтобы провести повторную экспертизу состояния его здоровья, пока принудительное лечение удалось остановить, защита готовит иск в Европейский суд по правам человека. Москвичу Александру Борисову подбросили наркотики при задержании. ЕСПЧ его оправдал, но до оправдания он провел в СИЗО три с половиной года.

– В решении ЕСПЧ отмечено, что тогда эксперты не нашли на пакете с наркотиками отпечатков Борисова. И это стало причиной его оправдания. Здесь же по непонятной причине вообще не проводилась экспертиза отпечатков на пакете с наркотиками. Отпечатки должны были стать главным доказательством. Я думаю, что это дело, как дело Борисова, сто процентов выигрышное в ЕСПЧ, – считает адвокат.